Высокая фигура Дэниела маячила справа от Хэла. Его лицо и мускулистые руки были перепачканы кровью его жертв, а рот широко открыт — Дэниел истерично смеялся, выставляя напоказ испорченные зубы.
— А где Шредер? — крикнул Хэл.
Смех замер на губах Дэниела, и он оглядел утихшее поле битвы.
А потом на вопрос Хэла ответил сам Шредер.
— Второй отряд! Вперед! — злорадно проревел он.
Шредер стоял на краю леса, всего в сотне шагов от них. Хэл, Эболи и Дэниел уставились на него, а потом в ошеломлении увидели другую длинную шеренгу зеленых мундиров, выплеснувшуюся из леса позади Шредера.
— Бог мой! — в отчаянии выдохнул Хэл. — Да мы и половины их еще не видели! Этот ублюдок придержал главные силы в резерве!
— Похоже, там пара сотен этих свиней! — Дэниел недоуменно покачал головой.
— Перестроиться! — крикнул Шредер.
Пехотинцы изменили строй. Теперь матросы с «Решительного» с Хэлом во главе видели за спиной полковника три далеко отстоящих друг от друга ряда мушкетеров.
И Шредер повел их вперед бегом. Аккуратно одетые солдаты держали наготове оружие. Вдруг Шредер взмахнул саблей, останавливая их.
— Первый ряд! Готовься!
Солдаты упали на одно колено, а те, что были позади, замерли на месте.
— Оружие к бою!
Ряд мушкетов поднялся и направился на ошеломленных матросов.
— Огонь! — рявкнул Шредер.
Раздался оглушительный залп. С расстояния в каких-нибудь пятьдесят шагов пули понеслись к людям Хэла, и почти каждая угодила в цель. Люди падали и шатались под ударами тяжелых свинцовых пуль. Ряд англичан дрогнул. Раздались крики, в которых звучали боль, гнев и страх.
— Нападай! — закричал Хэл. — Не давайте им просто расстреливать вас! — Он взмахнул мечом Нептуна. — Вперед, парни! Бей их!
Эболи и Дэниел по обе стороны от него ринулись на врагов, но большинство матросов отстали. До них начало доходить, что битва проиграна, и многие уже оглядывались назад, на орудийные укрепления. А это было опасным сигналом. Как только они оглядывались через плечо, наступал конец.
— Второй ряд! — выкрикнул Шредер. — На позицию!
Еще пятьдесят мушкетеров шагнули вперед, их мушкеты были уже заряжены, фитили тлели. Солдаты шагнули между теми, кто только что выстрелил, быстро продвинулись вперед еще на пару шагов, и каждый из них опустился на одно колено.
— Готовьсь!
Даже Хэл и двое его бесстрашных друзей дрогнули, глядя в стволы пятидесяти направленных на них мушкетов, а позади них люди стонали от ужаса. Им никогда не приходилось сталкиваться с такими дисциплинированными отрядами.
— Огонь!
Шредер опустил саблю, и раздался следующий залп. Хэл поморщился, когда пуля просвистела так близко от его уха, что ветерок бросил прядь волос ему в глаза.
Дэниел рядом с ним задохнулся:
— Меня задело!
Он дернулся, как марионетка, и тяжело опустился на землю. Второй залп скосил еще дюжину матросов «Решительного» и ранил еще больше. Хэл наклонился, чтобы помочь Дэниелу, но здоровенный боцман прорычал:
— Не хлопочи тут со мной, дурак! Беги! Мы уже разбиты, а будет и еще один залп!
И словно в доказательство его слов следующая шеренга солдат Шредера выступила вперед.
— Третий ряд, готовьсь!
Матросы «Решительного», еще стоявшие на ногах, бросились врассыпную перед направленными на них мушкетами. Спотыкаясь, они неслись к орудийным ямам.
— Помоги мне, Эболи! — крикнул Хэл.
Эболи подхватил Дэниела под другую руку. Он повис между ними, едва шевеля ногами, и все они поспешили к берегу.
— Огонь! — скомандовал Шредер.
И в то же самое мгновение Хэл и Эболи, не обменявшись ни словом, бросились на землю, уронив между собой и Дэниела. Пороховой дым и грохот третьего залпа пронеслись над их головами. Они тут же вскочили и, таща Дэниела, побежали дальше, к укрытию.
— Ты ранен? — ворчливо спросил Эболи Хэла.
Тот покачал головой, сберегая дыхание. На ногах держались теперь всего несколько их матросов. И только немногие добрались до линии укрепления и спрыгнули в орудийные ямы.
Почти неся Дэниела, они с трудом двигались вперед, а позади уже раздавались радостные крики, и мушкетеры в зеленых мундирах помчались вперед, размахивая оружием.
Троица добралась наконец до места, и Дэниела втолкнули за бруствер. Незачем было и спрашивать, куда его ранило, потому что всю левую сторону его тела заливала кровь. Эболи сорвал повязку со своей головы, скрутил ее в ком и быстро засунул спереди под рубашку Дэниела.
— Зажимай рану! — велел он боцману. — Прижимай изо всех сил!
Оставив Дэниела лежать на земле, он встал рядом с Хэлом.
— Ох, Дева Мария! — прошептал Хэл. Его залитое потом лицо побледнело от ужаса и ярости, когда он выглянул за укрепление. — Ты посмотри на этих чертовых мясников!
Зеленые мундиры, шумно продвигаясь вперед, останавливались лишь для того, чтобы добить раненых матросов, оказавшихся на их пути. Некоторые из их жертв перевернулись на спину и подняли пустые руки, пытаясь отбить удар, а другие просили о милосердии, пытаясь отползти в сторону; но, смеясь и ухая, мушкетеры бежали за ними, пронзая их саблями или отрубая им головы.
Это кровавое действо быстро закончилось, потому что Шредер закричал на них, требуя сомкнуть ряды и продолжать наступление.
В момент этой краткой передышки сэр Фрэнсис сумел пробежать вдоль линии укрепления и спрыгнул в яму рядом с сыном.
— Мы разбиты, отец! — в отчаянии произнес Хэл.
Оба они посмотрели по сторонам, на мертвых и раненых.
— Мы уже потеряли больше половины людей…
— Хэл прав, — согласился Эболи. — Все кончено. Мы должны попытаться ускользнуть.
— Куда? — спросил сэр Фрэнсис с мрачной усмешкой. — В ту сторону?
Он показал в сторону лагуны, где они увидели лодки, идущие к берегу, — вражеские моряки налегали на весла, горя желанием присоединиться к схватке.
И фрегат, и «Чайка» спустили эти лодки, набитые людьми. Абордажные сабли сверкали, дымок от тлеющих фитилей голубыми струйками плыл в воздухе, растекаясь над водой. Матросы кричали так же возбужденно, как и зеленые мундиры впереди.
Как только первая лодка добралась до суши, толпа вооруженных мужчин выплеснулась на узкую полоску белого песка. Завывая в дикарском азарте, они бросились к ряду укреплений, где стояли молчащие пушки, а остатки команды «Решительного» безуспешно пытались спрятаться.
— Мы не можем рассчитывать на милость, ребята! — крикнул сэр Фрэнсис. — Посмотрите, что сделали кровожадные дикари с теми, кто пытался их умолять! — Он показал саблей в сторону тел убитых матросов, лежавших на земле перед орудиями. — Еще один раз — за короля Карла, и мы покончим со всем!
Голоса его маленького отряда звучали негромко и хрипло от изнеможения, когда люди снова выбрались из-за парапета и шагнули навстречу двум сотням свежих мушкетеров. Эболи обогнал всех на десяток шагов и зарубил первый же зеленый мундир, что попался ему под руку. Его жертва упала, но клинок Эболи сломался у самой рукояти. Эболи отшвырнул его, нагнулся и выхватил из мертвой руки одного из убитых англичан пику.
Когда Хэл и сэр Фрэнсис догнали его, он уже вскинул тяжелое дубовое древко и вонзил наконечник в живот другого мушкетера, подбежавшего к нему с высоко поднятой саблей. Пика пронзила мушкетера прямо под ребрами и остановилась, высунувшись на длину половины руки между лопатками. Мужчина забился, как рыба на остроге, а тяжелая пика треснула в руках Эболи.
Он воспользовался обломком как дубиной, чтобы сбить с ног третьего мушкетера. После этого Эболи огляделся, усмехаясь, как безумная горгулья; его большие глаза вращались в глазницах.
Сэр Фрэнсис схватился с белым сержантом-голландцем, нанося и отбивая удары; их клинки звенели и скрежетали, ударяясь друг о друга.
Хэл убил какого-то капрала одним точным ударом в горло, потом посмотрел на Эболи:
— Через мгновение здесь будут люди с лодок!
Они уже слышали яростные крики позади: вражеские матросы неслись по укреплениям, не щадя тех немногих, кто там прятался. Хэлу и Эболи незачем было смотреть туда — они и так знали, что все кончено.
— Прощай, старый друг! — выдохнул Эболи. — Это были хорошие времена. И пусть бы они продолжались еще.
Хэл не имел возможности ответить, потому что в этот момент хриплый голос произнес по-английски:
— Хэл Кортни, наглый щенок, тебе повезло, что все уже кончилось.
Корнелиус Шредер отпихнул двух своих людей и быстро подошел к Хэлу.
— Ты и я! — закричал он.
Выставив правую ногу, он с мастерством опытного фехтовальщика провел несколько ударов, заставивших Хэла отступить.
Хэла снова поразила мощь его напора, юноше понадобились все его искусство и силы, чтобы достойно отразить нападение. Толедская сталь его клинка пронзительно звенела под могучими ударами, и Хэл почувствовал отчаяние, когда понял, что нечего и надеяться выстоять против такой властной силы.
Глаза Шредера были голубыми, холодными и безжалостными. Он предугадывал каждое движение Хэла, закрываясь от него стеной сверкающей стали, он отбивал меч Хэла при каждой попытке ответного удара и безжалостно наступал.
А рядом сэр Фрэнсис тоже сражался один на один, не видя затруднительного положения сына. У Эболи имелся лишь обломок пики в руке — явно не то оружие, с которым можно было сопротивляться человеку вроде Корнелиуса Шредера. Он видел, что незрелые силы Хэла истощаются, что он заметно сдает перед превосходящей силой.
Эболи по выражению лица Шредера понял: тот выбрал подходящий момент и готов нанести смертельный удар. Это было неизбежно, потому что Хэл просто не мог выдержать молниеносных атак, обрушившихся на него.
Эболи бросился вперед со скоростью нападающей черной кобры, даже быстрее, перед тем как Шредер сделал последний выпад. Он выскочил из-за спины Хэла и, взмахнув своей дубовой палкой, ударил юношу сбоку по голове, прямо в висок.
Шредер изумился, увидев, как его жертва рухнула на землю без чувств как раз в то мгновение, когда он собрался пронзить ее насквозь. И пока он колебался, Эболи бросил обломок пики и встал над недвижным телом Хэла.