— Без пороха нам уже не добыть крупную дичь, — сказал Хэлу Сабах. — Мы теперь едим только куропаток и дасси.
Сабах использовал голландское название для африканского подобия барсуков — скалистых даманов, пушистых зверьков, густо населявших пещеры и расщелины каждого каменистого склона. Хэл узнал в них существ, которые в Библии названы кроликами.
Моча этих колоний дасси так обильно стекала вниз по скалам, что, высыхая, покрывала камни толстым блестящим слоем, как глазурь; вот только пахла она не так сладко. При некоторой ловкости и осторожности можно было ловить этих горных кроликов в таком количестве, что голод людям не грозил. А мясо у дасси было сочным и нежным, как у молочных поросят.
Но теперь, когда с ними была Сакиина, рацион мужчин сильно расширился, потому что девушка знала множество съедобных кореньев и трав. Каждый день Хэл отправлялся с ней на поиски, неся корзину. По мере того как становилась крепче нога Хэла, они забирались все дальше и дальше и с каждым днем все дольше оставались наедине.
Горы как будто обнимали их, своим величием скрывая от остального мира и давая прекрасное убежище для яркой драгоценности их любви. Когда корзина девушки наполнялась до краев, они находили какую-нибудь скрытую заводь и купались нагишом. А потом лежали рядом на гладких, отполированных водой камнях, обсыхая на солнце.
С дразнящей неторопливостью они наслаждались телами друг друга и наконец занимались любовью. Потом разговаривали, изучая мысли друг друга так же глубоко, как и тела, и снова занимались любовью. Они, казалось, просто не могли насытиться друг другом.
— Ох! И где ты научился доставлять девушке такое наслаждение? — задыхаясь, спросила она. — Кто тебя научил всему тому, что ты делаешь со мной?
Это был не тот вопрос, на который Хэлу хотелось бы отвечать, и он просто сказал:
— Мы с тобой идеально подходим друг другу, вот и все. Мои особые местечки созданы для того, чтобы касаться твоих тайных уголков. Я ищу наслаждения в твоем наслаждении. И мое в сотни раз возрастает при этом.
Вечерами, когда все беглецы собирались у костра, мужчины одолевали Хэла вопросами насчет его планов, но он в ответ лишь смеялся или качал головой.
Да, план действий уже дал ростки в его уме, но пока что рано было его открывать, потому что оставалось слишком много препятствий. И Хэл расспрашивал Сабаха и пятерых беглых рабов, переживших горные зимы.
— Как далеко на восток вы продвинулись вдоль хребта, Сабах?
— В середине зимы мы шли в ту сторону шесть дней. Пытались найти еду и место, где холод был бы не таким свирепым.
— И что там, на востоке?
— На много лиг — такие же горы, как здесь, а потом они вдруг обрываются, переходя в лесные долины и холмистые луга, а далеко справа виднеется море.
Сабах подобрал какую-то веточку и начал рисовать на земле рядом с костром. Хэл запоминал его описания, подробно расспрашивал, заставляя припоминать каждую мелочь из того, что он видел.
— Вы спускались на те равнины?
— Немного спустились. Мы там увидели странных существ, таких никто из людей не видывал: они огромные, на их мордах — длинные рога. Один зверь бросился на нас с жутким хрюканьем и свистом. И хотя мы стреляли по нему из мушкетов, он не остановился и ударил жену Йоханнеса своим носовым рогом — и убил ее!
Они посмотрели на маленького одноглазого Йоханнеса, одного из бежавших рабов, и тот сразу же всхлипнул, вспомнив свою погибшую женщину. Странно было видеть, как слезы выползают из его пустой глазницы.
Все какое-то время молчали, потом Зваанти подхватила историю:
— Моему Бобби тогда был всего месяц, и я не могла подвергать его такой опасности. Без пороха для мушкетов мы не могли идти дальше. Я заставила Сабаха повернуть назад, и мы вернулись сюда.
— А почему ты об этом расспрашиваешь? Что ты задумал, капитан? — пожелал узнать Большой Дэниел.
Но Хэл покачал головой.
— Я пока не готов объяснить это вам, но не падайте духом, парни. Я ведь обещал найти вам корабль, разве не так? — сказал он с уверенностью, которой не чувствовал.
Утром под предлогом рыбной ловли он увел Эболи и Большого Дэниела вверх по ручью к следующей заводи. Когда их уже не было видно из лагеря, они сели на каменистом берегу.
— Ясно, что, пока мы не сможем лучше вооружиться, мы заперты в этих горах, — заговорил Хэл. — И будем погибать так же медленно и уныло, как те люди Сабаха, что уже умерли. Мы должны найти порох для мушкетов.
— И где мы его найдем? — спросил Дэниел. — Что ты предлагаешь?
— Я подумывал о колонии, — ответил Хэл.
Двое мужчин недоверчиво уставились на него. Молчание нарушил Эболи.
— Ты хочешь вернуться на мыс Доброй Надежды? Но даже там ты не сможешь добыть порох! Или может быть, стащишь фунт-другой у зеленых мундиров на мосту или у какого-нибудь охотника компании, но этого слишком мало, чтобы отправляться в такое путешествие.
— Я хочу снова ворваться в замок, — сказал Хэл.
Мужчины невесело рассмеялись.
— Конечно, храбрости тебе хватает, капитан, — заметил Большой Дэниел. — Но это безумие.
Эболи с ним согласился и задумчиво заговорил низким голосом:
— Если бы я думал, что у нас есть хоть один шанс, я бы с радостью отправился туда даже один. Но подумай хорошенько, Гандвана, я ведь имею в виду не просто невозможность прорваться в арсенал замка. Пусть даже мы, предположим, сумеем это сделать. Допустим, что взорванный нами склад уже заново заполнен, что корабли привезли из Голландии порох. Предположим, мы сумеем удрать с каким-то его количеством. Но как мы донесем хотя бы один бочонок через равнину, когда за нами погонятся Шредер и его солдаты? На этот раз у нас не будет лошадей.
В глубине сердца Хэл и сам понимал, что это безумие, но он надеялся, что даже такое отчаянное и жалкое предложение может заставить их согласиться с другим планом.
Они снова долго молчали, потом Эболи заговорил:
— Ты говорил о плане найти корабль. Если ты нам расскажешь этот план, Гандвана, то, может быть, мы сможем помочь тебе осуществить его.
Оба выжидающе посмотрели на Хэла.
— Как вы думаете, где сейчас Буззард? — спросил он.
Эболи и Большой Дэниел откровенно изумились.
— Если мои молитвы услышаны, то он сейчас жарится в аду, — едко ответил Дэниел.
Хэл посмотрел на Эболи:
— А ты что думаешь, Эболи? Где бы ты искал Буззарда?
— Где-нибудь в одном из семи морей. Там, где он почуял золото или легкую добычу, как тот стервятник, именем которого его прозвали.
— Верно! — Хэл хлопнул его по плечу. — А где он мог почуять самый сильный запах золота? Почему, как ты думаешь, он купил на аукционе Джири и других черных моряков?
Эболи озадаченно уставился на него. А потом по его широкому темному лицу медленно расплылась улыбка.
— Слоновья лагуна! — воскликнул он.
Большой Дэниел громогласно захохотал:
— Он вынюхивает сокровища с тех голландских галеонов и думает, что наши чернокожие парни приведут его к нему!
— Но насколько мы далеко от Слоновьей лагуны? — спросил Эболи.
— По моим подсчетам, три сотни морских миль.
Грандиозность расстояния заставила мужчин умолкнуть.
— Путь неблизкий, — заметил Дэниел. — К тому же без пороха для самозащиты по пути или для схватки с Буззардом, если мы туда доберемся…
Эболи посмотрел на Хэла:
— И сколько времени займет такая дорога, Гандвана?
— Если мы сможем проходить добрых десять миль в день, в чем я сомневаюсь, то, пожалуй, чуть больше месяца.
— Но будет ли еще там Буззард, когда мы явимся, или он оставит поиски и уйдет? — вслух подумал Эболи.
— Ага… — пробормотал Дэниел. — А если он уйдет, что будет с нами? Мы там навсегда застрянем!
— А ты предпочитаешь застрять здесь, мастер Дэниел? Хочешь умереть от холода и голода в этих забытых богом горах, когда придет зима?
Они снова замолчали. Потом Эболи сказал:
— Я готов уйти хоть сейчас. У нас просто нет другого выхода.
— Но как же нога сэра Генри? Достаточно ли она окрепла?
— Дайте мне еще недельку, парни, и я буду бегать, как вы.
— А что нам делать, если Буззард все еще гнездится в Слоновьей лагуне? — Дэниела продолжали одолевать сомнения. — У него команда, сотня хорошо вооруженных головорезов, и, даже если мы все переживем такое путешествие, у нас будет всего дюжина людей с одними только саблями!
— Да какая разница! — рассмеялся Хэл. — Я видел, как ты и с худшими ситуациями справлялся. Есть порох или нет пороха, мы отправимся на поиски Буззарда. Ты с нами или нет, мастер Дэниел?
— Конечно я с вами, капитан, — обиделся Большой Дэниел. — С чего ты взял, что я откажусь?
В тот вечер, собрав мужчин у костра, Хэл объяснил свой план остальным. Закончив речь, он оглядел мрачные лица, по которым плясал отсвет пламени.
— Я не стану никого заставлять идти с нами. Эболи, Дэниел и я решили идти, но, если кто-то хочет остаться здесь, в горах, мы оставим вам половину оружия и даже половину того пороха, что у нас есть, и не подумаем о вас ничего плохого. Кто-нибудь хочет высказаться?
— Да, — сказала Сакиина, не отводя взгляда от еды, которую готовила. — Я пойду с тобой куда угодно.
— Храбро сказано, Принцесса, — усмехнулся Нед Тайлер. — Я тоже пойду.
— Конечно! — разом ответили другие матросы. — Мы пойдем с тобой.
Хэл благодарно кивнул им и посмотрел на Алтуду:
— У тебя женщина и ребенок, ты должен думать о них, Алтуда. Что скажешь?
Он видел тревогу на лице маленькой Зваанти, прижавшей к груди малыша. Ее темные глаза наполнились сомнением и предчувствием дурного. Алтуда поднял ее на ноги и увел куда-то в темноту.
Когда они ушли, Сабах сказал своим людям:
— Алтуда — наш вождь. Он увел нас из плена, и мы не можем бросить его и Зваанти одних в этой глуши, чтобы они погибали вместе с ребенком от холода и голода. Так что если Алтуда идет — то и мы идем, но если он остается, то мы останемся вместе с ним.