Известны иные примеры: уничтожение хищников и строгая охрана растительноядных животных приводили к плачевным результатам. В этом плане классическим примером стал крах популяций копытных на обширном лесном плато Кейбаб в американском штате Аризона и в нашем Крымском заповеднике. Но здесь ошибка человека заключалась в том, что он не учел генетически закрепленную большую биологическую инертность плодовитости копытных при исторически длительном воздействии хищников в расчете на высокую смертность. Уничтожая хищников, человек должен был взять на себя функции селекционного отлова или отстрела.
Мы очень далеки от мыслей об уничтожении крупных хищников, являющих собою физиологически и психически высокоразвитых животных, не только украшающих природу, но и составляющих важные звенья и связи в сложных тонко сбалансированных экологических системах. И нельзя не согласиться и с тем, что для здоровья популяций жертв их эволюционно закрепившиеся связи с хищниками необходимо сохранить, пусть в степени, необходимой для эволюционного процесса. Однако таких редких хищников, как тигр или леопард, проблема регулирования поголовья касается меньше всего: их нужно любой ценой охранять — слишком мало.
Следует учитывать и то обстоятельство, что всевозможные контакты между крупными хищниками и человеком, в том числе и встречи "нос к носу", учащаются, причем не только в заповедниках или национальных парках, но и в природе, потому что люди, а особенно туристы, армия которых становится все многочисленнее, проникают в самые дальние уголки Земли. А каждая такая встреча может стать трагической — ведь и ручной лев порой выходит из повиновения. Кроме любви мои герои заслуживают уважения, а особенно — глубокого понимания психики и знания повадок.
Пользу, приносимую мелкими хищными зверями, трудно переоценить: они истребляют мышевидных грызунов, являющихся истинным бедствием в сельских местностях. Кроме того, куницы, соболи, хори, колонки, горностаи, енотовидные собаки — это ценная пушнина, доход от которой государству очень велик.
Хищники — существа, как уже отмечалось, физически и психически высокоорганизованные, они не только самоотверженно выращивают, но воспитывают и обучают свое потомство сложной науке жить. Они способны радоваться и переживать, любить и ненавидеть. Звери заслуживают нашей любви и защиты — ведь природа без них немыслима!
Хищные звери стоят наших забот, внимания и интереса не только потому, что занимают "верхние этажи" исключительно сложной пирамиды жизни на Земле. Среди многовидового класса зверей по физическому и психическому развитию они уступают лишь человекообразным обезьянам да морским млекопитающим, зато явно превосходят их по разнообразию форм и размеров.
Вроде бы все ведут сходный образ жизни, но представьте себе рядом тигра и горностая, а еще лучше ласку на кончике носа бурого медведя, вездесущую лисицу и редкостную росомаху, многочисленного колонка и таинственного лесного кота, всеядного барсука и плотоядную рысь… И чем внимательнее мы станем приглядываться к каждому из них в отдельности, тем больший интерес возникает ко всему этому славному и сложному отряду в целом.
Несмотря на столь большие внешние и внутренние различия, всех этих зверей объединяет ряд общих признаков. У всех них сходно строение зубов: есть крупные клыки, бугорчатые, обычно с большими и острыми режущими краями коренные. У хищников своеобразно и строение черепа, Они систематически добывают или по крайней мере могут умертвить позвоночных животных и съесть их. У всех них ключицы или сильно недоразвиты, или совсем отсутствуют, передние ноги очень подвижны. На лапах четыре-пять пальцев, на каждом из них — коготь. Мозг и нервная система более совершенны, чем у других животных. Есть достаточно много других общих признаков, делающих в известной мере схожими тигра и горностая, медведя и ласку, лисицу и росомаху и в то же время непохожими на представителей других систематических групп мира животных, например на лося или белку.
Биологическое превосходство и пластичность хищников позволили нашим героям освоить почти весь Земной шар, удивительное множество разнообразнейших мест обитания, в том числе моря и океаны, высокие заснеженные горы, тропические жаркие страны, пустыни и ледяные безмолвные пространства. Их нет лишь во внутренних частях Антарктиды, сплошь покрытых километровыми толщами льда. Но более всего их в лесах, будь то приполярное редколесье или тропические джунгли.
В соответствующих главах книги мы уже рассматривали характер и проблемы взаимоотношений различных видов хищных зверей, и проблеме хищник — жертва уделили достаточно внимания. Теперь настал черед посмотреть, какие же "порядки" существуют внутри каждого вида. А для начала разговора придется коснуться некоторых теоретических положений.
Жизнь и взаимоотношения зверей одного и того же вида представляют большой интерес. До пятидесятых годов зоологи преимущественное внимание уделяли самому животному, индивидууму: изучали строение его организма, физиологию и т. п. Потом вниманием ученых завладели популяции — совокупности животных какого-либо вида, населяющих определенные пространства. Сейчас принято считать, что популяция — не только основное подразделение вида, но и элементарная форма его существования. Теперь многие считают, что экология — это прежде всего наука о взаимоотношениях не организмов, а популяции и природной среды.
Для всех популяций характерно длительное существование, свободное скрещивание и передвижение составляющих их особей в определенных границах. Но в каждой из них есть и нечто свое: структура по полу и возрасту, движение численности, организация и др.
Популяционная общность — одно из важнейших средств в борьбе за существование. Популяция как единое целое приспосабливается к среде, живет, эволюционирует, как целое реагирует на изменение условий обитания, в том числе и на охотничий промысел. Она всегда стремится к сохранению своей оптимальной структуры по половому и возрастному составу, своей организации, даже популяция таких хищников-одиночек, как, например, тигр, и таких злых, кровожадных зверьков, как колонок. Вне популяции животное, как правило, существовать не может.
Но обратите внимание: несмотря на единство популяций видов, населяющих какие-то определенные биотопы и районы с более или менее четкими границами, члены этих популяций живут на своих индивидуальных участках поодиночке или небольшими семьями. Мы уже говорили: каждый участок — неприкосновенная собственность. Животные обозначают его границы особыми метками — пахучими выделениями, зрительными знаками и т. п. Пришельцы изгоняются. Драки за участки обычны, особенно между самцами. Молодняк по достижении зрелости родительский участок покидает и ищет незанятое место. Нередко в условиях высокой численности эти поиски носят драматический характер. Когда свободного места не остается, срабатывают тонкие внутрипопуляционные связи саморегуляции численности. Об этом тоже стоит поговорить особо.
Между численностью и составом популяции — мудрые связи. Когда, например, по каким-то причинам в ней очень резко сокращается поголовье, а потом условия обитания улучшаются, — звери усиленно размножаются, становится больше самок, определяющих количество и качество потомства. К неблагоприятным воздействиям среды самки более стойки, и в этом — большой смысл.
В беде, общей для популяции, гибнут в первую очередь самцы, и те из них, кто послабее. В неблагоприятных условиях самцов рождается больше, больше и гибнет, и в этом также заложен большой смысл: ускоренная "оборачиваемость" самцов способствует быстрейшему приспособлению популяций к меняющимся условиям среды. Очень сложны внутрипопуляционные механизмы, во многом они до сих пор остаются для нас таинственными, но тайна усиливает наш интерес к этим животным.
Вот что еще интересно. Если в межвидовых отношениях много драматического, а иногда и трагического, то внутривидовые направлены и подчинены задаче сохранения вида. Конечно, драки между зверями одного вида далеко не редки, и они, как мы видели, порой ожесточенны. Но, повторим важную мысль, до смерти кого-либо из драчунов дело доходит редко. Это характерно лишь для немногих видов, например для бурых медведей. Внутривидовая агрессивность вполне обоснованна: территория между особями распределяется наиболее рационально, и каждый зверь хорошо знает свое место в общей иерархии.
Вероятно, все видели драку собак. Она очень жестока. Но вспомните: тот, кто оказался слабее, убегает, не стесняясь, а порой падает на спину и смиренно подставляет свое наиболее уязвимое место — шею с яремной веной — прямо к пасти более сильного противника. Но до убийства дело не доходит. Жесты покорности побежденного немедленно включают запрещающие механизмы у более сильного. И в этом — тоже мудрость звериного существа. Звери дерутся не столько ради самоутверждения, сколько для сохранения всего рода, вида.
Впрочем, истины ради следует внести некоторые уточнения. Драки между самками во многом не похожи на "турнирные поединки" самцов. Самки между собой дерутся реже, но нередко до смерти. Было замечено: представители женского пола в битве гораздо беспощаднее мужского. Самцы не умирают ради самок, они склонны к компромиссу и не намерены гибнуть в бою из простого тщеславия. Самки же куда реже идут на компромисс, когда вопрос касается супруга или детенышей.
Человек, как известно, тоже млекопитающее, хотя, конечно, занимает исключительное положение. Наши отношения и чувства чрезвычайно сложны и многообразны, но среди них, пожалуй, самыми давними, чистыми и благородными являются чувства любви и отношения влюбленных. С любовью связаны радость и горе, гордость и зависть, самопожертвование и эгоизм.
Мы привыкли считать любовь привилегией человека, однако это не совсем верно. Нельзя отрицать яркого проявления в брачных отношениях животных инстинкта, однако многим животным, в первую очередь хищным зверям, свойственны чувства сильного влечения к избранному или избранной, нередко единственному или единственной, чувства тоски в разлуке, переживания отверженного, ревности, радости обладания.