Другие придерживаются иного взгляда, рассуждая так: волк в день съедает в среднем около 4 килограммов мяса, а в год — до полутора тонн; один зверь за год уничтожает 35–45 косуль, сайгаков, джейранов, в тайге — 12–15 изюбров или маралов, в тундре — не менее 20 северных оленей, среди которых больных не более 15 %.
Хищники нередко режут гораздо больше дичи, чем добывают охотники. В неопромышляемых угодьях волки уничтожают весь годовой прирост поголовья. Однако не волк, а человек должен иметь возможность эксплуатировать охотничьих животных, в первую очередь отстреливая, конечно, слабых и больных зверей. И те и другие по-своему правы: но все зависит от конкретных условий, времени и места. В сельскохозяйственных районах, особенно с развитым животноводством, волки наносят существенный вред, и их надо уничтожать, в охотничьих угодьях численность этих хищников должна строжайшим образом контролироваться — тогда их жертвами будут преимущественно неполноценные животные, и, стало быть, сохранится основная функция волков — выбраковка нежизнеспособных особей. Следовательно, охоту на волков в этих угодьях в необходимой мере нужно поощрять.
Ну а заповедники — дело другое: там волки, как и все животные и растения, должны быть неприкосновенны. Правда, и в заповедниках необходимо следить за численностью видов — иначе бесконтрольно размножившиеся хищники будут наносить вред, проникая в соседние районы.
Важно отметить, что никто не ставит вопрос о полном уничтожении волка, все понимают, что этот вид, как и другие, целиком уничтожать нельзя. Но необходимо, повторяем еще раз, строго контролировать численность этих интереснейших животных.
Рысь
Рысь
Было тихо и пасмурно. Вершины Буреинского хребта сначала надвинули белые шапки, а потом и вовсе растворились в снежном мороке. Ноябрьское серое небо опустилось так низко, что, казалось, его вот-вот проткнут островерхие ели и лиственницы. Крупные снежные хлопья устало опускались на хвою деревьев, цеплялись за голые ветки кустарников, мягко ложились на плотно закованную в лед таежную речку, по ней я уже пятый час шел на лыжах.
Звериные следы недельной давности, совершенно запорошенные снегом; почти все они были мне знакомы, и я не особенно присматривался к ним, думая о предстоящей мучительно длинной зимней ночи, которую придется провести в палатке.
…Свежий след крупного зверя я увидел издалека, потому что на речной глади был особенно заметен. Он принадлежал рыси, которая оставила его совсем недавно, обнаружив мое присутствие непростительно поздно. Рысь огромными прыжками умчалась вниз по реке, не сообразив спросонья, что гораздо надежнее было бы тихо и незаметно ретироваться в близлежащий густой ельник. Тогда бы я мог не заметить отпечатки ее мощных лап и прошел бы мимо, а теперь был одержим стремлением увидеть этого зверя.
В том месте речка, огибая длинную пологую сопку с седловиной, делала пятикилометровую петлю; этот путь мне удалось сократить, перейдя через седловину. А спустя четверть часа, промокший, усталый, я сбежал к реке, нашел укромное место и затаился, вооружившись биноклем.
Рысь я заметил издали. Она шла в мою сторону легко, спокойно и неторопливо, изредка останавливаясь, прислушиваясь к шорохам и принюхиваясь к запахам леса. Движения этой крупной лесной кошки были совершенно бесшумны, удивительно грациозны и одновременно сильны. Она подходила то к одному берегу реки, то к другому, иногда вспрыгивала на него и исчезала в густом кустарнике или под кронами елей на несколько минут. А когда между нами оставалось не более полусотни метров, она застыла надолго, уставившись в одну точку на скалистом яре, повернувшись ко мне боком и всем своим видом говоря: смотрите на меня и восхищайтесь.
В бинокль я отчетливо разглядел мускулистое поджарое тело рыси на длинных ногах, короткий, словно обрубленный хвост, легкую голову с красивой мордой: большие желтые глаза с черными зрачками, подведенные белой полосой, треугольные уши с темной кисточкой на вершине, длинные "бакенбарды", серебристо-белесая шерсть на щеках, пятнистый узор на лбу и темени, жесткий разлет светлых длинных усов, черная прорезь рта. Удивительно красивого рисунка меховой покров: переливающиеся серо- буроватые пятна на спине, белое брюхо, ноги с темным крапом. При легких движениях воздуха плотный мягкий волос шевелится, переливаясь и искрясь. От всей ее фигуры веяло невозмутимым спокойствием, уверенностью, чувством собственного достоинства.
В какое-то мгновение рысьи глаза уставились в объективы моего бинокля, и я замер, даже дышать перестал. Но через несколько секунд рысь прикрыла глаза и отвернулась в другую сторону.
Тогда она, учуяв что-то, пружиня и приседая, медленно зашагала к яру; глядя на ее движения, я в который раз подумал, что она очень ловкий и опытный охотник.
Рысь исчезла в лесу, а я еще долго вспоминал ее.
Я ожидал ее нового появления здесь, не шевелясь и чуть дыша, и вскоре услышал звуки стремительных прыжков, отчаянной борьбы двух зверей и предсмертного крика одного из них. Судя по всему, кричала кабарга.
К месту разыгравшейся чуть ли не на моих глазах драмы я подходил совсем тихо, но рысь все же разглядеть как следует не удалось — она услышала мои шаги и скрылась. Ее силуэт мелькнул несколько раз между деревьями и словно растворился в сумраке леса.
Масса взрослых зверей колеблется от 10 до 30, но обычно 16–20 килограммов. Лапы крупные, зимой густо опушенные. Глубокий снег страшен рыси меньше, чем всякому иному представителю обширного семейства кошачьих.
След рыси тоже типично кошачий, без отпечатков когтей. При движении шагом заднюю ногу она ставит в след передней. Если идут несколько рысей, то те, что позади, ступают точно в следы передних; так же ходят волки и тигры. По снегу рысь шагает, широко раздвигая пальцы, словно на снегоступах.
У рыси плотное и сильное тело, и, как уже говорилось, это очень ловкий зверь. Она не только прекрасно лазает по деревьям и скалам, но и быстро бегает, делает большие — до 3,5–4 метров — прыжки; зверь вынослив: совершает длительные переходы, хорошо плавает.
Живет рысь в лесах. Предпочитает глухие, спокойные, захламленные непролазным буреломом крепи, однако и редколесья не избегает. Изредка встречается в низкорослых лесочках с зарослями кустарников, в лесостепи, лесотундре, горных скалах, но все же чаще в зоне южной низкогорной тайги, где не так снежно и холодно, как в угрюмых северных хвойных лесах, зато достаточно много различных животных, за которыми охотится. Очень любит горные леса со скалистыми местами.
Вообще рысь, как и всякий хищник, обитает там, где для него достаточно корма и убежищ. Основу ее питания составляют заяц, косуля, кабарга, оленята, поросята, различные птицы (в первую очередь рябчик и тетерев), грызуны. Охотится также на молодых оленей, кабана, лося, а на глубоком снегу и насте одолевает даже крупных взрослых зверей. При случае ловит белок, куниц, соболей, колонков, енотовидных собак, а лисицу злобно и решительно уничтожает даже тогда, когда не чувствует голода. Участков, освоенных волками, старается избегать: волк для рыси такой же опасный и непримиримый враг, как рысь для лисицы.
Эта кошка ведет преимущественно оседлый образ жизни, но во время крепких морозов и глубокоснежья, когда становится не только холодно, но и голодно, она пускается в далекие путешествия, проходит до 30 километров в сутки, и нередко забредает в совершенно не свойственные ей местообитания, например в степь и тундру.
При всей своей осторожности рысь не очень боится людей. Она живет во вторичных лесах, в молодняках, на старых лесосеках и гарях. В голодные для нее годы заходит в села и даже в такие большие города, как Томск, Красноярск, Иркутск, Чита и другие, видели ее на окраинах Москвы и Ленинграда. А недавно убили рысь в центре полумиллионного Хабаровска.
Рысь — великолепный охотник. Днем обычно отлеживается в своем логове, а активной становится с наступлением сумерек. Охотится двумя способами: из засады и скрадом. Легко лазая по деревьям и скалам, выбирает удобное место, с которого хорошо видна вся местность, и терпеливо поджидает свою жертву. Выдержка рыси достойна удивления: часами, иногда сутками она может без движения лежать в засаде. Благодаря маскировочной окраске и полной неподвижности ее очень трудно заметить, она же сверху видит все. Обладая чрезвычайно тонким слухом и удивительно острым зрением, рысь обнаруживает жертву издали. Броски ее молниеносны и почти всегда точны, а борьба даже с крупным животным длится недолго: зубы и когти у этого хищника огромны и очень остры.
Но будущая жертва далеко не всегда подходит к месту засады, поэтому рыси гораздо чаще приходится использовать более активный способ охоты — скрадом. Идет по лесу совершенно неслышно, буквально сливаясь с красками местности, прислушивается к малейшему шороху, принюхивается ко всем запахам. Использует всякую возможность скрыть свои следы: залезает на валежину, проходится по ней, осматривается с высоты. Обнаружив свежий след или увидев добычу, не торопясь, подкрадывается к ней. Если первые броски неудачны, она преследует убегающую жертву большими прыжками и почти всегда настигает ее. Однако чаще всего решающими в борьбе оказываются первые 10–15 атакующих прыжков.
С осени, когда молодняк уже крепок, рыси охотятся семьями, родители обучают своих детей. Эти хищники вместе, группой, прочесывают лес, устраивают загонные охоты и маленькие облавы.
За ночь рысь обычно перемещается на 6–8, иногда 10–15 километров. Свой охотничий участок, который великолепно знает, обходит определенным маршрутом за 5-10 дней. Поймав очередную жертву, наедается, припрятывает остатки трапезы про запас и где-нибудь поблизости устраивается поспать, нередко прямо на снегу.
Рысья охота часто увенчивается победой: в среднем она ловит одного из 3–4 увиденных ею зайцев и каждую вторую косулю или кабаргу.
Среди охотников и ученых широко распространено мнение, что рысь ест мало. И я думал так до тех пор, пока сам как следует не изучил образ жизни этого зверя. Оказалось, что сам