— Акулу, — пояснил я.
— Нет! — громко ответил вместо меня глава клана.
В этом мире тотемов чтили. Настолько, что были готовы отдать за них жизнь. Я же воспринимал Акулу иначе. Как союзника и подругу, а не свою богиню.
— С нами Тёмный бог. Ему не нужны ваши жизни, ему нужна она, — продолжал уговоры неизвестный враг.
— Лжёте. Он питается болью и страданием. И даже вас убьёт, своих верных последователей, стоит вам попасть в его мир.
Церемониться с ними я не стал. Ни к чему эти бессмысленные переговоры.
С рук сорвались золотистые руны. Одна направилась в говорившего, вторая в стоявшего за ним человека.
Я продолжил наблюдать за происходящим внутренним зрением. И сильно удивился, когда проклятья не сработали. Словно это не люди, а частички проклятого божества. А проклятье не нейтрализовать другим проклятьем, таковы законы миров.
— Отец, оставайтесь здесь, — попросил я.
А сам наблюдал, как иссыхают мои големы. Причём вода из них уходит куда-то в черноту. Словно нас накрыли чёрным куполом, и вся вода теперь автоматом выходила за него.
— Я не пущу тебя одного, — он положил руку мне на плечо.
— Их не убить ни водой, ни огнём, ни проклятьями, — пояснил я. — Не хочу, чтобы ещё кто-то пострадал.
— Это дело клана, а не лично твоё.
Откуда-то из глубины дома раздались крики. Так орут только те, кого жестоко убивают.
— Лучше помоги слугам. Они не заслужили такой участи, — попросил я.
— Смертей можно избежать, — продолжил глухой голос.
— Переговорщик из тебя крайне фиговый, — крикнул я в ответ и смахнул с плеча руку отца.
Понимал все риски. Но лучше я возложу их на себя, чем на всех тех, кто стоит за моей спиной.
Другое дело, что они думали иначе. И стоило мне спуститься во двор, как за мной раздалось множество шагов. Да, кого-то отправили на помощь слугам, но большинство остались в холле.
— Дайте мне десять минут, — попросил я, не оборачиваясь, всё равно этого никто не увидит в кромешной темноте.
И пошёл дальше. Плавными шагами, ступая лишь на носок, чтобы не создавать много шума.
Знал, куда идти. И шёл. А внутри всё трепетало. Ведь магия — сложная штука, и никогда нет уверенности, что всё получится наверняка.
В меня полетело мощное проклятье. Я не увидел, а почувствовал его. Сердце на миг остановилось.
Вытянул руку и прищурился. Хорошо, что никто не видел того, что написано на моём лице. Ведь даже самые сильные способны переживать. Это был не страх, а ожидание боли. Я был готов умереть в любой момент…
Но вместо мучительной смерти проклятье остановилось у моей руки. И я втянул его в себя.
Фух, получилось.
Я шумно выдохнул, осознавая, что сделал. И пошёл дальше.
Но теперь уже под градом проклятий, что летели в меня абсолютно со всех сторон. Да и сама тьма была проклятьем, что ждало активации от своего создателя.
Я впитывал проклятья в источник точно также, как сухая губка впитывает воду. Одно за другим, точно капли воды.
Это было приятно. Словно меня обдувало лёгким ветерком, а потом эта прохлада впитывалась в кожу посреди жаркого дня. Ведь сейчас внутри этого купола было тепло, как в начале лета. Из-за того, что враги убирали всю воду и сушили даже воздух.
Вторым зрением я видел, как человеческие источники воды отдаляются, не в силах противостоять. Ведь нельзя убить проклятьями того, кто ими питается. А другой магии я здесь не ощущал.
Враги остановились у границы купола.
— Вот ты и попался, — зловещим тоном сказал я и схватил человека за плечо.
Мне нужно было лишь коснуться. Чтобы сидевшее внутри мужчины проклятье впиталось в мою руку. Осело в источнике и принялось укреплять стенки магических каналов, вместе с остальными.
Мужчина захрипел, а я убрал руку. Он упал на землю, словно мешок с картошкой. Мёртвый.
Но это не я его убил. А в нём изначально не было жизни. Лишь частица тёмного божества.
Я начал охоту, продолжая пожирать проклятья. И сейчас себя чувствовал таким же ненасытным, как моя саламандра.
Мне хотелось поглотить всё больше и больше сил. Потому что с каждым проклятьем я становился сильней. С каждым оставленным позади себя трупом.
Двенадцать. Тринадцать. И живых в саду не осталось.
Пришлось возвращаться в поместье, откуда доносились и крики, и звуки непрекращающейся битвы.
Стоило подняться в холл, как слух прорезал крик Мариссы. И я ринулся на её голос. На кухню.
Там, в кромешной темноте девушка отбивалась от проклятий с помощью водяного щита. Но попадавшие в него заклинания постепенно иссушали его.
Как понял, что происходит, стал двигаться тихо. На носках. Подошёл к человеку сзади и схватил за шею. А через мгновение он упал замертво.
— Ты в порядке? — спросил я у Мариссы, протягивая ей руку.
— Да, но источников почти не осталось, — ответила она, пытаясь отдышаться.
Её сильно вымотало это противостояние.
— Это уже не важно, — успокоил я её.
— Как их тогда убить?
— Нельзя убить мёртвых. Но можно вернуть их обратно в могилу.
— Ты в порядке? Не время говорить загадками. Совсем не время.
— Мне надо до них добраться. Так что пошли.
Я сам терпеть не мог, когда говорят загадками, но такой сложный процесс, как поглощение напрочь проклятой души не описать в двух словах.
У меня ушло ещё полчаса, чтобы уничтожить всех нападавших. Причём в первую очередь бежал туда, где клановым грозила опасность. Ведь они также, как и Марисса не могли отбиться от высокоуровневых проклятий.
— Это последний, — сказал я, когда упал последний труп.
— Тогда почему до сих пор темно? — задала резонный вопрос Марисса.
— Потому что это очередное проклятье. И надо найти его источник.
Руну поиска я источника для обычных высокоуровневых проклятий я помнил хорошо. Поэтому с пальцев мигом сорвались золотистые искры. И вскоре ветер начал подталкивать меня в спину. В нужном направлении.
Он тянул вверх, поэтому я поднялся на третий этаж. А клановые шли за мной, растягиваясь в длинную цепочку. Они не теряли бдительности, хотя это было уже ни к чему. Если бы тьма являлась проклятьем массового уничтожения, то я бы это уже почувствовал. От таких разит, как от гниющего на солнце трупа.
Ветер подтолкнул меня к знакомой комнате. К моей комнате.
Я взялся за ручку, дверь оказалась заперта. Впервые пожалел, что поставил там замок от всех, кто не считает нужным стучаться.
Пришлось попрощаться с дверью. Золотистые искры сорвались с рук и заполнили арку по периметру. После чего дверь развеялась прахом. Стоящая позади Марисса чихнула, а у меня зачесалось в носу.
О конспирации речь не шла. Ведь обычно в качестве источника столь мощных проклятий, а в этом случае оно являлось ещё и глушилкой от магии извне, используюсь неодушевлённые предметы. Чаще — макры, чтобы от них проклятье питалось как можно дольше.
Я зашёл в свою комнату. В кромешную черноту. Но вторым зрением увидел сидящий на кровати плавный силуэт.
Прямая спина. Руки на коленях.
Она сидела неподвижно. Но стоило мне сделать шаг ей навстречу, как девушка встала.
И по комнате пронёсся зловещий смех. Но он принадлежал отнюдь не обладательнице этого тела.
Но это не остановило меня. Однако что-то отталкивало от девушки. Словно плотность воздуха стремительно возрастала.
— Кто там? — спросила Марисса.
— Сергей, объясни, что происходит, — потребовал отец.
Но я не ответил, поскольку в окне показался дневной свет.
И через мгновение все увидели Юлю, стоящую посреди комнаты. Но глаза девушки были заполнены тьмой, словно в ней не осталось ничего человеческого.
А позади неё чернота сгущалась и закручивалась в пожирающий зав портала.
Дыхание остановилось. Я не мог забрать жизнь у Юли. Просто не мог. Ведь не она виновата в том, что тёмная сущность выбрала именно её для своего сосуда.
Не переставая злобно смеяться, девушка шагнула в портал. А я, ни капли не сомневаясь, ринулся за ней.
Глава 26Смерти
Прошёл в портал. Всего на шаг. И в нос сразу ударил едкий запах смерти. Словно вокруг было поле брани, где бесконечно долго гнили человеческие тела.
Но тьма их скрывала, как и всё происходящее вокруг.
Уж сколько мне доводилось бывать близко к смерти во всех её проявлениях, но здесь даже мне стало дурно.
Лишь смех Юли указывал мне направление. Пришлось действовать быстро.
Три шага, и я оказался рядом с ней. Под ногами что-то хрустело, словно земля была сплошь покрыта останками жертв, принесённых Тёмному богу.
Я схватил девушку за талию и потащил к порталу, пока он не закрылся. А она, не сопротивляясь, продолжала зловеще хохотать.
Вытащил её на свет, обратно в комнату. Тогда она очухалась и потянулась обратно к порталу. Но я крепко её держал.
Юля начала колотить меня и вырываться. Наконец-то перестала смеяться, но больше ни слова не говорила.
— Веди её в подвал, там есть камера, способная удержать любого мага. Третья. С самыми толстыми прутьями, не перепутаешь, — сказал мне отец.
— Ага, — ответил я, отстраняя голову от очередного удара.
Потащил девушку к выходу. Но остальные клановые вместо того, чтобы помочь, опасались к ней подойти. Ещё бы, Юля вела себя, как одержимая демоном. Разве что голову на триста шестьдесят градусов не выкручивала для достоверности.
В коридоре ей надоело вырываться, и она перешла к тяжёлой артиллерии. Начала кусаться, сыпать проклятьями. И первое было куда болезненней.
— Да не рыпайся ты, для твоего же блага, — процедил я, продолжая тащить девушку за собой.
Несмотря на все её попытки вырваться, я опасался причинить ей вред. Пока не знал, как изгнать проклятье, не убивая Юлю, но не мог себе позволить даже в этом состоянии, хоть как-то навредить ей.
Клановые очнулись минут через пять, и уже четверо человек предложили мне помощь. Мой двоюродный брат — Алексей, взял девушку за ноги. И так бы гораздо быстрей донесли её до подвала, несмотря на брыкания.