— Откуда эти цветы, Катя?! — Кальянов ткнул пальцем в букет Баринова. — Откуда?! У тебя кто-то появился? Тебе поэтому на меня плевать?!
Вообще-то да!
— Паш, мне жаль, что все вот так вот… но никто не виноват, что не получилось. Мы с тобой жили как во сне…
— Это точно, — зло перебил меня Пашка и подхватил с пола коробку, — а теперь оба проснулись. Ты никогда меня не ценила, я не мог самореализоваться из-за тебя! Всегда меня подавляла! Но надеюсь, что у тебя хватит совести и ты не станешь мне мстить и мешать моей карьере в «Элиоте».
— Чего? — Я слегка опешила от таких обвинений. Подавляла? Я?!
— Я не собираюсь оттуда увольняться, Катя. Мне там хорошо, и… давай не переносить на работу наши с тобой проблемы. Не хочу никаких выяснений отношений.
— Я тоже не хочу. — Я мысленно представила нас втроем: меня, Савву и Пашку на каком-нибудь совещании, и поежилась. — Я… я не ожидала, что ты… Куда ты пойдешь?
— Не все ли тебе равно? — обиженно буркнул теперь уже бывший жених. — Я чувствовал твое равнодушие, поэтому и… Кто он? Кто тебе прислал цветы? Дорогие…
— Да, ты мне такие никогда не дарил, — не сдержалась я и быстро пожалела о своих словах, но было уже поздно.
— Потому что не мог! — взвизгнул раскрасневшийся Пашка, его лицо и шея пылали, Он тяжело дышал, я даже испугалась, как бы ему не стало плохо. — Но я всегда верил, что ты не такая, что тебе плевать на бабки, что тебе нужен я. А ты… как все тупые бабы!
И тут он сделал то, чего никогда себе не позволял, — плюнул прямо мне под ноги.
— С ума сошел?! Пошел вон! Немедленно!
Дважды его просить не пришлось — Пашка подхватил вторую коробку и метнулся в коридор, я услышала, как он потащил за собой чемодан. Громко хлопнула дверь, я выбежала в коридор. На полу валялись ключи Кальянова от квартиры.
На автомате их подняла, растерянно огляделась. И вот это вот все? Итог четырехлетних отношений?! Я прислонилась к стене, пытаясь переварить безобразный финал. Пока не расстанешься, никогда не узнаешь…
За окном взвизгнули тормоза, раздался протяжный вой клаксона. Я вздрогнула, сжав в руке ключи, а потом ринулась к окну на кухне. Кальянов выезжал со двора на нашей «ауди». На моей «ауди»!
Черт! Я никогда не считала себя меркантильной, но сейчас мне больше всего хотелось выкинуть Пашку из своей машины. Ну ты и козел, Кальянов!
Прав был Баринов. Потребитель!
Я не стала ждать — тут же набрала бывшему. Он не ответил, а потом и вовсе отключил мобильный. Ладно, завтра поговорим. И не надейся, что я буду молчать на работе.
Меня всю трясло, я металась по квартире, перекладывала разбросанные вещи. Не находила чего-то своего, но обнаруживала забытое барахло Паши.
Примерно через час после его бегства раздался звонок на мобильном.
— Привет еще раз! — звонкий голос Лисецкой звучал словно из параллельного мира. — Ты пораньше свинтила, а я хотела…
— Меня Пашка бросил, — выдохнула я в трубку, в которой тут же образовалась тишина. — Ты меня слышишь? Он ушел. Представляешь? Сказал, что я виновата в этом, что со мной он был никем… что из-за меня.
— Вот сучонок! — выругалась подруга и тут же добавила: — Не смей переживать из-за него! И хорошо, что он ушел. Главное, чтобы не смел вернуться.
— Такого наговорил… не поверишь, он…
— Да во все я поверю! — Инга снова меня перебила. — Так, сиди дома, никуда не уходи. Я скоро буду. Поняла?!
Лисецкая приехала через сорок минут. И не одна, а вместе с Дилей. Юсупова выглядела бледновато, но куда здоровее, чем несколько дней назад в офисе.
— Ты как? — Я участливо покачала головой. — Не нужно было тебе приезжать.
— Еще как нужно! — бойко возразила Инга. — Диле больше, чем мне, надо быть здесь. И тебе пора узнать всю правду о ненаглядном Пашеньке.
— Правду? — Я недоверчиво хмыкнула. — Куда ж еще-то? Я эту правду уже почти час хожу по квартире собираю.
Инга решительно прошла на кухню, поставила на стол здоровенный пакет, который притащила с собой. Диля медленно разулась, она явно была занята своими мыслями. Я же не представляла, что еще они мне могут сказать про Кальянова.
Лисецкая тем временем деловито разбирала пакет — перед глазами появился «Наполеон», упаковка эклеров, бананы, сыр и виноград.
— Это еще не все. — Она постучала пальцами по пакету. Оттуда донесся подозрительный звон стекла.
— Диля только что после операции! — Я вздохнула. — Ладно, давайте тут — в комнате пока бедлам.
— А что так? — поинтересовалась Диля, входя в кухню.
— Кальянов, похоже, забрал все свои подарки, которые мне дарил, — выдала я. Не хотелось говорить, если честно, очень стыдно, но слова как-то сами вырвались.
— Не может быть?! — ахнула Юсупова и присела на краешек стула. — Ты уверена?
— Нет серебряного браслета, который он мне подарил на втором курсе, пропали сережки с бирюзой, подарок его матери на нашу помолвку, камера, которую мы покупали перед отпуском в Греции. Это основное, ну и еще по мелочи, типа шелкового палантина и вазы из чешского стекла. На блошином рынке, помню, покупали.
Я перечисляла и снова «пила коктейль» из разочарования, брезгливости, стыда и… свободы. Мне было противно, но я чувствовала, что это уже не мое.
— Ну хоть кольцо с пальцем не отгрыз! — Инга фыркнула, кивнув на мою правую руку. — И долго ты его еще носить собираешься?
Я посмотрела на безымянный палец. Давно уже «срослась» с этим кольцом, настолько сильно, что иногда даже его не чувствовала. Оно мне очень нравилось, но сейчас я без сожаления сняла его с пальца.
— Только не вздумай возвращать его Пашке! Сдай в ломбард или сама продай, а Кальянов обойдется.
— Ты как? — В отличие от задорной Лисецкой, которая не скрывала своей радости от нашего разрыва с Пашей, Диля счастливой не выглядела. Они с Кальяновым всегда отлично ладили, только после того, как он начал работать в «Элиоте», что-то изменилось.
— Я? Лучше, чем могло быть. — Я пожала плечами и вытащила из упаковки эклер. — Это если говорить о моих чувствах, сердце не разбито, и рыдать по нему я не стану, но противно. Очень противно, Диль. Я не ожидала, что он способен вот так… Как будто другой человек. Я всегда думала, он просто очень бережливый и экономный, а он просто мелочный и… хотя даже не в этом дело. Я себя обманывала, решила, что любила его, а на самом деле… на самом деле это уже просто привычка.
— Он прекрасно под тебя подстроился, когда нужно было, — снова встряла Инга. — А сейчас, видимо, не нужна стала. Куда он свалил?
— Понятия не имею. Он… мы не жили вместе эти дни, он переехал к Вите Смирнову, помните его? Мы еще в универе…
— Я видела его с другой женщиной, Кать, — глухо проговорила Диля, вперив взгляд в пол. — У него кто-то есть.
На кухне стало пронзительно тихо. Слова Юсуповой оглушили. Я удивленно таращилась на подругу, которая упорно отказывалась смотреть мне в глаза.
— Да ладно? — охнула Инга. — И ты молчала?! Он завел бабу и ты молчала?!
— Кто? — выдохнула я, до конца не веря в происходящее. Но… когда? Он же все время…
Я осеклась. Ну конечно, ни у какого Вити он не жил эти дни. Вот же сволочь! Я медленно сползла на табуретку и молча вытащила бутылку из пакета.
— Мне тоже налей, — произнесла Инга и поставила два бокала. — Надо горло прочистить.
— Я не знаю, Кать. — Диля подняла на меня вымученный взгляд. — Я сама совершенно случайно увидела их вместе. Было уже поздно, я ее не разглядела, они обнимались, а потом поймали такси и уехали. В первый его день в компании…
— Рассказывай с самого начала! — потребовала я. — Чувствую себя фееричной дурой с рогами на лбу. Он мне ничего не сказал!
— Когда он вышел к нам на работу, — начала Диля, — Паша, он… такие хороводы вокруг меня водил. «Диля, ты солнце, такая умница, как мне повезло, что ты рядом. Катя бросила меня одного, но ты меня спасла». Знаешь, эти его слова… они грели мне душу. Прости.
— Что?! — Я смотрела в темные глаза человека, с которым мы столько лет… В голове тут же возникла неприятная история с должностью заместителя Баринова.
— Грели душу? Это как, Диль?
Она не ответила, тяжело поднялась с табуретки и подошла к окну. Инга замерла рядом со мной. Казалось, она даже не дышала.
— Я любила его, Кать, — донесся до меня незнакомый голос, в котором я едва узнала Юсупову. — Очень сильно. Понимала, что у меня нет шансов, но в тот день… тебя ведь не было с нами в офисе, он сказал, что чувствует себя одиноким с тобой, даже несчастным. И что я… я ему нужна.
— Нет! — перебила я. Перед глазами замелькали картинки — память подкидывала одну за другой. Вот мы три года назад на выставке Дали, куда нас затащил неугомонный Баринов. Мы с Саввой в очередной раз сцепились, а Пашка стоял невдалеке вместе с Юсуповой. Вот его день рождения год назад и смущенная Диля после поцелуя именинника в щеку. Я встряхнула головой — теперь каждая сцена, где мы были все вместе, наполнялась совсем другим смыслом.
— Прости, Катя. Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь об этом узнала, мои к нему чувства…
— Он знал, да? Знал, что ты его любишь все эти годы… Но как так, Диля?! — заорала я во весь голос. — Как так?! Почему ты мне не сказала?! Мы же… господи, да ты мне как сестра!
— Тише, Кать, не ори так, — примирительно произнесла Инга. — У них все кончено, неужели ты не поняла? Кальян сейчас хотел по старой памяти Дильку поюзать… прости, Диль… но не получилось. Верно?
— Что я должна была понять?! — я снова повысила голос. — И что значит «все кончено»? А что было?!
Новая тягостная пауза. Инга смотрела не отрываясь на спину Дили. Мне же хотелось развернуть ее к себе и встряхнуть хорошенько. Откровения Юсуповой затмили в моем сознании некрасивый разрыв с Пашкой. Глядя на обеих подруг, я чувствовала, что потеряю сейчас много больше.
— Это случилось один раз, Кать, — наконец, прошелестела Диля. — Мне очень жаль, прости, если сможешь.
— Что случилось? — Я перевела взгляд на Ингу. Та сидела понуро и ни на кого не смотрела. — Вы с ним…