– Можно мне?..
Она кивнула на стул и села, не дожидаясь ответа, положив фотоаппарат на стол.
– Я приехала из-за свадьбы. Вы знаете, золушка выходит замуж за принца? Как здорово с вами познакомиться. Каким ветром вас занесло в эти края? Вы здесь из-за той девочки? Которую нашли в лодке? А потом еще случилась одна жертва? Я немного слышала об этих делах. Расследование плохо движется, да?
Она перегнулась через стол и прошептала.
– Это ведь никак не связано с семьей Притц? Я наслышана об их младшеньком. Говорят, он тот еще раздолбай.
Мунк вытер бороду салфеткой.
– Без комментариев.
– Ой, да ну ладно вам, Мунк.
Она снова нагнулась к нему и улыбнулась.
– Мы же с вами старые друзья. Мне-то вы можете что-то сказать?
Он не заметил, как Рут оказалась у столика. Закинув полотенце на плечо, она посмотрела на журналистку.
– Извините, вы гостья нашего отеля?
Хюндстад подняла взгляд.
– Э, нет, я просто…
– Завтрак только для гостей. Нельзя входить и докучать нашим гостям.
Рут кивнула на дверь.
– Ладно. – Вздохнула Хюндстад и забрала со стола свой фотоаппарат.
Взяв ручку Мунка, она написала свой номер в его блокноте.
– Позвоните мне, ладно? Если выяснится что-нибудь свеженькое.
Рут проводила ее к выходу и вернулась.
– Спасибо, – пробормотал Мунк.
– Я же сказала, кто-то же должен о вас заботиться, правда?
Она подмигнула и исчезла в кухне.
Мунк дождался, пока журналистка скроется из виду, и спустился на улицу.
Достал из пачки сигарету, прикурил и посмотрел на Тиволи, который начал обретать очертания с непременными каруселями и ларьками, и сценой в конце площади. Скоро все будет готово к проведению СоммерФиллана, и ярмарочная площадь, наполненная криками и смехом, станет еще шумнее. Может, ему надо было поступить как туристу и снять себе домик где-нибудь на природе.
Мунк достал телефон из кармана и набрал номер Мии.
Спустя несколько гудков она ответила.
– Привет, Холгер, мы же договорились на девять, разве нет?
– Есть новости? – спросил Мунк, проведя рукой по лицу.
– У меня нет. Ты получил письмо от Габриэля? По Томасу Офелиусу?
– Нет.
– Он отправил мне его утром.
– И?
– Там немного. Похоже, наш священник может оказаться голубым, не знаю, имеет ли это отношение к делу?
– Мне лично насрать, нравятся ему мужчины или обезьяны, – начал Мунк, но послушав себя, добавил. – Сорри, Миа, ночка не задалась сегодня. Откуда у Мерка эта информация, говоришь?
– Кажется, из его профиля Офелиуса в Инстаграме. Его отметили на фотке с какой-то вечеринки. Несколько лет назад. Поедем посмотрим?
– Это все, что у нас есть?
– Все, что есть у меня, по крайней мере, а у тебя есть что-то еще?
Мунк потер глаза. Он почувствовал, что по-настоящему устал.
– Нет, у меня, к сожалению, ничего. Ладно, съездим туда после брифа. Если ни у кого из коллег тоже ничего не окажется.
– Хорошо, скоро увидимся.
63
Мунк припарковал машину в том же месте, что и раньше, и достал сигареты из кармана куртки. Миа приехала вслед за ним, как и прежде на блестящем модном мотоцикле, выглядя словно персонаж комиксов. Сегодня у церкви была суета, люди сновали туда-сюда. От фургона фирмы-организатора побежала женщина к мужчине в рабочей одежде, который вышел из только что подъехавшего грузовика.
– Зачем вам эта лестница?
– Чтобы залезть на крышу. – Показал он. – Надо положить новую черепицу.
– Сегодня? – вскрикнула женщина, схватившись за голову. – Совершенно невозможно, у нас тут завтра свадьба!
– Но я должен… Можно я хотя бы лестницу поставлю? Быстро взгляну?
– Ладно, но сзади, – прошипела она. – Так, чтобы вас не видели.
Она повернулась и крикнула кому-то.
– Нет, Моника, не туда, это надо занести внутрь! Господи, почему меня никто не слушает!
Миа повесила шлем на руль и подошла к Мунку.
– Фест уже начался?
– Похоже на то, – ответил Мунк, закуривая.
Женщина быстрым шагом подошла к ним.
– Вы из кейтеринга? У вас что, нет фургона?
– Мы… – начал Мунк, но она его не слушала.
– Ладно, церемония начнется ровно в двенадцать. К этому времени тут должен стоять накрытый стол, нет, у самой лестницы некрасиво, чуть сбоку от нее, погодите, давайте накроем его в саду. Там будет хорошо. Чтобы гости угощались, когда выйдут из церкви. Вы получили меню? Канапе? Обязательно с семгой или икрой, лучше и с тем, и с другим, вы получили сообщение?
– Полиция. – Мунк показал свое удостоверение.
– Ой!
Женщина улыбнулась и провела рукой по лбу.
– Извините. Тут завтра свадьба, понимаете. Семья Притц.
– Наслышан, – кивнул Мунк, вернув удостоверение в карман.
– Извините, очень много дел.
Она повернулась в сторону девушки.
– Нет, Моника, не туда! Боже, неужели все придется делать самой?
Удрученно покачав головой, женщина исчезла из поля зрения полицейских.
Мунк, следуя за Мией, пересек площадь и вошел в церковь. Несмотря на стрессовость ситуации, сотрудники фирмы-организатора сделали свою работу хорошо. Церковь было не узнать. Ее украсили множеством гирлянд и букетов белых цветов, словно бальный зал.
– Разве так можно? – спросил Мунк, оглядываясь по сторонам. – Существующие правила поведения в церкви разве допускают такое ее использование? Может, Бог их где-то записал? Например, на скрижалях?
– Опять встал не с той ноги? – тихо процедила Миа, пройдя вперед шефа.
Священник стоял спиной к ним у алтаря и что-то бормотал.
– Извините, Томас? – начал Мунк.
Молодой человек повернулся и вздрогнул.
– О, добрый день. Не слышал, как вы пришли. Я…
Он показал им стопку листов в руках.
– Репетируете перед важным днем? – спросила Миа.
Взгляд Офелиуса забегал, и он кашлянул.
– Да. Остается надеяться, что голос не подведет.
– Чай с медом, – сказал Мунк. – Всегда помогает. Мы можем с вами где-то поговорить?
– А здесь нельзя?
– Лучше более уединенное место, – ответила Миа.
– Э-э, хорошо. Может вон там?
Он показал на дверь в конце церкви.
– Отлично. – Мунк вместе с Мией последовал за священником.
Священник остановился на лестнице в небольшой растерянности.
– А что вы, собственно, хотели обсудить?
Миа что-то буркнула Мунку, он не сразу понял, что она хотела сказать.
Цианид.
Да-да.
Мунк перед тем, как начать разговор, попытался себя успокоить.
– Томас, – заговорил он, выдавив улыбку. – Сперва я хочу сказать, что нам нет дела до вашей сексуальной ориентации. Для нас это совершенно несущественно.
– Что? – Священник огляделся. – Я не…
– Мы видели фотографии, – проговорила Миа. – Радужный флаг и кожаная шляпа?
– Да это же просто для забавы… – начал Офелиус.
– Как я уже сказал, Томас, – перебил его Мунк. – Совершенно несущественно. Делайте что хотите и когда хотите. Поздравляю вас.
Священник нервно огляделся, чтобы посмотреть, может ли кто-то их услышать.
– О нет, мы не собираемся никому рассказывать, – заверила Миа. – Если вы этого боитесь. Мы понимаем, что в этой среде это может создать для вас сложности. Но для нас…
– Не имеет никакого значения, – добавил Мунк. – Итак, проехали.
Маленькая ложь. Мунк специально сообщил всей команде эту информацию в надежде, что она так или иначе просочится, и это, возможно, приведет следователей к какому-нибудь следу, и так и случилось.
– Офелиус, да, я и забыл об этом. Сорри.
Оправдывался Ральф Нюгорд.
Мунк сделал ему легкий выговор во время телефонного разговора с ним, из которого узнал, что: священник руководит группой молодежи, и кто-то из ребят сказал, что Йессика иногда ее посещала…
– Вы были знакомы с Йессикой? – спросил Мунк.
– Что?
– С Йессикой Баккен, убитой девочкой?
– Нет, не припомню…
– Она ходила на ваши встречи. Для молодежи.
Офелиус некоторое время выглядел довольно удивленным, но быстро пришел в себя.
– А, да. Извините. Конечно. Совсем забыл. Она приходила несколько раз. Не думаю, для того чтобы услышать слово Божье. Мы раздавали там горячую еду. Она много ела. Но эта девочка приходила нечасто. Раза три-четыре, наверное.
– Вы когда-нибудь были у нее в лодке? – спросила Миа.
– Нет, никогда.
– Не были? В Сетервогене. Ни разу?
– Сетервогене? Я даже не знаю, где это.
– Вы здесь живете почти год и не знаете, где Сетервоген?
– Я редко выхожу куда-либо. В основном провожу время в церкви и в ратуше, там у нас собрания. Вы же не думаете, что я?..
Он посмотрел на них взволнованным взглядом.
– Нет, вы же не можете так считать?
– Вы скрываете, кто вы такой на самом деле. Почему бы нам не решить, что вы скрываете что-то еще? – начал Мунк, но Миа что-то сказала ему, незаметно пошевелив губами, и он овладел собой.
– Извините. – Мунк провел рукой по волосам под шляпой. – Я понимаю, конечно, это непросто.
– Спасибо, – тихо проговорил священник. – В городе, наверное, народ более открытый. Но тут, на острове?
Он огляделся.
– Маленькая деревня. Мы понимаем.
– Это все? – спросил священник с дрожью в голосе и показал полицейским свою стопку бумаг.
Миа кивнула Мунку в сторону машины.
– Да. Думаю, на этом все, – произнес Мунк.
– Спасибо, – облегченно произнес молодой человек и взялся за дверную ручку.
– Пойду еще порепетирую.
– Правильно, – проговорил Мунк и, выйдя вслед за Мией из церкви, перешел на противоположную сторону площади.
– Сначала он ее не вспомнил, а потом вдруг она много ела? Странновато.
– Это не он, – сказала Миа.
– Уверена?
Она кивнула и сняла с руля шлем.
– Седьмой день?
– Да, черт побери, – проворчал Мунк, доставая сигареты из кармана. – Что-то должно уже наконец произойти.