— В тазу? — спрашиваю я, сдерживая желание оглянутся. В комнате не было ни одного таза.
— Малыш на подходе, — сообщает К'вест, возвращаясь со свернутым ковриком, который, судя по пластиковой упаковке, новый. Осторожно он освобождает его от оболочки и раскатывает на свободном участке пола.
Я посылаю ему взгляд, полный благодарности, как за объяснение, так и за эту помощь моей жене. Затем я помогаю Бекки встать на четвереньки поверх тканого материала.
— Не разводи колени, — предостерегает акушерка Джейн. — Это защемит канал. Ребенку будет труднее пройти.
Я помогаю Бекки расположиться так, чтобы ее колени оказались под бедрами.
— Раздвинь ступни, — приказывает акушерка Джейн.
Бекки стонет, когда я помогаю ей переместить ступни — но не колени, — пока она не выпрямляется, поджимая колени под себя и сворачиваясь в клубок. Когда акушерка Джейн отталкивает меня в сторону и задирает платье Бекки, я почти задыхаюсь.
Появляется голова головастика.
— Теперь, как и в случае со Стеллой, мы не собираемся торопить события, — предостерегает акушерка Джейн. — Это не похоже на фильмы, где на маму кричат, чтобы она тужилась. Торопливость — это только способ нанести разрывы женщине. Мы также не будем ничего резать. Я помассирую губы твоего влагалища, чтобы помочь им растянуться вокруг головки ребенка. Готова?
— Ага, — выдыхает Бекки.
Вновь шокированный и оттесненный к плечу Бекки, я могу лишь растирать ей спину и придерживать платье, пока акушерка Джейн массирует интимные области моей жены.
И мы ждем.
В стороне от нас, с К'вестом в роли ее ощетинившегося охранника, Стелла впервые успешно кормит своего отпрыска.
Кряхтя и сжимая в руках свою «родильную расческу», Бекки мучительно производит на свет нашего головастика.
— Это девочка! — сообщает нам акушерка Джейн.
— ХОУУУУУУУУУУУУУ! — ревет Пако с крыльца, заставляя людей в комнате подпрыгнуть. Вслед за этим он громко хлопает сетчатой дверью, которая звучит так, словно он срывает ее с петель.
— Что это, черт возьми, такое? — в тревоге спрашивает акушерка Джейн.
— Наш маленький умник, — говорю я нежно. Испытывая нежность ко всему. Я осознаю, что нахожусь в эйфории. К'вест, должно быть, видит все эти химические вещества счастья, наполняющие мой череп, а мне даже все равно. Я бы не смог обуздать себя прямо сейчас, даже если бы кто-нибудь предложил мне миллион кредитов и всех блестящих лошадей.
Бекки начинает плакать. Облегчение и печаль перемешиваются в ее мозгу.
— Мэтти, — она плачет. — Если у нас родится девочка, Джоэл хотел назвать ее… Мэтти.
— У нас родилась девочка, — подтверждаю я. — Мэтти — прекрасное имя для человека.
Бекки… плачет сильнее.
Не зная, что делать, я глажу ее по волосам и плечу.
— Я наткнулся на литературу, в которой утверждается, что в некоторых культурах дети мужского пола ценятся больше. Это применимо к обычаям на Траксии? Пол твоего ребенка причиняет тебе эмоциональную боль? — интересуюсь я.
— Нет, — утверждает Бекки.
— Уильям, — зовет К’вест, стоя ближе, чем я ожидал. Я отрываюсь от Бекки, чтобы понять, почему он прервал мой разговор с женой.
И замираю на месте.
В своей крайней рассеянности я совсем не заметил, что передо мной — не удовлетворенный самец. Квест не спокоен. В нем нет ликования и восхищения новорожденным или подвигом его жены. Хотя я и вижу в его мозгу зоны, отвечающие за эти чувства, они полностью затмеваются чем-то гораздо более темным. Его агрессия исходит волнами, словно физическая сила.
Позади него его пара обнимается со своим детенышем. За защитным барьером моего тела моя пара обнимает нашего детеныша. Если бы К'вест вернулся к своей паре, все было бы так, как и должно быть.
К моему удивлению, К'вест жестом предлагает мне покинуть семью и следовать за ним к двери комнаты.
Разрываясь, я иду. Потому что я сделаю все, чтобы увести его — в том состоянии, в котором он находится, — подальше от моей пары и ребенка.
— Что такое? — спрашиваю я.
Снаружи кричит Пако «РИ-И-И! РИ-И-И! РИ-И-И…»
Судя по всему, он страдает от недостатка внимания. Его рев стихает почти печально.
Рот К'веста сжимается в мрачную линию.
— Я не могу позволить Алверту оставаться угрозой.
— Ах, — для меня это имеет смысл. С уязвимой парой и новорожденным, на его месте, я бы тоже не допустил этого. На самом деле, я сам подумывал поохотиться на этого Алверта.
К'вест кивает головой в сторону наших женщин и детей.
— Ты останешься с ними?
Ошеломленный, я смотрю на него. Он доверяет мне — сопернику-йондерину — свою пару и ребенка?
Он нетерпеливо выдыхает и пронзает меня взглядом, от которого у меня кровь застывает в жилах.
— Если я не вернусь, ты защитишь Стеллу и нашего сына?
Я молча киваю.
К'вест пристально смотрит мне в глаза.
— Если я не вернусь, ты доставишь Стеллу и нашего сына в космопорт. Не позволяй ей оставаться здесь. Это небезопасно. Ты слышишь меня?
— Да, — клянусь я.
С глубоким кивком он возвращается к своей паре. Он целует ее и их малыша.
Стелла останавливает его, беря за руку.
— Ты хочешь позаботиться об Алверте, не так ли?
Она говорит это достаточно тихо, чтобы акушерка Джейн ее не услышала. Возможно, даже Бекки. Но мои уши легко улавливают слова.
К'вест пристально смотрит на свою пару.
— Я забочусь о тебе. Я собираюсь обезопасить тебя и нашего сына.
Стелла хватает его за лацканы.
— Ты вернешься целым и невредимым. Ты меня слышишь?
Твердо глядя ей в глаза, он кивает, наклоняется и целует ее.
Затем он прижимается носом к своему отпрыску, там, где маленькое существо лежит на груди матери. А потом он уходит, чтобы устранить угрозу для наших семей.
ГЛАВА 17
Нам выделили комнату для гостей.
Я помог Бекки устроиться там вместе с нашим отпрыском.
Акушерка Джейн проводила Стеллу в ее собственную комнату (Стелла баюкала своего сына, тихо воркуя ему, что его отец скоро вернется к ним). Очевидно, у них есть хитроумное приспособление под названием люлька, которая похожа на детскую кроватку, но для спальни супружеской пары.
У нас с Бекки в комнате ее нет, поэтому Бекки предпочитает либо прижимать нашу дочь к груди, либо оставлять ее в безопасном «гнездышке» посередине кровати.
К счастью, наша дочь пока не ползает по кровати, пытаясь сбежать. Пока.
Когда обе крепко спят, я выхожу из комнаты, чтобы обследовать дом в поисках угроз. К моему облегчению, я ничего не нахожу.
К'вест возвращается во время одного из таких патрулирований. Я чувствую его приближение и встречаю прежде, чем он достигает двери.
— Мне нужно помыться, — это все, что он говорит, протискиваясь мимо меня и входя в дом.
Медный запах крови пропитывает его кожу и одежду. Я закрываю за ним дверь и запираю ее, прежде чем вернуться к Бекки.
Некоторое время спустя я выхожу, чтобы поискать Бекки еды.
Она хотела поесть сама, но я настоял на том, что именно я принесу ей еду. Она предложила мне поискать на кухне, и таким образом я начал свои поиски там.
Я нахожу К'веста.
Пахнущий мылом и одетый в свежую одежду, он готовит ужин. Я предполагаю, что это для его пары, пока не вижу, что он накрыл на столе четыре тарелки.
— Спасибо, — говорю я.
Он кивает и тоже приподнимает плечо, как бы пренебрежительно пожимая плечами.
— Только бутерброды и маринованные огурцы. Стелла — единственная, кто умеет готовить.
— У нас дома почти то же самое, — делюсь я. — Бекки готовит. Я приношу ей убитого орикса, чтобы показать свою любовь.
— Очень мило, — комментирует К'вест.
— Спасибо, — благодарю я во второй раз, принимая его похвалу близко к сердцу. — Алверт признался в убийстве Бэрона, как вы подозревали?
Движения К'веста сбиваются. Это лишь самая короткая реакция. Более красноречиво то, что происходит у него внутри. Я молча наблюдаю, как мозг К'веста переживает каскад боли. Внешне единственное проявление эмоций, — это то, как напрягаются черты его лица, когда он делится:
— Да. Он это сделал. Под некоторым давлением он признал довольно многое.
Его голос стал хриплым.
Не зная, что предложить, я вообще ничего не предлагаю.
Он протягивает мне тарелку с огромным сэндвичем, и откашливается.
— Алверт нанял взломщика, чтобы тот проскользнул в дом, когда Бэрон увез Стеллу в город. Все, что ему нужно было сделать, это провести экстрактом иокана23 по краю его бокала. Всем было известно, что Бэрон любит хороший виски. Когда он вернулся домой в тот вечер, то, должно быть, немного выпил.
— Благодарю, — бормочу я, принимая тарелку. — Что такое экстракт иокана?
К'вест смотрит на другие тарелки и размазывает белое вещество, похожее на крем, по ломтику хлеба.
— Яд, который невозможно обнаружить. Он с планеты Флорин. Даже для наших органов чувств он не имеет запаха, вкуса и цвета, и идеально имитирует сердечный приступ. У отравленного возникает мгновенная брадикардия, асистолия — и внезапная смерть, — он протягивает мне вторую тарелку.
— Значит, так умер твой друг? — спрашиваю я, опустив руки.
К'вест ненадолго закрывает глаза. Его мозг пульсирует от сильной боли.
— Да.
— Извини, — говорю я. Я ухожу с тарелками и испытываю лишь небольшую неловкость, когда у меня нет рук, чтобы повернуть ручку двери и дотянуться до Бекки. К моему удивлению, К'вест догадался о моем затруднительном положении и добрался до меня прежде, чем я успел определиться с планом действий, открыв мне дверь.
— Еще раз спасибо, — говорю я ему. — И хорошая работа по устранению угрозы для женщин — и их мужчин — в этом регионе.
— Не за что, — бормочет он и уходит.
Бекки просыпается, когда я проскальзываю внутрь.
— Здравствуй, моя дорогая жена, — приветствую я.
Она благодарит меня за то, что я принес еду, и говорит, что я хорошо потрудился, приготовив ее.