ь. Ну и там по мелочи прихватил. Закрыл схрон и к складам. Добывал форму, женскую нужного размера. Сапожки. Главное нашёл комбезы нужных размеров, и шлемофоны, ну и разные детали амуниции. Сто «ППД». На складе где разное снаряжение и бумага, увёл две тысячи красноармейских книжиц и сотню командирских. А больше не было. Да ко мне от военкомата подходили, давно закончились, а жена сказала, что от меня получила. Раз ей нашёл, значит ещё есть.
Да послал их, кто они мне? Так через начштаба дивизии зашли. Выдал, семьдесят семь, всё что было. Ну и припасов запас сделал. На тонну вышло. А всё, больше места нет. Это личные запасы. Вот так незаметно и вернулся. Хотя думаю наши на передовой засекли как дважды самолёт пролетал, однако тревоги я не обнаружил, добежал до своих, разделся и спать. Устал.
С утра, после завтрака, кстати, неплохо кормят с генеральского котла, да, нас к штабному приписали, я с Гавриловым, тот специально на пролётке к штабу дивизии прибыл, его полк в тылу дивизии на пополнении, и в качестве резерва. Так вот, мы на днях с майором пообщались, тот пожаловался, что полк не боеспособен, там по сути ничего нет. Тяжёлого вооружения тоже. Личного состава едва пятьсот штыков, с личным оружием. Хорошо штаб полка был, пусть и неполного штата. Тот же Алексеев, как легкораненый был оформлен начальником штаба полка, должность была свободна. Там всем комиссар командовал ранее. Так вот, почти всё боеспособное что тот вывел, в основном стрелки, пограничников в тыл отправили, артиллеристов в пушечный полк, но восемьсот бойцов и командиров тот получил, его ещё пополняют. А вот из того что тот вывел, три походных кухни отдали, одну немецкую медсанбату, все три «сорокапятки» и обе зенитки, ну и десять «Максимов», ему отдали. Мизер, но хоть что-то. Плюс обоз ему дали в тридцать повозок, две пролётки для штаба и пять верховых. Остальное по дивизии разошлось. Так что тот желал усилиться, вот я на глаза ему и попался. Поговорили и ударили по рукам, обоих сделка устраивала. Кстати, наш довольно яркий выход, да такой крупной группы, окруженцы уже перестали выходить, привлёк внимание. И яркое. Запросы, даже не только из штаба армии, но и из Генштаба, вполне шли. Похоже майора скоро повысят в звании и наградят, его рапортами были довольны. К слову, отряд полкового комиссара Фомина давно вышел, на другом участке фронта, но сгинул в Минском окружении. Насчёт тех наград, что они сэкономили, а я спросил, Гаврилов скривился и сказал, что почти всё отдал в штаб дивизии. Приказали. И канцелярию, печати моего полка, коими те пользовались, тоже.
Тот меня официально отпросил, под взглядом комдива, что с подозрением смотрел нам вслед. Тут рядом лесок, там обоз полка и ждал, как мы и договорились. Доехали на его пролётке. Тот меня всего на два часа отпросить смог, поэтому поторопимся. А так отбежал, один, выложил что нужно и кликнул майора и его бойцов. Так что вот что по списку тот получил. Четыре зенитки двух разных типов, десять станковых пулемётов, из которых два крупнокалиберных. Тридцать ручных пулемётов, десять ротных миномётов, тридцать польских противотанковых ружей, восемьдесят «ППД» с боеприпасом. Ручные и противотанковые гранаты. Два котла и два комплекта оснащения для готовки, кухонь не хватало, те что майор привёл, больше не было. Сам столько котлов попросил. Ну и коробку с красноармейскими книжицами. Многие бойцы потеряли за время боёв в Крепости, и свежепризванные их не имели. Да даже мой мехвод не имел. На этом и расстались. Я бегом добежал до своих. Кстати, мне в документы внесли пистолет «ТТ», как командир должен его иметь. Винтовку не выписали, при мне, но пока убрал в хранилище. Оформил учётную книжицу стрелка, но пустая пока, то что настрелял в Крепости, мне не подтвердили. Дальше в штабе передал триста красноармейских книжиц и все командирские. Ну по паре оставил себе, пусть будут, а сам к танку. Отправил первым делом мехвода, чтобы документ ему оформили, я уже договорился. Утром не успел, как-то неожиданно Гаврилов появился, так что выдал полное вещевое довольстве бойцам, а то некоторые кроме формы и оружия ничего не имели. Также вписал в штат танка один «ППД». Заряжающий получил, чистить начал от пушечного сала и снаряжать, мехводу «Наган», уже внесли номер в новенькую красноармейскую книжицу. Жёнушка в форму переоделась, всё идеально подошло, уже рядом в юбке и сапожках сидела, зелёные петлицы на гимнастёрку пришивала. Эмблемы я ей, медицинские, тоже выдал. Да всё что нужно.
А тут Майский подошёл. С оказией приехал в село, тут и медсанбат, и я. Праведным гневом пыхтел. Он мою жену у себя в подразделении ждёт, её нет и нет. Начал проверять, а её оказывается в другое место отправили. В дивизион, и оформили командировку под моё начало. Да, так и есть. Ну я военврача понимал, на его перевязочном пункте всего пять работников, он, старый фельдшер, медсестра и два санитара, там каждые руки на вес золота. В общем, извинился. Мы отошли под тень вишни, с глазу на глаз пообщаться, вот и сказал, что жену ему свою не отдам. Да и вообще собирался бока намять и симметрию лица нарушить, за то, что уговорил её на службу пойти. Это не в моих планах, а на желания самого Майского, мне откровенно плевать было. Ну мы с ним поругались немного, пока я не пообещал возместить потерю. А тот торговаться стал, чином давить, правда сдал назад, когда я сказал, что просто пошлю его и вообще ничего не получит. Так что две медсестры твёрдо пообещал. Но тот ещё военфельдшера выбил, дальше я стоял на этом, не сдвинуть. Так что ударили по рукам. Тот по своим делам двинул, а я к танку. Там дело шло, все уже в комбинезонах и шлемофонах щеголяли, привыкали.
Я нашёл умельца и тот с моего фотоаппарата сделал снимки нас на фоне танка. Я полуобнимал жену, та косы на грудь перекинула, а то и не понятно, что та девушка. Так что к обеду те всё освоили. А тут и первый бой. Посыльный прибежал, протягивая бумагу приказа, за личной подписью комдива, а на словах сообщил, глотая слова, от спешки запыхался:
— На участке отряда НКВД вклинились. Это где мост через реку, там дорога, самое опасное место. По броду у моста прошли.
— Танки? Самоходки? — быстро спросил я.
— Танки.
О чём тот говорил, я понимал, изучал карты позиций в штабе, где и кто стоит, поэтому сразу понял куда стоит спешить. Так что мы вывели танк из капонира, да, стрелки помогли вырыть и замаскировать, приняли на броню отделение бойцов из охраны села и поспешили в нужную сторону. За нами «полуторка», где ещё бойцы. Стрелки за небом следили, день ясный, а село при нас уже попадало под бомбёжку. До цели километров двадцать, шли быстро, километрах на тридцати в час, а я сидел в открытом люке, мы все не в форме, комбезы поверх нательного белья, и размышлял. Да так и не проявили свой интерес штабные к тому, что я Гаврилову выдал, а должны были. Думаю, те пока просто не знают, майор навёл тайну, вот и не в курсе. Рано или поздно узнают, но меня уже отправили на дело. Я хотел в снабженцы уйти, может и выгорит дело. Пыль столбом позади, грузовик отстал метров на двести, но вперёд вырываться не спешил, мой-то танк хоть броню имел. Мы даже доехать не успели, половина пути, как сканер показал сбоку, в овраге, до него метров триста, с сотню неизвестных. А по деталям формы и оружия, без сомнения немцы. Похоже к нам в тыл просочились. Несколько наблюдали за нами, другие шли по дну оврага. Я же, взяв за ворот сержанта, командира отделения, сидел за мной, рядом в люке мой заряжающий, и притянув к себе, крикнул на ухо:
— Слева овраг, там немцы, в районе роты, ссаживай десант, атакуем. Идёшь сзади под прикрытием брони.
Тот только кивнул, так что я приказал по связи остановиться, что мехвод и сделал, радист рацию не починил, но внутренняя связь работала, и стрелки попрыгали, мы же, опустившись в башню, прикрываю люк, приготовились. Повернув танк влево, пошли на немцев, стрелки за нами бегом. А немцы явно забеспокоились. С «полуторки» тоже высаживали бойцов, хотя младший лейтенант, что ими командовал, похоже не понимал, что происходит. Мы едва половину пути прошли, как тишина была нарушена. Впрочем, тут с короткой остановки ударила пушка танка, снаряд вошёл в противоположный склон, он чуть выше чем с нашей стороны, разрыв, и в том месте упало шесть солдат, ранеными и контуженными. А мы сблизились, и дольше пошли вдоль оврага, гоня толпу немцев. Тут уже бойцами командир взвода командовал, понял, что на немцев наткнулись. Да мы треть побили, три снаряда и пять пулемётных дисков потратили, как сдались выжившие, офицер приказал. Потом десять минут потратили на сбор всего, там, как Дина лечить раненых немцев закончила, что делала с ошеломлением на лице, ранее до подобного не доходило, мы дальше погнали, а одно отделение повело пленных к селу. Грузовик, куда трофеи убрали, следом. Так что танк мчался, облепленный бойцами, я даже не видел куда едем, сканер помогал. А там уже пришлось серьёзно воевать. Ну посыльный наврал, не было тут танков, шесть самоходок, пять пушечных броневиков, причём все наши бывшие, и три бронетранспортёра, вот и всё что было. Причём ещё два танка «Т-26», но с крестами, наши подорвали гранатами ранее. А немцы уже расширяли прорыв, пробив брешь, пехоту в дело ввели. Вот одним танком, со стрелками и бойцами НКВД, я эту брешь и затыкал.
Используя складки местности, активно жёг бронетехнику. Мне поначалу повезло сжечь четыре самоходки, дальше те две оставшиеся контролировали низину, чтобы где башня моего танка появиться, сразу поразить. Ничего, на миг выкатывались, выстрел и сразу обратно. А стрелял я ну очень прилично. По нам тоже попадали, четыре рикошета от башни. Попадал я всегда, просто бывали рикошет или до пробитий не доходило. А так я сбил этим двум гусеницы, объехал, выходя к бортам, к тому моменту три броневика горели, и один «Ганомаг», остальные отстреливаясь отходили, и сжёг самоходки в бок. Впрочем, что будет, экипажи поняли, уже сбежали, бросив их. Ещё час потратили, пережив артиллерийские и воздушные налёты, пока брешь не заткнули, бойцы вернулись на позиции, я покатался, постреливая, демонстрируя мощь, и обратно. А всё, приказ такой пришёл. Я тут выбил весь броневой кулак, здесь три пехотных дивизии, танков у них нет, вот и не получилось, притихнут на время. Вовремя мы прибыли. А в штабе меня ждали, сразу дёрнули, пока экипаж обслуживал машину в капонире, и пополнял потраченное.