— Доложи, что у брода было, — первым делом приказал комдив, тот мокрый был, у бадьи в саду, здания штаба дивизии, боец на него вылил ведро, вот тот активно и растирал торс полотенцем, был полуобнажён. — А то я не пойму, сначала капитан Лазарев тебя ругает, приказы не выполняешь. Потом хвалить стал.
То, что связь была, я в курсе, задействовали телеграфные столбы, что стояли у трассы. Ну и свои кабеля кинули. Я же ответил:
— Товарищ генерал, когда тебя останавливают, и в приказном порядке отправляют в атаку, в лоб на противника, я таких посылаю, далеко и надолго. Я командир танка, и сам знаю, что делать. Потому что поставленный приказ был не просто не правильный, а преступный. Да меня бы сожгли, я бы просто ничего не успел сделать, а это настоящее вредительство. Вот я не понимаю, если командиры не умеют и не знают как применять правильно бронетехнику, то извините, какого хрена они тогда вообще лезут⁈
— Старшина, ты язык-то попридержи, — рыкнул комдив. — Думай о ком говоришь. Ладно, что там было, и как действовал?
— Сначала опросил бойцов, выделив самое опасное, это самоходки «Артштурм», которым сжечь меня даже в лоб, как нечего делать. Всего было шесть самоходок, пять пушечных броневиков, бывшие наши, и три бронетранспортёра. Было ещё два танка, тоже бывшие наши, но их бойцы раньше сожгли, видимо вперёд пустили. А так, используя складки местности, высовываясь то тут, то там, сжёг четыре самоходки, в лоб не взять, в борта бил. Потом две обездвижил, гусеницы сбил, обошёл и их сжёг. Три броневика и один «Ганомаг» уничтожил, остальные ушли, им явно сигнал был. Там гонял пехоту, откинув за брод. Бойцы заняли старые позиции, я там покатался, мускулами поиграл, но немцы на бой не вышли, авиацию прислали и пушками поработали. Ну а там к вам, как приказ получил.
— Мускулами поиграл, — покачал головой генерал, явно покатав эти слова на языке. — Ладно, тут я твоё решение понял и принял, только в следующий раз слушай командиров.
— Тогда может другой командир примет танк? — заинтересовался я.
А что, я уже наигрался, мне хватило, тем более первый бой и с бронетехникой, что довольно редко бывает, наигрался, мне вполне хватило. Могу и дальше, особо интерес не прошёл, но вдруг удастся соскочить?
— Нет у меня командиров, — отмахнулся тот и стал через голову надевать рубаху, ординарец ему помогал.
— Ну тогда дайте бумагу, чтобы мне приказывать не могли. Я всё равно погубить машину и экипаж не дам, а тут хоть строить меня не будут.
— Знаю уже, что жену свою в экипаж включил, понимаю беспокойство твоё. Чуть позже приведёшь, познакомиться хочу. Будет тебе бумага. А пока расскажи, откуда ты столько вооружения взял для полка Гаврилова?
— Добыл ночью, из брошенного вооружения на территории немцев, — пожал я плечами.
— Почему ему, а не дивизии? — недовольно спросил комдив, застёгивая на рукавах пуговицы френча.
— Он просил, а дивизия нет. Попросили красноармейские книжицы и командирские удостоверения, так я передал. Просьбу выполнил.
— Ещё сможешь достать?
— Я командир танка, это не в моих обязанностях.
— А Гаврилов?
— Мы договорились с ним. Как потеряю танк, как не крути, рано или поздно это произойдёт, он меня к себе заберёт, обратно, ротным старшиной.
— А дивизии помочь не хочешь, — вздохнул комдив.
— Для этого снабженцы есть.
— Есть, — согласился тот, заканчивая приводить форму в порядок, и надевая форму. — Почему не хочешь армии помочь?
— Особо желания не имею, да и не имел. Я в армии случайный человек. Срочную службу прохожу, если бы не война, уж весной сорок второго в запас бы вышел.
— Срочник? — удивился генерал, когда мы в тенёк сруба школы ушли, тут прохладнее было. — Не в курсе, не доложили.
— Да, планировал после службы на врача пойти учиться. Теперь до сорок пятого ждать, пока война не закончиться.
Я на самом деле так решил. Имея диагност лекарского амулета, я стану отличным терапевтом. Не пыльная работёнка.
— Уверен, что четыре года будет идти? — с иронией хмыкнул тот.
— Да, уверен. Я вижу, чего стоит немецкая армия, и чего наша. Четыре года. Когда ещё воевать научимся.
Вот тут я лукавил, рядовой состав в порядке, генералы воевать не умели, вот корень всех бед. Такая ересь из штабов иной раз идёт, хоть за голову хватайся.
— Так, старшина, ты мне эти паникёрские разговоры брось. Чтобы я этого больше не слышал. Кар за услышанное не будет, это за брод, там ты себя действительно проявил, хвалили, но думай что говоришь и кому!
— Товарищ генерал, лучше я со старшиной поговорю, — в открытое окно, у которого мы стояли, высунулся начштаба дивизии. — Старшина станет вертеться как волчок, но ваши просьбы и даже приказы выполнять не будет. Или начнёт так выполнять, чтобы к Новому Году закончить. Я прав, Хайруллин?
Я же с улыбкой слушал того, так что дважды активно кивнул. Комдив только сплюнул, махнул рукой и ушёл в здание. Как раз дежурный позвал, кто-то на связи по телефону был. Мы ещё когда с генералом сюда пришли, все кто тут был, тихо слиняли, даже из курилки чуть дальше. Так что сел на заваленку, школа бревенчатой была, и вытянул ноги, массируя колени. Я кстати переодеться успел, не в комбинезоне, а в форме при всех наградах был. Вот так сидя и дождался полковника. Пришлось вскочить, когда тот вышел, дальше прогулялся с ним. А к саду и пока тот срывал спелые ягоды вишни, стреляя косточками в прострелянную деревянную бочку, это авиация поработала, дальше воронка от авиабомбы, вот и пообщались. Причём тот сделал мне довольно интересное предложение. Сам, я не выступал как проситель.
— Вот что, Хайруллин, времени играть и строить переговоры у меня нет. Предложение такое, звание техник-интенданта второго ранга, как раз в твоём дивизионе свободна должность снабженца, убыл по ранению, примешь её. У тебя стаж почти полтора года ротным старшиной, хватит. Останешься пока командиром танка, замены тебе нет. Что скажешь?
— Заинтересовали. Что я за это должен буду? Хотелось бы конкретные размеры долга, а не отсюда и до моря. Чтобы я понимал стоит оно мне того или лучше при своих остаться?
— А что ты можешь добыть?
— Да всё, в размерах не больше десяти тонн. Танки «Т-двадцать шесть», вполне.
— И танки? А пушки?
— Если по весу пройдут, то вполне.
— Зенитки? У нас в них острая нужда, и снабженцы с интендантами руками разводят, мол, всё что есть уже на передовой. А новые поштучно распределяют. Три установки на дивизию, уже Гаврилова думаю ограбить.
— Вы так долго будете думать. Предлагаю сделку, по десять единиц добуду разного вооружения. Например, зенитки, полковые пушки, «сорокапятки», пулемёты, даже броневики, грузовики и танки. Десять типов вооружения по десять штук. Как вам? Только мне нужно свободное время шастать к немцам в тыл, всё оттуда.
— Так, за мной в штаб, обсудим, — велел полковник и мы направились к длинному зданию из потемневших брёвен, а я на ходу добавил:
— Я военврачу Майскому, взамен моей жены, обещал трёх медиков. Из плена освобожу. Так может какого командира танкиста взять, чтобы командовал тем что я притащу?
— Тут комдив пусть решает, — всё же сдал назад тот, явно показывая, что в это сам влезать не хочет. А вот если генерал даст добро, тогда конечно, правда уточнил. — Ты и других командиров можешь освободить? А если список накидаю? У нас острая нехватка командиров.
— Смогу. Только без фанатизма, это попутное дело, если обо всём договоримся.
Дальше тот к комдиву, я в приёмной ожидал, там за закрытой дверью похоже решали, что с меня стребовать, вот с полчаса и мялся на ногах. Кстати, полковнику сказал, что половину передам, если договоримся, но не будет звания и должности, то значить разрыв договорённостей. Тот отмахнулся, наш главный снабженец сейчас в штабе армии, пообщаются, и тот всё сделает, нужные связи имеет. Вот так и вызвали меня, я уже терялся в догадках, выгорит это дело или нет? Комдив не делегировал право общаться начштабу, сам слово взял:
— Значит так, добудешь десять «полковушек», десять зениток, ещё десять зениток, но уже крупнокалиберные пулемёты, и что там военврачу обещал, тогда я подумаю, соглашаться на вашу сделку или нет. Сколько тебе времени потребуется?
— Пушки все на конном ходу?
— Ну конечно с передками.
— Тогда шесть суток на выполнение, если этой ночью начать. Их ещё найти нужно.
— Добро, с зениток начни. А пока жену веди, все её хвалят, а я её даже не видел.
Вот так и сбегал за женой. Ещё не хватало интереса к ней командиров из штаба, некоторые и не посмотрят, что замужем и муж рядом, могут попытаться и чином надавить. Генерал вряд ли, видно, что просто любопытство снедает, а вот остальных точно стоит опасаться. Та удивилась, но с ворохом формы мы в сад, я воды носил, быстро ополоснулась, мы все потными были после такого дня, кстати, часа через два стемнеет, так что в форме, награда на гимнастёрке, косметичка была, пара мазков, духи, и мы направились к штабу. Как себя вести та знала, научили, так что представил свою супругу. А тот её повертел, взяв за плечи и звучно чмокнул в щёку. Явно понравилась. Командиры штаба тоже с интересом ту изучали. Этого ещё не хватало. Жена конечно растерялась, но улыбнулась, и демонстративно ко мне отошла. А так ту опросили, что и как было в Крепости, узнали, что у нас через месяц година свадьбы будет, обещали посетить застолье, а то что оно будет, были уверены, видимо начал разбираться в моём характере. Я действительно собирался отметить. А дальше жену к танку, она в экипаже, вместо меня, если вдруг что срочное, один сержант с поста заменит. В теории я ему дал знать, что нужно делать в разных ситуациях. Пока с пушкой учился работать. Жена стала писать второе письмо нашим родным, первое ушло в первый же день как вышли из окружения. Там же и вдова ротного с сыном отбыла. Я узнавал, посадили на поезд до Гомеля. А когда стемнело, побежал прочь. А есть соглядатаи, даже двое, это от особистов, с замом я успел пообщаться, старшего не было. Темнота помогла, ушёл. И сначала на велосипеде, потом как ушёл за д