альность, на мотоцикле, умотал километров на двадцать, и уже там на «мессере» к Бресту. А хранилище освободить. Оно занято почти на шесть тонн. Хотя хранилище качается, и уже пятнадцать тонн размером. Ну с мелочью даже чуть больше.
На «мессере» просто быстрее, итак время потратил, экономил таким образом. Снова всё выложил в схроне и к складам. Думал засада будет, может и была, но видимо устали ждать, вот и убрали. Забрал все зенитки и «ДШК» со складов. Часть в мой схрон, а вот десять счетверённых «Максимов» и десять зенитных «ДШК», в хранилище. Оставшееся место занял патронами к крупняку. Причём самолёт ожидал снаружи, чтобы место не занимать. Добежал, взлетел и к нашим, подняться успел на три километра, и мотор заглушил на подлёте, планируя в тыл дивизии, чтобы сесть недалеко от штаба. Что и сделал. А пока выкладывал добытое, накрывал масксетью, размышлял. Да я про свежие овощи и фрукты. Чёрт, вы прокормите три тысячи человек восемь дней. Да у меня даже закатки все в дело ушли и свежие грибы, варил супы. Ничего не осталось, только пустые банки. Ели и нахваливали, особенно грибы. Не зря собирал и закатывал. Поэтому, когда я говорил, что в хранилище только говяжьи половинки туш, я говорил правду. Экономил как мог, но всё ушло. Вон даже дважды покидал Крепость, добирал, быстро к концу подходило. Поэтому видя какой шикарный урожай в селе вишни и малины, просто платил хозяйкам, те с детворой сами собирали, а там уже с женой мы мыли и мяли их, засыпая сахаром. У меня целый мешок был. Это не варенье, скорее джем, но такой букет вкуса, яркого, не передать. Четыре банки с малиной пока и шесть с вишней без косточек. Плюс сбор, чтобы просто есть. Это на зиму. Пока, как видите, только начал, но это уже личные запасы, как в Крепости вынужденно тратить не буду, тут всем армия кормит и снабжает.
Кстати, местные хозяйки возжелали сахара купить, тоже для закаток. Ну песка я им не дал, самому нужен, но три сахарные головки обменял на нужное мне, сами наколют. Дело медленно, но движется. Почему я про это вспомнил? А тут луг и шляпки шампиньонов торчат из травы. Собирать не стал, времени нет, а нужно. Бойцов пошлю, наняв, пока же на велосипед и к селу, к капониру, там по пути искупавшись в речке, вскоре обнял жену, разбудил её, и мы вместе уснули. А для первого раза достаточно, зря что ли брал столько дней? А днём при жене буду, опасаясь одну оставлять, мало ли в бой?
Утром, как раз завтракать закончили, посыльный прибежал, меня срочно к комдиву. Да бегом и добежал, если срочно требуют. Комдив в кабинете грозно за столом сидел. Рядом стояли комиссар, начштаба и главный особист, видимо недавно приехал, я его до этого ещё не видел.
— Почему на месте находишься? — спросил тот.
— Да повезло, товарищ генерал. Передовую перешёл и к немцам. По пути обшарил стоянку грузовиков, а там наши пулемёты зенитные. Патроны к «ДШК». Вот и увёл. Как с пушками будет, тут не знаю. Все зенитки уже тут, в километре от села укрыты. Я их маскировочной сетью накрыл.
— Уверен? — явно остывая, кто-то точно завёл, уточнил тот.
— Готов показать.
— Ну идём.
Тот подхватил фуражку со стола, и на ходу надевая, двинул на выход. Остальные за ним. Я замыкал. А доехали на двух пролётках. Машин в дивизии не осталось, в смысле легковых, авиация разнесла. Грузовики есть, но их все задействовал зам по тылу. А эти пролётки из наших трофеев, их при штабе дивизии оставили. Вот так показывал вознице куда править, так что, вскоре доехали. Дальше помог бойцам снять масксеть, и дальше начштаба принимал вооружение, подтвердив, что тут двадцать единиц, именно то, что обещано, а патронов по два боекомплекта на орудие. Особист же, изучая, громко сказал, отслеживая мою реакция:
— Что-то не верю, что там было ровно столько, сколько запрашивали.
— Кстати да, — повернулся ко мне комдив. — Старшина, сколько там ещё этого вооружения в кузовах было?
В принципе вопрос был ожидаем, и я этот момент конечно же успел заранее обдумать, поэтому без промедления ответил:
— Ещё было шесть счетверённых установок и три крупняка.
— И где они? — уже влез комиссар.
Остальные благоразумно молчали, а этот влез.
— Спрятал конечно. На оккупированной территории. Я эти-то с трудом вывез.
— Кстати, а как ты это сделал? С передовой информации по пересечению не было.
Особист смотрел заинтересованно, я же пожал плечами.
— Сам удивлён, товарищ батальонный комиссар. На двух грузовиках проехал, второй на прицепе, и никого. Видимо спали крепко.
— А где грузовики тогда? — продолжал задавать вопросы особист.
— Здесь нет, значит угнали, — беспечно пожал я плечами. — Были тут. Да и в договоре о них не слова.
— Что-то я тебе не верю, старшина.
Впрочем, вооружение осмотрели и приняли, даже один крупняк поставили на треногу и зарядили. Зря, пулемёты в пушечном сале, их ещё чистить нужно. Дальше сюда нагнали бойцов, не все зенитчики, просто убирали вооружение. Пока только шесть единиц расчёты принимали, чтобы на боевое дежурство встать, для остальных ещё расчёты нужны. Как и куда распределять системы будут, не моё дело, хотя слышал комдив велел усилить ими сборные отряды. Там прикрытия с воздуха совсем не было. Я же пообщался с комдивом, сказал, что на четыре дня отбуду, и хочу забрать жену с собой. Слишком горячими взглядами её командиры в штабе изучали. Мало ли что? Я ведь если до насилья дойдёт, виновного, и всех помощников, живьём закопаю. И это не шучу, констатация факта, так зачем множить проблемы? У меня есть командировочное удостоверение, выдали, вот и жену можно направить ко мне на помощь. Откомандировать. Тот подумал и решил не возражать. Всё оформили, так что вернулся к танку, до вечера я буду тут, потом отбуду. Генерал срезал срок, чтобы я пушки и медиков добыл. Не пять суток, четверо. Ну хоть так. А так за день был бой, помогал полку что на трассе на Мозырь стоял, как раз через наше село проходило. И наша помощь оказалась существенной, сканер показывал цели, а работали пушки и атаковала пехота, и я поражал её. Дважды в тыл отходил, пополнял боекомплект. Удержали. А как начало темнеть, оставив танк, парни приведут его в порядок, пока нас нет, а мы в тыл стали уходить. Там убрал жену в хранилище, к слову, впервые это делаю. Ранее как-то и не нужно было.
Так на мотоцикле отъехал, на «мессере» улетел к Пинску. Я там вроде видел сборный пункт трофейного советского вооружения, вот и поискал. Нашёл, но пушек нужной системы, к слову все с металлическими колёсами и передками, всего шесть. На вид в порядке, прицелы были на месте, вот и убрал. Самое главное, у города я приметил лагерь военнопленных. Даже скорее распределительный пункт, все вперемешку. С полтысячи будет. В открытом поле тот. Проникнуть на территорию было не сложно, когда проходил луч прожектора, падал и замирал, проделал отверстие в ограде из колючей проволоки, и стал обходить спавших пленных. А я ранее на вышку поднимался, убив часового боевым артефактом, сосулькой. Тихо прошло, поднялся и сверху сразу определил несколько группок пленных женского пола. А вот кто их них медики, узнаю уже на месте, потому и проник на территорию. Вот так перешагивая, придерживая планшетку, присел у девушки, у которой были петлицы военфельдшера, ещё не заставили снять, как у многих было, видимо свежая, и накрыв той губы ладонью, тихо шикнул, как та дёрнулась и сжалась.
— Тихо. Военврачу третьего ранга Майскому, нужно усиление на пункт первичной обработки. Медсанбат Семьдесят Пятой стрелковой дивизии. Вы согласны войти в штат этого пункта? Готов услышать ваш положительный ответ.
— Вы кто? — тихо спросила та.
— Прям самый важный вопрос в данную минуту. Разрешите представиться, старшина Хайруллин. До недавнего времени ротный старшина, пулемётной роты в Шестой Орловской стрелковой дивизии. Теперь командир танка в Семьдесят Пятой стрелковой дивизии, при управлении штаба дивизии. Надеюсь я удовлетворил ваш интерес? Итак, какой ответ будет на ваш вопрос.
— Я вам не верю.
— Ясно, извините что побеспокоил. Спите.
Встав, я уверенно двинул дальше. Да метров сто, ещё одна группа из девчат, правда все нашивки спороты, потому сходу так и не понять кто те, но трое были в командирской форме. Вот потормошил ближайшую за красивое бедро, и как та дёрнувшись открыла глаза, спросил:
— Извините, вы медик?
— Нет, начальник телефонного узла корпуса.
— Извините что побеспокоил.
Перешагнув через ту, присел у следующей и потормошил. Как и эта проснулась, первая подслушивала, спросил:
— Извините что побеспокоил. Вы медик?
— Да, старший военфельдшер. Нужна помощь?
— Да, но в другом смысле. Мне две медсестры нужно и военфельдшер. Я обещал. Старший не годиться. Хотя, наверное, не расстроится, если вас приведу. Значит так, военврачу третьего ранга Майскому, нужно усиление на пункт первичной обработки. Медсанбат Семьдесят Пятой стрелковой дивизии. Вы согласны войти в штат этого пункта?
— Э-э-э, мы в плену вообще-то.
— Это мелочь которая никакого отношения к вопросу не имеет.
— Ну тогда я согласна.
— Отлично. Я ещё обещал двух медсестёр. У вас есть на примете кто, чтобы мне не искать и не тратить время?
— Да, тут есть девчата.
— Будите, — велел я.
В это время телефонистка подала голос:
— Старшина, вам только медики нужны? Может и я на что сгожусь?
— Я женат, — сразу отреагировал на провокацию. — Жену люблю и не изменяю.
— Я не об этом. Ты сможешь и нас забрать?
— У моего самолета лимит грузоподъёмности, не больше двадцати пассажиров. Сами отбирайте. Лучше девчат, парни и сами спастись смогут.
Надо сказать, отобрали быстро, и да, такое количество набралось, хотя две дивчины были в гражданских платьях. Впрочем, я в курсе что немцы всех хватают, что с военными вместе идут, записывая их как военнослужащих. Хотя те из семей военных. Так и двинул в темноте к ограде. Я первым, конечно предупреждал где препятствие, но спотыкались, будили пленных. Кто-то матерился, самые умные шли следом. Мы трижды падали, пережидая пока пройдут столбы света от прожектора. Однако дошли до ограды, патруль сосульками побил, ну и увёл тех подальше. А те попросили освободить остальных. Они уже верили, что я это смогу.