— Ладно, — недовольным тоном сказал я. — Сделаю, хотя времени итак нет.
Дальше сначала всю бодрствующую охрану сосульками побил, почти разрядил накопитель, а потом закидал гранатами палатки, там и три противотанковых кинул, лёжа пережидал разрывы, и дальше из «ППД» стал зачищать, много времени это не заняло, сканер показывал где живые, дальше светя фонариком, сбил замок и выпустил выбегающую толпу. Я уже крикнул что окруженец, пусть бегут прочь, тут до наших километров сто по прямой. Ну и к девчатам, подсвеченный со спины пожарами у палаток. Вид, наверное, героический. Ну так для этого и старался. В Пинске уже тревога стояла, так что стоит покинуть эти края.
— Ну что, девчата, строимся по одному и за мной.
Построил и повёл прочь. Чуть позже пропуская, стал с замыкающей касаниями убирать тех в хранилище по одной. Там места для них вполне хватало. Дальше отбежав, достал жену, придержав ту за локоть, та думала, что мы ещё в тылу дивизии идём. Вот так подвёл ту к «мессеру», заправлен и обслужен, усадил рядом, так что взлетев, направились к Крыму, три дня есть, отдохнём на море. Мы оба на нём не были. Я зря что ли столько времени добывал? Пока летели, супруга искала огоньки внизу, я прикидывал свои действия. Уже видя, что вокруг происходит, я понял, что отсидеться простым старшиной роты, не могу. Будут как самого молодого кидать закрывать дыры в командном составе. Так и в Крепости было. Один раз случайность, я там воду принёс и шесть часов командовал, отбивая штурмы. Главное командиры поняли, что я и тут неплох, вот Гаврилов и меня решил направить на укрепления. Я там быстро всё отыграл, и через туннель вывел за силы блокирования. А там до наших. Так что проще самому уйти в командиры. Именно в снабженцы, поэтому предложение начштаба играло на руку, к этому и стремился. Что по самолёту, что у меня якобы есть, вроде как случайно выдал девчатам, то всё равно как-то же надо объяснять, как я это делаю. На самолёте, знакомый лётчик за определённую награду доставляет. Вот такие дела. И лагерь освободил сознательно, к тому времени некоторые наверняка доберутся до наших, информация дойдёт, а тут я двадцать девчат приведу. Свидетели. Тоже на руку играет. Ну а то куда три дня пропали у девчат из памяти, объясню снотворным. Или ещё что придумаю, голова у меня светлая.
Штаб дивизии оказался в другом месте, пришлось поискать, почти на тридцать километров немцы наших отбросили, сейчас снова спешно оборона строилась. И делались землянки в роще. Некоторые были закончены. Я нашёл где штаб, недалеко достал пушки, и снова к немцам в тыл, на пункт сбора, где ещё четыре орудия с передками забрал. Теперь те в ряд стояли, а так доставая девчат, по очереди, сообщил всем:
— Значит так, с момента вашего освобождения прошло три дня, вы под снотворным были, на самолёте вывезли, как и обещал, а сейчас за мной к штабу дивизии. Про лётчика и самолёт вопросы не задавать. Вас потому и усыпили, перебрав со снотворным, думал не очнётесь, чтобы вы их не видели.
Моя жена рядом стояла, в форме, вот так и двинул к роще. Кстати, а где танк? Похоже больше его нет. На старой стоянке у села я его не обнаружил. Даже горелого остова. Впрочем, генерала тоже не вижу, видимо отъехал куда. Ну и пока шли по тропинке, мы с женой под ручку, остальные, негромко общаясь, следом, то быстро пробежался по последним дням. Как мы отдохнули? Знаете, эти три дня были у нас самыми лучшими. Мы в гражданской одежде были, сняли домик у старушки-соседки в Севастополе, жили, много купались и гуляли. Оба были довольны в край. Я покупал свежие фрукты, вкусный виноград, сухофрукты. Также разное варенье. Даже шесть вёдер отличной черноморской кильки в рассоле. Такая вкусная, не передать. Мне очень понравилось. Нами не интересовались, так что устраивал фотосессии, включая, когда жена в купальнике, а я в плавках. Красивые виды на заднем фоне. Да в принципе всё, отдохнули, даже успев обгореть, я убрал амулетом ожог, и обратно. При этом сказал жене что про отдых молчок. Это самоволка была. Она про наш полёт от Алексеевска, не трепалась, так что я в той уверен был. Вот такие дела. А так опознавшись у охраны на подходе, все бойцы знали меня и жену лично, так что встретили. Вот и сообщил старшему поста, старшине Карпову:
— Я тут пленных из лагеря освободил, дня три назад. Двадцать девчат со мной. Три медика Майскому, военврачу, обещал ему. Генерал в штабе?
— А нет больше генерала, забрали, теперь командует наш начштаба, полковник Пиров.
— Даже так? Ну надеюсь всё в силе там.
— Ты о чём?
— Да это мои дела.
А полковнику уже сообщили, встал, накинув френч, встречал. С освобождёнными начали работать особисты, я передал рапорт по тому как лагерь освободил, и вообще зачем это мне надо было. Сам же к новому комдиву, вот и спросил:
— Товарищ полковник, там как, наши договорённости в силе?
Жену я оставил снаружи. Там курилка, вот на скамейке и сидела, оба вещмешка наши, при ней.
— В силе конечно. Что по «полковушкам»?
— Стоят на поле в ряд. Ровно десять штук.
Жену мою пока уложили в одной из землянок, а мы до пушек, по пути нас артиллеристы верхом нагнали. Трое. Собственно, они пушки и принимали. Одно требовало мелкого ремонта, а так все они в порядке. Сюда уже коней вели, забрать, все шли в Шестьдесят Восьмой артиллерийский полк, от которого остались рожки да ножки, всего семь орудий. А тут неплохое вливание. Командир полка тоже был, чуть позже прискакал, как и начальник артиллерии дивизии. Приняли. А там обратно. А Майского я обманул. Ранен тот два дня назад, во время авианалёта, в тылу уже, вот такие дела. Так что я на нары к жене, только сапоги скинул, форму, ремень и фуражку. Да всё, обнял и уснул. Надеюсь полковник сдержит слово, всё же сам предложил.
— Куда лезешь? — рявкнул я, отводя черпаком котелок какого-то бойца, которого вижу впервые. В нашей роте таких нет.
Сегодня было пятнадцатое сентября, Юго-Западный фронт, вот-вот завершиться окружение, и наши войска, включая дивизию где я служу, всё та же Семьдесят Пятая стрелковая, окажутся в котле. А так, я простой красноармеец, сняли у меня треугольники, и являюсь поваром в третьей стрелковой роте, первого батальона, в Двадцать Восьмом стрелковом полку. Не подполковника Гаврилова. Думаю, вы всё поняли. Кинул меня новый комдив.
— Боец, выдай моим бойцам пищу, — приказал какой-то незнакомый политрук, что, кстати, тоже подходил с котелком и кружкой.
Незнакомых бойцов я насчитал восемь, девятым был политрук. Судя по петлицам, сапёры. При этом два взвода роты я покормил, как и начальство, но третий запаздывал, что-то не видно их.
— А вы кто?
— Боец, — явно разозлился политрук. — Вас не учили выполнять приказы старшего по званию.
— Меня учили кормить бойцов своей роты, ваши в закладке не учитывались.
— Хайруллин, выдай им пищу, — подходя, приказал подходивший к нам ротный старшина Петухов, мой непосредственный командир.
На это я только пожал плечам, с меня сняли всё, бойцы роты рядом пищу принимали, с интересом за всем следили.
— Старшина, выдашь наряд бойцу, — приказал политрук, как только получил свою порцию.
Тот на это лишь кивнул. Знал что я на наряд просто забью, как уже делал не один десяток раз. Да на мне их уже два десятка висит, не закрытых. Тут и третий взвод подошёл, я начал выдачу. А как закончил, отвёл черпаком котелок очередного бойца.
— Всё парни, баста. Всё что вам заложил, приказали выдать вон тем пришлым сапёрам. Так что к старшине, пусть пайки выдаёт.
— Это как лишние? — спросил сержант, что не успел порцию получить.
— В нашей роте восемьдесят восемь бойцов, включая командиров и бойцов, да штаб батальона и расчёт зенитной установки. Закладку блюд утверждает ротный, на сто восемь бойцов и заложил. А тут старшина приказал этим левым выдать. Их девять, вас осталось восемь, я даже свою порцию отдал. Ко мне какие вопросы? Я тут лишь приказы выполняю. Идите к Петухову.
Те к старшине и ушли, тот ранее сбежал. Ну а я с вёдрами к обрыву, по вырезанным ступенькам спустился, набрал воды и наверх, к нашей кухне, вот и стал отмывать котлы и вёдра. Кухня старая, месяца два как котёл лудили. Те восемь бойцов получили своё, в сухомятку ели, консервы и сухари, я только чай выдал. Его обычно побольше делаю. Вот так рота отбыла, а был ужин, я всё отмыл и подготовил к работе утром. Ну и сам поел. Из своих запасов достал каши с мясной подливой и поел. Потом компот. А на рабочем столе занялся своими делами, отмывал и резал пластинками съедобные грибы. Дошли руки, хотя собраны те недели три назад. Жульен хочу сделать, всё что нужно имел, кроме свободного времени. Других дел хватало, не до грибов было. Впрочем, и тут часа два потратил, не закончил, и как стемнело, побежал прочь, а вскоре взлетев на «мессере», полетел в Крым. Надеюсь успею туда и обратно. Да кильки запасы ещё сделать, а то ополовинил то что ранее купил. Давно хотел докупить и вот только сейчас руки дошли. Где их солят, я знаю, там и добуду. Ну и пока лечу, вспоминаю как эти два месяца прошли. Сложно, но шли. Кинул меня комдив. Тот выбрал остальное, что в качестве оплаты я должен доставить. Это очередной десяток зенитных пулемётов и десять «сорокапяток». Ну и ещё накидал. Я эти доставил, по три дня взял, мол приметил где те есть, основное время на доставку уйдёт. Сделал и пришёл за оплатой. То есть, за званием. А тот в клин. Какое звание? Всего два десятка, а должно быть пять. Где ещё три? Я даже онемел от такой наглости, и напомнил, что они ранее мной были доставлены. А тот отмахнулся, мол, то с генералом договаривался, там ваши дела, я в них не лез, а тут уже наши. Два десятка есть, жду следующие три.
Я понял, что иметь с ним дела дальше, смысла нет, кидала, что тому и озвучил. Ох и разозлился. И чином, и званием начал давить. Время дал подумать. Я это время потратил на общение с главврачом медсанбата, объяснил ситуацию, подкинул редких медикаментов, наши их не выпускают, и тот подписал справку о беременности моей жены. Её по анализам погоняли. Да та была уверена, что это так и есть. А так как та подчинённая командира медсанбата, а это как не крути так, то супруга написала заявление на его имя. Их два в