— Взлетаем с дороги, садимся. А если кто наткнётся? Зачем так рисковать?
— Я уже дважды самолёты на полях разбивал, то кочка, то яма, поди рассмотри в траве. А на дороге проще, тем более с моим зрением по ночам.
— Ну так-то да. Где мы?
— Минск на севере, километров сто. Оккупированные территории.
На этом закончив уничтожать припасы, после лагерей есть те постоянно хотели, тем более такая еда после баланд. Разница есть, и велика. Вот так и дальше полетели, взлёт неплохо прошёл, комиссар в шинели кутался, помогали. Следующая посадка в районе Горького. Мы его уже чуть стороной пролетели. Там пока те ноги разминали, я сливал остатки топлива. Вот так, уже при свете дня, и добрались. Сделав аккуратный круг над селом, вызвав интерес жителей, пилотаж не показывал, помнил про комиссара, и выпустив шасси, сел. Да так, что сбрасывая скорость, докатились до крайних домов. Сюда уже люди спешили, пусть и было шесть утра. Всадником оказался сотрудник милиции. С «Наганом» в руке. Тот оказывается кресты рассмотрел. Так что открыл колпак, мотор уже молчал, и пока я с сержантом общался, у того звание равное моему, остальные выпускали Николаева. Тот меня сразу узнал, ещё бы, в селе нет такого жителя чтобы меня не знал. Да и другие жители нашей необъятной родины тоже опознают. А так сообщил тому что освободил из плена наших генералов, и среди них сын самого Сталина. А всё разойдётся, так лучше от меня, пока подписки не взяли. Так что тот вытянулся, пуча глаза. Вот и поставил задачу выставить пост охраны у самолёта, а мы двинули к моим родичам. А там баня шикарная, липовая, и дом чуть больше чем у тестя. Ну и послал знакомую женщину к жене, чтобы сообщила что я тут, встречала, тем более их дом по пути к избе родителей.
Вот так и вёл гостей, показывая местные достопримечательности. А на встречу уже супруга бежала, полы пальто развивались. Так что, добежав, прыгнула мне на руки, и мы жадно стали целоваться. А когда я наконец отлип от неё, уловив странные взгляды гостей, сказал:
— Что? Мы целую неделю не виделись.
— Восемь дней вообще-то, — поправила та меня.
Тут я стал представлять той наших гостей, отчего глаза у Дины округлялись, но о воспитании помнила, чуть приседала, кивая.
— Татарочка, — уверенно сказал Карбышев.
— Как поняли? — тут же набросился я на того. — На русскую она похожа.
— Глаза-то раскосые, — пожал тот плечами. — Да и имя татарское. А так красавица, давно не видел такую красоту.
Наблюдая, как тот ручку супруги целует, вздохнул:
— Ну да, есть такое.
А так проводил их до родительского дома, матушку обнял, сестёр, баня тёплая, её подтапливали, так что пока гостей за стол, я с соседом подтопил печь, раскочегарив. Воды наносил. Правда, сельчан изрядно собралось, глава посёлка прибыл, познакомил, и тоже сфотографировал с ними. Со своими уже это сделал. Информацию в Москву я отправил через почтальона. Срочную телеграмму, на имя Хрулёва. Ещё милиция по своей линии отправит, им по инструкции положено. А мы пили пиво, распаренные после бани, те там смывали грязь лагеря и плен, одежду что я им в Берлине купил, стирали, и вот так отдыхали. Свежая килька, чёрный хлеб, домашняя еда, кайфовали.
— В смысле на самолёте полетим? — встрепенулся комиссар, что слушал нашу с Карбышевым беседу.
— Так топлива километров на сто пятьдесят осталось, а до Казани сто. На аэродроме сядем. Там или попутным бортом, или поездом.
— Что-то мне надоело в грузовом отсеке летать, — потёр тот шею. — Предпочту другие способы передвижения.
Тот кстати быстро решил этот вопрос, через милицию, ближе к вечеру прилетел «У-2», именно на нём тот и полетел пассажиром. А мы на «мессере» следом. По скорости мы быстрее, первыми добрались. А приказ из Москвы был. Без промедления отбыть в столицу. За подписью Берии. Я успел и коляску отдать, и игрушки, и все покупки, даже две бамбуковые удочки ушли. Братьям Дины. Из туалетной бумаги мне пару рулонов, остальные по родным и соседям ушло. Сапоги и галоши тоже. Серьёзно под освободил хранилище. Девятьсот кило свободного на данный момент. Два постера родным подарил, один главе посёлка ушёл и один школе где Рамис учился. С подписями, и написал строчки анекдота. Смех те вызывали просто нереальный, пару газет берлинских. Фотокарточками поделился. Супруга с интересом все покупки изучала. В восторге была. Жаль отблагодарить не смогла, мы вообще одни не оставались. Толпилось изрядно народу. Подарки дедушке и бабушке отложили, им в деревню позже отвезут. Я про них не забыл. А в Казани уже «Дуглас» пассажирский ждал, специально за нами из столицы прибыл. Мы дождались комиссара и в столицу, где были в полночь. И нас сразу в Кремль, всех, под охраной сотрудников НКВД. Хрулёв там же был. Дошла телеграмма. А Сталин, после того как долго обнимал сына, подошёл ко мне, посмотрел в глаза, и сказал:
— Спасибо.
Старый бомбардировщик «СБ», полз в ночной темени, а я на месте штурмана, сидел и разрисовывал карту. На плечах золотые погоны со звёздами подполковника, полгода назад получил, когда вскрыл большие резервы там, где штаб нашего фронта не ожидал их увидеть. В общем, моя идея зашла Хрулёву, и тот уговорил Сталина, отправить меня к нему под начало. Так что уже полтора года несу службу в разведотделе Южного фронта. Весна сорок третьего.
Ну а пока привычно работаю, зорко поглядывая по сторонам, на нас тут постоянно вражеская авиация охоту ведёт, «ночниками», и вспоминал как это время прошло. Конечно инициатива Хрулёва выстрелила. Ему и мне дали Звёзды Героев и повысили на два звания. Тот получил армейского комиссара второго ранга и получил должность Члена Военного Совета Южного фронта. Отбыл к месту службы и меня позже забрал. Там я и продолжил службу в воздушной разведке до этого момента. К слову, по мне. Мне тоже подняли чин через два звания, стал интендантом третьего ранга. Капитану армейцу соответствую. Ну и как дважды Герою, известной личности, моя слава комика, информация как я пошутил над берлинцами через наши газеты разошлась, да я постеры дарил, включая Сталину, разошлась. Так вот, мне дали квартиру, в новом доме, четвёртый этаж, консьержка в парадной. Я тут же отписал супруге, и даже дождался, прописал и заселил. Нанял горничную. Счёт в сберкассе открыл на имя жены, пятнадцать тысяч положил и ещё столько же на руки. Правда, та уехала домой, там рожать будет, помощь родных тоже важна, потом с ребёнком переберётся сюда. Там я и отбыл на юг. Кстати, комбинезон, ПП, и остальное, с парашютом, пришлось сдать на базу осназа. На меня записано было, не списали. А там на юге, определив, что «СБ» лучшее из всего что есть, и началась служба. Были поначалу огрехи, но их решали, да и разведку вёл в три линии. Передовая, ближний тыл у передовой и дальний тыл. Там для авиации цели, шесть самолётов потеряли за это время, но разведка шла.
То, что такая разведка для командующего фронтом оказалась чуть не чудом, не сразу поверил этим данным, и дальше уже действовал по ним, сказалось. Крым немцы так и не взяли, более того отступали под ударами наших армий, очень хорошо моторизованные отряды батальонного и ротного типа пошли. Летом они очень раскрылись. К лету взяли Николаев, освободив. До Днепропетровска дошли и взяли, но там встали, Юго-Западный фронт подводил. А к осени взяли Одессу. Такая дуга вышла. От Одессы отошли километров на тридцать и стали строить оборону. Надолго. И получилась дуга Харьков-Кривой Рог-Одесса. Причём если Харьков не взят, то два других взяты и от них передовая километров пятьдесят и семьдесят соответственно. А дальше наступать нельзя, мы и этот-то выступ еле держим, итак с трудом не дали трижды его срезать. Я выявлял переброску резервов, ночами наводя также два полка «ночников», потом артиллерия и эшелонированная оборона, кровью умылись. Так что ждём, когда другие фронта двинут, выровняют линию фронта. И да, мной заинтересовались. Ладно немцы, девять покушений, последнее неделю назад, снайпер работал, но наши даже хуже. Как только не пытались меня к себе перевести, когда поняли мою ценность. Хрулёв стоял стеной, заручившись поддержкой Сталина. Нет, попытки в виде командировки использовать на других фронтах, были. Как не искали спецы по всей стране, я один такой уникальный, но такие попытки меня увести, оказались неудачными. Если не пшиком вышли, то близко.
Для начала я просто не успеваю облететь всё, я не разорвусь, да и немцы были асами по неожиданной переброске резервов, и ударить там, где их не ждут. Мы чудом дважды чуть не потеряли уже освобождённое на юге, с большей частью Южного фронта. Так что пока я там где-то летаю, немцы строят каверзы против нашего фронта, так что такие командировки закончились. Нет, я помог другим фронтам, немало резервов в разных местах найдя, особенно летом сорок второго. Правда Харьковская катастрофа всё равно была, а вот до Сталинграда не дошло, там меня уже перекинули, личный приказ Верховного, три недели плотно ночами висел над немцами, и наши били их дивизии по одиночке. Утратили наступательный порыв. Так что я продолжал нести службу на Южном фронте. И знаете, полтора года прошло, но как же я до сих пор рад тому, что подал такую идею. Работа больше интеллектуальная, не напряжнная. Отличные жилищные и бытовые условия. Аэродромная кухня, с лётчиками питаюсь. Конечно мало свободного времени, но бывало, даже тратил на свои дела. Например, сын у меня родился пятого марта, Маратом назвали. Сейчас ему уже больше годика, активно ковыляет на ножках. Дина всё описывает что и как с ним. Так вот, до лета та подождала, и с трехмесячным сыном не в Москву, а на море. В Сочи, где я ей домик подарил. Та всем говорила, что это за сына. Заранее. На поезде не поехала, тот опыт, когда сама до Москвы и обратно добиралась, раз и навсегда отбил у неё желание повторять такой квест.
Да, я взял транспортный самолёт и сам слетал за ней, взяв отгул. Да и самолёт дали с условием, что топливо моё. Машина семиместная, так взял тринадцать пассажиров, в основном из детворы. Ещё моя бабушка и тётка Дины, по хозяйству помогать. Так и доставил в Сочи, несколько часов с ними пробыл, помогая с хозяйством. Соседи конечно присматривали, но всё равно выводил с консервации, дрова заказывал. Те отдыхали, а я к месту службы улетел. А так часто к ним летал. Нет, Марта под рукой, отличная наложница, но жена — это жена. Да и с сынишкой возился. А осенью отправил ту, попутным транспортным бортом, в Москву. Там горничная ждала, что всё это время за квартирой присматривала. Остальные поездом домой ранее отбыли. Хотели опыт получить, на поездах никто не ездил. Что ж, получили немало впечатлений. Взрослым не понравилось, а дети в восторге. Жена с сыном и сейчас на квартире. Бегает мелкий там, нравиться той со всеми удобствами жить, уже оценила. Как лето, снова в Сочи. Причём та снова в залёте. Опять мальчишка. Четвёртый месяц на данный момент. Это по семье. Мой отец и тесть служат, тут порядок. Что по мне, вначале ле