Надо сказать, любой запрос выполнялся если не мигом, то со всей возможной скоростью. Так что снова добыли три «СБ», переоборудовали, два офицера со мной, я ставлю метки, а они раскрашивают. Так что фронт двинул, и хорошо так. Далеко ушёл. Даже Могилёв взял. Пришлось останавливать и оборону занимать, чтобы нас не срезали по флангам. А раз фронт стоит, то по приказу из Генштаба, меня откомандировали, с моими людьми, к соседям слева, южнее. Там тоже двинули. А потом к тем что справа, севернее. Туда ещё два резервных фронта перекинули, потому как мы так двинули, что до берега моря дошли, отсекая уже немцев, что блокировали Ленинград. Ригу там взяли. Войск едва хватало встать в двойную оборону, даже у нашего фронта забрали две дивизии и танковую бригаду. Но это то что за зиму было. Котёл гигантский вышел, но сил его уничтожить не было. Нет, собрали частей ещё на один фронт, и уже весной, когда погремели все ручьи в сорок четвёртом, стал рассекать на мелкие котлы и зачищать. До этого я только по котлу и работал. Наводил наших авиаторов на суда, что эвакуировали немцев, а также выявлял где немцы собирали силы и туда перекидывали подвижные части. Больше сорока крупных попыток, из них три десятка парировали. Остальные прорвали, били их уже в нашем тылу, потом зачищая. Так что только этим и занимался. К лету котла не стало, больше трёхсот тысяч одних только пленных. Генералов немцы вывезли. Блокаду мы вскрыли ещё в конце зимы сорок четвёртого, так что город оживал. Ну и дальше. Где какой фронт вставал, меня с моими людьми туда, свежие и точные разведданные помогали вскрывать оборону и наступать. Так что некоторые части ещё летом перешли наш бывшую границу, особенно на юге. Да, там снова Николаев и Одессу освободили, Кишинёв взяли.
А я так и числился за фронтом Рокоссовского. Того чуть позже снова перевели, и тот сделав хитрый финт, перевёл весь мой отдел с собой. Третий Украинский теперь был. И у меня беда. Я люблю варёную говядину. И всё, последняя туша с Финской, ушла в дело, и была съедена. Тем более я делился, выставлял бывало тарелки. Пришлось всё же выделить время, в непогоду слетал к немцам в тыл. Для начала танкетку вернул, и с фермы, добыл как молочки, так и свежие туши. К сожалению, забито всего три коровы, шесть половинок, но прихватил и вернулся. Едва успел. Потом готовил в том котле на сто литров, на ножках. Со специями. И плов делал. Вот так и воевал. В принципе чисто, раз пять зенитки подбивали, но дотягивали до своих. Один раз мне пришлось тянуться к штурвалу, лётчик погиб. Этот случай запомнился потому что потерял первый амулет личной защиты. Сгорел. На запасной перешёл сразу. Война закончилась второго апреля сорок пятого. Мы всю Германию взяли, Данию, и до Парижа дошли. Там как раз к нему союзнички подходили. Ну и вот стали формировать свои зоны контроля. А где наши войска стояли, там наше. Тут в Тегеране другие договорённости были, что взяли, то ваше. А в запас ушёл с трудом, пришлось на прямую на Сталина выходить, не отпускали. На врача учиться я конечно не пошёл, но и дело нашёл. Тут на тунеядцев смотрели косо. Я мемуары начал писать. А оказалось у меня интересный слог, две книги уже вышли, а три тома планировал, и решил перейти на приключенческую литературу. И пошло. Что писать, уже состою в Союзе почетным членом, долго не думал. Никакой Земли, только миры космических цивилизаций, где герой-землянин, выживает, проходя немало испытаний. Всего девять книг выпустил, что вызвало волну подражаний, но я был начинателем. И три с попаданцами-землянами в миры фэнтези. Миры меча и магии. Да уже первая книга вызвала фурор, ждали ещё. Так что у меня трехтомник мемуар, девять книг по космической тематике, где шесть по одной серии, две по второй, не закончена, и третья, по третьей серии, тоже только начал. А вот по фэнтези серия закончена. На три планы и были. И да, мои книги издавались и за границей. Так что я очень богат, хотя из-за границы и мизер получал, всё Союзу шло.
Сталин всё также правил. А я во время наших встреч незаметно лечил его магией, так что тот бодр и полон сил. Ещё лет двадцать проживёт, если не убьют. То, что писателем стал, это не случайность, некоторые десантники по этому пути шли. Попробовал, начав с мемуар, и действительно пошло. Ладно, поймали, наврал. Ну нет у меня дара всё литературно выкладывать. Ещё на войне попробовал и не пошло. У меня литературные мулы работали. Шесть, из которых четыре женщины. Я Хитрый Лис, помните? А что, платил я щедро, квартиры в новостройках в Москве выбил, личные авто имели. Так что работали те действительно со всеми силами. Тем более идеи я выкладывал шикарные, с сюжетной линией, а дальше уже они работали, чтобы это читабельно было. Только автор один на обложке, это я. Те наёмные рабочие. И я это не скрывал, даже наше общее фото в газете было. А чтобы недоброжелателям почву выбить. Завистники ядом истекали, мол, не сам пишу. Так я и не отрицал, не сам, наёмные рабочие, что уже семь лет работают на меня. Но идеи-то мои. Вон шесть книг в работе, три в этом году выйдут. Ускорил, а то по две в год было. Отдыхать же тоже нужно. Да и у них брали интервью. Вот так и прошли эти годы. Отдыхали, тот дом в Адлере расширили, достроили и летом только там проводили. Тут дача вот в такие моменты, пока тепло и школа. После экзаменов мы на юга.
Хотя мы с супругой и детьми за границей тайно бывали. Красное море все полюбили, восточные базары, но не перебарщивал, а то грозили пальцем от властей. Да и как писатель я имел свободный выезд из страны. Как видите, неплохо жил. Немного мешали приглашения на разные торжества, и не откажешься, я известная и публичная фигура, и если в Союз Писателей вместо себя мулов посылал, как моих представителей, то тут самому приходилось ходить. Что по Марте, всё ещё в хранилище, где отдыхаю один, на рыбалке или охоте, что довольно редкое дело, наложница под боком. Само хранилище накачалось неплохо, за восемьдесят тонн, и всегда полное, держу самое необходимое, мало ли что. После войны были вопросы по Хрущу, настучал, в чём я не сомневался. Ну и по событиям в Англии, вычислили всё же, но делал большие глаза, мол, я-то тут причём? Так что ничего не добились, только актёр я плохой, поэтому думаю следователи пришли к верным выводам. Но меня не трогали, жил как хотел. А тут это письмо, где среди строчек было всего несколько слов, явно вставленных невпопад.
«… Путин… Горбачёв… Перестройка… Помогите».
Конечно по значению неправильно расставлены, первое и третье слово нужно поменять, но это мои придирки. Нахватался от мулов, уже сам могу ошибки искать, а в письме их хватало, и почерк неуверенный. Так что больше приходя в себя от вспышки эмоций, ждал и дождался, сам уже не ожидал. Ещё раз перечитал письмо, а писала женщина. Потом взял конверт и обратный адрес. Психбольница города Казани. Одно ясно, мы из разного времени, я вот только Перестройку помню, слышал от десантников, как и про Горбачёва. Потом на исторических сайтах нашёл чем они так прославились. Ну и более-менее темой владею, но всё же я из другого времени, и там тоже были громкие события, которые можно было упомянуть. Про этих трёх из моего времени не каждый и знает. Так что тут особо сомнений нет, что та не из моего времени. А я думал только наши портальщики закидывают, а тут похоже ещё что-то. Меня это заинтересовало. А мало ли шанс, смогу по мирам гулять? Чем чёрт не шутит? Однозначно я хочу встретиться с этой Люсей Старковой. Понять пустышка это или шанс? Так что закончил с кофе, и прибрав письмо в хранилище, вставая с кресла-качалки, а находился на остеклённой веранде, и обратился к супруге, что общалась с садовником, те клумбы собирались цветочные разбить:
— Любимая, солнышко моё, — выходя на крыльцо, сказал я. — У меня дела появились в Казани. Одна читательница заинтересовала. Я буду отсутствовать пару дней. Ты как, со мной?
— С тобой, развеюсь. Марта проследит за детьми.
Марта, это наша общая няня, как та её зовёт, так я вздрагиваю, и ничего поделать не могу. Уже рефлекс. Впрочем, я задумался, и покачал головой:
— Лучше останься. Что-то у меня предчувствия не хорошие. На войне эта чуйка мне не раз жизнь спасала. Мало ли что, всё же на самолёте полечу. Не хочу чтобы дети одни остались в случае трагедии. Плохо так говорить, можно подумать каркаю, но лучше не рисковать.
Садовник машинально кивнул, тот явно со мной был согласен.
— Тогда лучше не лететь. Пусть эта твоя читательница сама к нам приедет. Я тебя не отпущу, — недовольно поджав губы, сказала Дина.
А у нас с ней договор, дома, а это квартира, дача и дом на юге, больше недвижимости у нас нет, та командует, хозяйка дома. Я обязан повиноваться. Так что я на её территории.
— Не получиться Солнышко, эта дама в казанской психбольнице. Приехать сама не сможет, а пока она адекватная, не знаю сколько это продлиться и что ей колют, стоит успеть пообщаться.
— Тогда на поезде езжай. Там быстрые идут, сутки и на месте.
— Не уверен, что успею. Позвоню в аэроклуб, возьму самолёт с опытным лётчиком. Хм, так лучше. Чуечка примолкла.
Не хотя, но супруга отпустила, мы успели пообедать, скоро на моём лимузине, это «ЗИС» семиместный, привезут друзей, так что я на «Победе» супруги, та сама ездит за рулём, уехал в город. На аэродром, где базируется аэроклуб, я уже позвонил. А я тут почетный член, уже какой год высшим пилотажем занимаюсь. Пилота я всё же брать не стал и на «Як-18» полетел на восток. В полётное расписание меня уже внесли, вылетел вовремя. А пока летел, вздыхал. Подстава это всё с письмом, было ясно как день. А оно у меня третье. Адрес тот же. Два я сделал вид что пропустил, в печку с другими письмами, хотя тайком по адресу побывал, засада там. А потом вскрыл сейф Берии, и прочитал листы допроса, ничего она мне не даст. Умерла, от передоза и очнулась в новом теле. Не интересна мне эта девица. Всё началось год назад, когда сканер показал плотную слежку. Я уже столько времени сканерами пользуюсь, привык по губам читать, и по сути знаю о чём речь. Вот и отслеживал. Есть попаданка, гламурная дурочка, которую власти быстро раскрыли, ага, та два года в психушке провела, п