Вот тут можно вести крейсерские действия, это в моих планах. Работаю до исчерпания боезапаса, а там иду во Владик. Вот такие планы. И надо сказать, выполнял я их от и до. Сначала в порт, там охраняемый склад, где содержат с сотню русских солдат и моряков. А это те, кто добровольно пошёл в грузчики, все здоровяки как один, а за такую работу пайки куда больше. Вот так голем убрал охрану, одного для экономии использовал и тут же деактивировал, так что распахнул ворот и зашёл на склад, держа в левой руке керосиновую лампу. А это уже местный трофей, первый у меня. У патруля был, шесть солдат обходили склад. Ещё один солдат у ворот стоял.
— Подъём! — скомандовал я.
Многие уже уснуть успели, но тут зашевелились, начали меня освещенного разглядывать, как один унтер, воскликнул:
— Ваше благородие. А говорили вы так ранены, что уже ходить не сможете.
— Ошиблись японцы, Еремеев, излечился и сбежал, — ухмыльнулся я.
Тут было пять матросов с «Рюрика», из них двое мои подчинённые. Ради них в основном и пришёл сюда, начав все дела, запланированные на эту ночь, с них.
— Ладно, Еремеев. Принимаю всех тут под свою руку. Тебя своим замом назначаю. Командуй, но тихо. Выводи людей. Да, снаружи семь японских солдат, без сознания, разоружить, но не убивать. Они мне жизнь спасли, а я умею быть благодарным.
— Что делать будем, вашбродь? — спросил подскочивший Еремеев.
Тот быстро назначил командиров, разбив всех на десятки, видимо хорошо знаком был и знал что делать. Унтера и получили оружие.
— Берём крейсер англичан. Типа того что мы на дно пустили. Его как раз отремонтировали. Это моя работа как взять, ваша принять корабль, готовить к выходу, пока я освобождаю наших в основном лагере для военнопленных. Это всё что вам нужно знать, Еремеев.
— Понял, вашбродь.
А дальше добыли шлюпки, их у берега много, и к крейсеру. Близко не подходили, там я на одной, где шесть освобождённых было, подошёл к борту, и те закинули меня наверх. Я уцепился за леера, и подтянувшись, перевалившись, лег на палубу. Что-то слабоват, небольшая нагрузка и дышу как загнанный, потом покрывшись. Впрочем, еще пока через леера перебирался, скинул с хранилища ком земли и поднял из неё два голема. Для экономии. Три конечно лучше, быстрее, но и двух хватит. Так что те мигом уничтожили тех, что на палубе были, не смотря на ночь, с три десятка имелось. Так что встав, спустил забортный верёвочный трап. Ну и сигнал подал. Пока эти шестеро поднимались, пять моряков и один артиллерист, големы работали, банально круша головы всего экипажа. Японского офицера, в выделенной ему каюте, вырубили аккуратно. Так что я принимал людей распределял, благо один из матросов был из машинной команды «Севастополя», да, его утопили, он тоже сможет держать давление, так что выдал ему двадцать пехотинцев, уголь кидать смогут, и вниз. Велел поднять давление. Еремеев пока старшим на борту, создавал расчёты для двух пушек в сто пятьдесят два миллиметра, он таким и командовал. Ну и пехотному унтеру Плеханову поставил задачу освободить корабль от трупов. Ему шесть десятков освобождённых ушло. Сам сбегал и прибрал судовую кассу. Плюс японского офицера. Дальше меня два матроса доставили на берег, с вереницей шлюпок на буксире, и остались ждать.
Добежав до лагеря, быстро, за минуту вырубив охрану, аккуратно, но все живые, и големы открыли ворота и двери длинных бараков. Пленных тут мало держали, но с тысячу будет. Вот и тут с керосиновой лампой в руке я стал обходить бараки. А личность я известная, в газетах мои фото печатали, узнавали. Так что назначая временных командиров, унтера и редкие фельдфебели, и сопроводил к шлюпкам, вырубив два патруля. Кстати солдаты за счёт охраны вооружились, сняв также два пулемёта с вышек, и с патрулей. По пути освободил офицеров. Всего двадцать восемь из тридцать шести согласились за мной идти, остальные согласились не воевать против Японии, и ожидали, когда война закончиться. И да, среди пленных был капитан первого ранга Трусов. Ну и три офицера с «Рюрика», один из которых мичман, мой подчинённый. В курс ввёл быстро, и не смотря на Трусова, крейсер мой, о чём сразу сообщил. Да тот и не возражал, и чтил правила флота, кто первый взошёл и захватил вражеский корабль, тот его и применяет. В три ходки, но перевезли всех. Трусов не остался в стороне, командовал кораблём. А я его замом сделал. Так что матросы осваивали крейсер, артиллеристы пушки, даже главный калибр, пехоту куда могли ставили. В кочегары сотню, в подносчики боеприпасов. Было три медика, в лазарете осваивались. Туда им санитарами десяток. Тут я стал задумчиво изучать два броненосца типа «Канопус», плетение ночного виденья голема позволяли отлично их рассмотреть. Они тут для отдыха команды и пополнения необходимым, уже всем пополнили, скоро уйдут, и повернулся к Трусову:
— Евгений Александрович, а не хотите броненосец под командование получить? Сделаю вам такой подарок.
На самом деле, есть шанс, так почему бы и броненосец не увести? Вот пусть бывший командир его и ведёт. Тот и сам недавно из госпиталя, ещё хромал, с палочкой ходил, рана ноги, а тут вполне дело ему по плечу. Уж он-то точно доведёт.
— Шутите?
— Нисколько. Захватить не проблема, главное довести до Владика. Дам вам пятьдесят матросов, двух офицеров-моряков, пять сухопутных, и двести пехотинцев.
— Хм, я согласен, — подумав, быстро дал тот добро.
Мы задержались, мне двадцать минут потребовалось чтобы захватить один их броненосцев, команда уничтожена, два японских офицера дрейфовали на шлюпке. Я им и третьего подкинул, с крейсера. Забыл про него. Да, касса с броненосца тоже у меня. С крейсера девять тысяч фунтов, тут поменьше, немного до пяти не дотягивало. Дальше Трусов с отобранными моряками и пехотинцами на шлюпках к борту броненосца, я там забортный трап спустил. Уже тревога поднималась на берегу, обнаружили патрули и что пленные сбежали, когда от Трусова пришёл сигнал. Они готовы. Час прошёл, быстро они, но и мои офицеры не тратили время зря, а моряков у меня было семь, я восьмой, взяли свои посты под контроль, мы снялись с якорей и тихо при светомаскировке двинули на выход. Один голем активен, через него я ночным зрением и сканером всё видел. Мы шли первыми, «Канопус» следом, ориентируясь по заднему ходовому фонарю. Вот так крейсер вильнул и из минного подводного аппарата сошла самоходная мина, направившись в центр второго броненосца типа «Канопус». И мы разгоняясь пошли на выход. Всё это под всплески с обоих кораблей. Продолжали избавляться от тел команды. Ну у нас закончили, я сканером глянул и сообщил где пять тел, которые ещё не нашли. И их за борт.
— «Баканти», — сказал вдруг лейтенант Вознесенский, что стал старпомом вместо Трусова, он стоял со мной на мостике и тоже ждал подрыва броненосца.
— Что?
— Так этот крейсер назывался, до того, как под японский флаг встал.
Тут и прозвучал подрыв, и почти сразу заговорили орудия нашего крейсера, стреляя по всему что наводчики видели. Даже главным калибром. Сигналом было подрыв вражеского корабля. Тем более пустили две световые ракеты, что освещали часть рейда, и как мы уходили. Тут неожиданно ударили орудия кормовой башни главного калибра трофейного броненосца, чуть не в упор. Оказалось, Трусов сформировал расчёт и развернул башню на правый борт. Тому хватило, пожары разгорались. Мы же били по гражданским судам, что стояли на якоре. Пока двигались к каналу чтобы выйти в открытое море. Второй броненосец полыхал, клонясь на левый борт. Вообще моряки на суету на берегу внимания не обращали, а вот тут проснулись. Ещё бы, пошумели мы неплохо. Мина кстати в корму попала, вот кренясь, броненосец и садился на неё. Также канониры били по бронепалубному крейсеру «Цусима», недалеко на якоре стоял. Пожары были, но затопить не смогли. Ещё дважды ахнули орудия главного калибра броненосца, и всё мы по проливу вышли наружу. Шесть грузовых судов на дне, ещё три тонули и с десяток полыхали. Хорошо постреляли. Тут потопили канлодку, что на охране фарватера стояла, настороже, не понимая, что происходит. Да и мы открыто шли со всеми прожекторами. Так по проходу вышли и двинули прочь на семнадцати узлах, чтобы броненосец поспевал. А шли к Корейским проливам, там прямиком к Владику. С броненосцем, что мёртвым грузом висит на ногах, какое крейсерствование? Довести бы обоих. Тот на пределе восемнадцать узлов давал, но решили машины не перегружать, шли на шестнадцати узлах. А когда светать начало, меня сменил старший офицер, он выспался, а я отдыхать. Двое суток и мы без проблем подошли к Владивостоку. Да, мы вели три приза. А пока шли в нужную сторону я побегал вокруг и взяли этих троих, плюс два потопил, призовые команды вели.
А там уже всё знали, встречали. Это наглы го*ном изошли, называя нас пиратами. Мол, нечестно воюем. Грязью поливали просто до не могу. Там «Цусима» выбросился на берег, а тот второй броненосец затонул. Большие потери в командах. Поднимут, док рядом. Так что обошли осадную эскадру и даже прошли фарватер, голем помог. Там нас обнаружили, да и сторожевое судно с командиром которого я в рупор поговорил, подтвердил, что свои. Уже лёд вставал, но ничего, ломая его, встали где нам с лоцманского судна указали. Наконец загрохотали якорные цепи и можно расслабиться. А то действительно напряжёнными последние сутки вышли. План удался, побег прошёл, теперь по дальнейшим планам отслужить, дождавшись окончания войны, и можно писать прошение об отставке. Кстати, тут меня мой зам поправил. Мол, попал офицером на флот, то всё, пока ценз не выслужу, а это до двадцати пяти лет, никто меня не отпустит. И там не факт. Рассмешил. Ну-ну, мы ещё посмотрим. А дальше с рапортами в сумке, было время написать, кстати и по бою у Артура тоже, уверен и Трусов этим занимался. А так как почти утро было, да и наш приход поднял все, то вызвали в штаб к командующему флотом. Это на суше, два здания службы штаба занимали. Вице-адмирал Скрыдлов уже ждал. Там сначала Трусов доложился, как старший по званию, потом я. В принципе всё, рапорты приняли, опросили о состоянии кораблей и отпустили. Велели отдыхать. А так телеграммы в столицу шли одна за другой. Ждём оттуда реакции.