няка что-нибудь отыщется. Стальной прут. Машинное масло. Да хотя бы жидкость для гидроусилителя. Я сунул полоску ткани в карман и полетел дальше.
Никогда в жизни я не бегал так трудно и так далеко. В школе меня не могли заставить даже трусцой по стадиону передвигаться. Но если бежать долго, возникает удивительное чувство, будто ты можешь так вечно. Наверное, я к тому времени немножко чокнулся, только вдруг понял, что я создан для бега. Я крепкий, худой и упорный. А после того, как быстрое движение отогнало панику, я ощутил еще и офигенную решимость. Мне нужна лишь скорость. И немного удачи. Ну а если удача отвернется, поможет чистый карабин. Короче говоря, я даже почти забыл о чуваках с наркофермы. О незнакомцах, которых я, скорее всего, и не встречу. Я зациклился на другом – привести в порядок «браунинг». А значит, добраться до «форда». Остальное – далекое будущее.
Не знаю, сколько времени ушло на то, чтобы добежать до соседского участка. Я отыскал в траве старое проволочное ограждение, но не смог отодрать от него ни куска без инструментов. F100 тоже не пригодился. В нем были лишь сухая буйволиная трава и змей до черта. Я перепачкал руки в жидкости для сцепления, потом долго провозился, пытаясь снять газовую пружину с задней дверцы, но жирные пальцы соскальзывали, да и опять же, инструмента не хватало. В конце концов я просто снял затвор с карабина и продул канал ствола. Помогло чуть больше, чем никак. Я вытер ладони об землю, глотнул из бутыли и отправился дальше.
На последний кряж я поднялся примерно в обед. Дополз до вершины на животе, осмотрел долину в оптический прицел.
Не увидел ни единой живой души. От вчерашнего отличалось лишь одно. Не гудел генератор. Топливо кончилось.
Я и до того не нуждался в подстегиваниях, но тут мне будто ускорения придали.
Бегом. Заберу дурацкий бинокль и сразу смоюсь. На полпути к поляне я уловил отблеск ветрового стекла. Вверху, на западном кряже. Секундная вспышка, и я падаю на землю как подстреленный. Аж дыхание перехватило. Прошла целая вечность, прежде чем я услышал машину. Она потихоньку ползла вниз. Бились камни о днище, скрипела подвеска. Укрытием мне служили лишь соляные кусты высотой по колено. Я лежал тихо и неподвижно. Не смел поднять головы. Ни тогда, когда машина с грохотом остановилась. Ни даже тогда, когда мотор заглох.
Какое-то время слышалось только воронье карканье. Дико хотелось нащупать бутыль и карабин, подтянуть поближе, чтобы они меня не выдали. Но на спине по-прежнему был рюкзак, проклятый ярко-синий рюкзак. Торчал, будто панцирь на черепахе. Если я шевельнусь и попробую его снять, меня сразу увидят. Поэтому я изо всех сил прижался к земле и стал осторожно, по чуть-чуть, поднимать взгляд, чтобы оценить обстановку. Я был охотником, а бандиты – дичью, кенгуру. Я вглядывался из-под бровей, ломая глаза.
Джип. «Чероки». Кузов универсал. С блестящими отполированными дисками. И бензиновым двигателем. Городская тачка. Сзади – прицеп для перевозки лошадей, большой, размером с автофургон. Я увидел двух мужиков, одного в пижонской соломенной шляпке, а второго с длинными темными волосами. Тот, который в шляпе, был водителем. Он вылез из машины, сделал несколько шагов в мою сторону и начал мочиться. Второй обогнул прицеп, отодвинул засов. Первый стряхнул и спрятал член, помог товарищу опустить задний борт. Зашел в прицеп. Достал что-то. Красную пластиковую канистру для горючего. Длинноволосый взял ее, поставил на землю, принял от водителя вторую, потом третью. Скоро возле прицепа выстроилось штук десять двадцатипятилитровых канистр, по виду все полные.
Затем водитель подал приятелю лопату с длинной ручкой. Я понимал, что это произойдет, что по-другому никак, я уже все прокрутил в голове, но при виде лопаты чуть не застонал. Оставалось только надеяться, вдруг я ошибся. Хотя какое там… Волосатый закинул лопату на плечо и шагнул на мягкую вскопанную землю, под которой пряталась ферма. Я не удержался, приподнял голову для лучшего обзора, и, твою налево, даже издали увидел следы по контуру. Правда, мужик их не заметил, потому что вскрикнул он в другом месте, над крышкой, а с нее-то я смахивал землю аккуратно, казуариновой веткой. Я знал, что увидит волосатик, еще до того, как он остановился и посмотрел вниз. Однако я все равно вздрогнул, когда его услышал.
Твою мать! только и произнес чувак.
И на руке его закачался проклятый бинокль.
Водитель уже отошел от машины. Он нес в руках металлический ящик, похожий на коробку с боеприпасами. Когда волосатик рявкнул, водитель уронил ящик и чуть ли не бегом кинулся к приятелю, который топтал землю своими «адидасами» и страшно волновался. Судя по звуку, в ящике были не патроны, а инструменты. Мужики завертели головами во все стороны, разглядывая поляну. Я впечатался лицом в камни и постарался стать невидимкой.
Вскоре я услышал шорох лопаты и скрежет крышки. Глянул украдкой. Один чувак стоял на коленях и разговаривал со вторым, который был внизу, на лестнице. Первый передал второму фонарик. Вот он, мой шанс смыться, – когда водитель тоже спустится в люк. Я сбегу, они и не заметят. А даже если заметят, я получу фору. Вот только чертов водитель никуда не спускался.
Нас разделяло меньше пятидесяти метров. Сзади шел подъем, и ноги у меня лежали выше головы. Отсюда до вершины кряжа тянулось открытое пространство, одни соляные кусты. А расстояние было приличное – пока добежишь, пока перевалишь за вершину. Мигом засекут. Допустим, у бандитов не из чего в меня выстрелить; допустим, я доберусь наверх и нырну в мульгу раньше, чем они сообразят и погонятся за мной на машине. Но я все равно себя выдам. И Финтана тоже. Если только эти чуваки не городские придурки, им понадобится лишь навести на меня мой же бинокль или проехать по моим следам.
Если же я замру на месте и дождусь отъезда бандитов, то получу малюсенький шанс вернуться домой и предупредить Финтана. Они, конечно, с перепугу могут остаться тут на ночь, понаблюдать за своим хозяйством. Мне тогда придется туго, но все ж лучше, чем совсем без шансов. В темноте появится хорошая возможность свалить по-тихому.
Мужики возились целый год, мать их. Волосатик проторчал под землей вечность. Потом вылез, швырнул что-то на землю – фонарик, по-моему, – и оба чувака замахали руками и заспорили тихонько. Наконец немножко успокоились. Закрыли люк, забросали землей и быстренько ее разровняли кое-как. Волосатик начал закидывать канистры в прицеп. Водитель в шляпе повесил бинокль себе на шею. Сунул фонарик в карман, подошел к границе мульги, отломал ветку от небольшой акации и замел все следы. Дебил, даже мои стер. Вернулся к джипу. Забросил в окно бинокль и фонарик и понес тяжелый ящик в прицеп.
Дальше приятели долго затаскивали бензин в прицеп. Я не слышал их разговора, но они явно злились. Чуваки закрыли задний борт, пошли в машину. Волосатик открыл свою дверь и достал пистолет. Автоматический, я из-за капота увидел. Передернул затвор, щелчок я услышал даже со своего места. Они залезли в «джип» и потратили пять минут на то, чтобы развернуть прицеп. Городские, без вопросов. Эти тупицы вообще не умеют сдавать назад с прицепом. Его окончательно перекосило, и в другое время я бы умер от смеха. Они еще немного потыкались и поорали, потом выскочили, отсоединили прицеп, оставили его на опорном колесе и отчалили налегке. Чуваки распсиховались не на шутку. Я опасался их все меньше и меньше.
Однако они не уехали. Метров через сто ударили по тормозам, встали в облаке пыли и устроили старый добрый скандал. Они орали, обвиняли друг друга и матерились, полная катастрофа. Волосатик с такой силой врезал кулаком по борту машины через открытое окно, что я аж подпрыгнул. Удар по этой жестянке прозвучал, будто выстрел из четыреста десятого калибра. Я подумал – боже, сейчас один прострелит башку другому. Они ж ненормальные.
Ну же, тупоголовые, бормотал я. Решайтесь уже. Не тяните резину. Вперед! И не поворачивайте сюда, мать вашу, двигайте сразу на шоссе, ни в коем случае не по дороге вдоль озера. Знаю, это смешно, молиться законченным ублюдкам.
Но вдоль озера они таки не поехали! Наверное, чуваки даже не знали о той дороге. Да и вообще, она была еле заметная и очень заросшая. Они поползли вверх по кряжу и на развилке повернули на запад. Я надеялся и мечтал, чтобы ребята удрали назад в город, но тогда бы они не оставили здесь фургон. Хотя на запад – это к шоссе.
Не могу сказать, будто меня не заинтересовало остальное содержимое прицепа. Я увидел все, что мне нужно, позже. Сейчас же времени не было.
Как только джип перевалил через вершину и исчез из виду, я опять побежал.
Я мчал назад изо всех сил, гораздо быстрее, чем бежал к наркоферме. Потому что понимал – вот теперь мы и правда в полной жопе, я и Финтан. Только все равно казалось, будто я не бегу, а топчусь на месте. Времени на раздумье хватало, и я гадал, где сейчас городские ребятки, что планируют делать, далеко ли заехали. На их месте я посвятил бы время поиску следов, поколесил вокруг фермы. Сначала установил бы направление. На охоте главное – не вода и не оружие. Главное – терпение. Я знаю, постоянно добываю себе пищу охотой. Но эти герои даже не представляют, чтобы здесь кто-то бродил пешком. Считают, я на машине. Значит, они начнут проверять каждую колею. А их тут море, мы ж в краю золотоискателей. Если у чуваков хватит ума, они скоро сообразят, что ездить по всем старым тропам – только время терять. Свернут на свою обычную дорогу. Если ничего не найдут до самого шоссе, покатаются по нему взад-вперед, поищут другие съезды. Ведь залетный гость наверняка попал сюда с автострады. До этого ребятки должны додуматься. Рано или поздно они двинут по шоссе на юг и буквально через несколько минут заметят восточное ответвление. Шахтерская дорога к прииску. Бандиты окажутся возле лачуги старателей довольно быстро. Обнаружат кенгуру, которого я подвесил. От него уже один скелет остался, времени прошло много, но они увидят – в лачуге кто-то был. Проверят ее, убедятся. Рванут к озеру. Уже поймут, что рядом есть люди. Сильно возбудятся. До чертиков. Доберутся до берега, дальше легко проедут по моим следам. А Финтан даже не услышит приближения бандитов.