Если они дружат с головой, все это займет часа два от силы. Или даже меньше, если чувакам повезет. Поэтому я надеялся, что ориентируются они так же, как сдают назад с прицепом. И что им, наоборот, не повезет. Дороги здесь паршивые и запутанные. Пусть ребятки несколько раз повернут не туда. Пробьют шину. Или подвеску угробят, еще лучше. Иначе… У меня было жуткое предчувствие, что они меня опередят.
Считать кого-то идиотом – одно дело. Особенно когда очень нужно, чтобы человек и правда был идиотом. Но ставить на это нельзя. Слишком рискованно.
Я с трудом бежал через мульгу. Бутыль ужасно мешала, я уже почти решил ее бросить, но потом повесил на дуло карабина. При каждом шаге она лупила меня по плечу. Раздражала страшно, зато и помогала тоже – будто какой-то надоедливый гаденыш ехал на мне верхом и подгонял, не разрешал сдаться.
Ближе к озеру меня посетила мысль – может, я психую на ровном месте? Кто сказал, что эти мужики вообще собираются нас искать? У них ведь ничего не пропало. Я наркоферму пальцем не трогал, даже не спускался туда и не рассматривал. Какой смысл впадать в панику? Ну а если бы они подумали на копов, которые проводят спецоперацию, то слиняли бы подальше и не вернулись бы никогда. Правильно? Вот я бы все сжег, весь бункер, чтобы никаких доказательств. А ребятки оставили на поляне фургон. В нем же полно компромата, ДНК и прочего.
Хотя копы не теряют биноклей. Так делают обычные идиоты. Значит, мужики поняли, что копы тут ни при чем и что их выдал генератор. А кто мог его услышать? Только тот, кто живет рядом или отдыхает на озере. Они были как мы, даже не подозревали о других людях в округе. Пока не появился бинокль. Нет, простым любопытством дело не кончится. Бандиты перепугались до дури. Я видел собственными глазами. И пистолет видел. Не зря я беспокоюсь. Эти уроды еще наделают беды.
До озера я добрался, страшно задыхаясь. Я глотнул воды и всерьез обдумал вариант рвануть домой прямо через соляную яму. Вопросов нет, так быстрее. Только я окажусь на открытом пространстве. Даже если б я не увидел пистолет, все равно не отказался бы от укрытия ради выигрыша во времени. Это глупо. Поэтому я держался берега, бежал по камням, соляным кустам и мульге.
Я совру, если скажу, будто мне не приходило в голову смыться. Зачем топать на юг? Зачем возвращаться в пастушью хижину? Из моего там только шмотки. Можно повернуть назад, на север. Вдоль берега дойти до солеварни. Или рвануть вглубь каньонов, где автомобильных дорог нет вообще. Придурки из джипа не погонятся за мной пешком. Финтан Макгиллис, этот балабол, мне не семья.
Так что да, я думал про побег. Какое-то время вообще только про побег и думал. Но двигал на юг. Потому что знал – во всем виноват я. Я за это в ответе.
Не знаю, много ли я прошел, прежде чем попал ногой в нору варана. Секунду назад я продирался сквозь кусты акаций и всякую хрень в голове, и вдруг бац, я уже валяюсь лицом в гальке, а колено болит с такой силой, что я даже не чувствую штыря в руке. Я сжал ногу, надеясь выдавить из нее боль, и только тогда заметил тонкий твердый побег акации, сантиметров семь длиной, который насквозь проткнул мясистую часть большого пальца. Кончик торчал чистый и серый, даже крови сразу не было. Колено болело гораздо сильнее, но при виде этой штуки в руке меня затрясло. Я ее выдернул, брызнула кровь, будто нефтяное месторождение открылось. Боже, ну и дела. Пришлось присесть, собрать мозги в кучу.
Довольно долго я не мог даже встать, не то что пойти. По мне начали ползать муравьи-бульдоги, будто я уже умер. Нет уж, лучше я поднимусь, чем меня съедят живьем. Я кое-как выпрямился, повис на акации. Наконец собрал волю в кулак и побрел.
В общем, я сделал это. Выпил воду и выбросил бутыль. Сумел двинуться дальше. Правда, не очень быстро. И скоро понял, что ничего хорошего нас не ждет.
Понятия не имею, сколько я добирался. Знаю лишь, что слишком долго.
Я засек отблеск джипа еще до того, как увидел крышу хижины. Он стоял у берега, на полщелчка прицела к югу. Подъехал оттуда, откуда я и боялся. Я подошел ближе, пригнулся, насколько позволяло колено, но не заметил ни их, ни старика. Была вероятность, что Финтан меня не послушал. Не спрятался под кряжем. Если он не услышал приближения бандитов, то сейчас глупый святоша в полной заднице. Я скинул рюкзак, использовал карабин вместо опоры и опустился животом на землю. Колено болело просто капец.
Сколько ждать? Я вдруг услышал голос Финтана. Его фирменный чокнутый смех. Они все внутри, в хижине.
Финтан – ушлый старый хрыч, он вдвое сообразительней, чем кажется, и вдвое глупее, чем сам о себе думает. Но раз до сих пор смеется, значит, еще не все плохо. Есть время что-нибудь сделать и спасти старика. Только я никак не мог решить, что именно сделать. Выстрелить в лобовое стекло джипа, дать Финтану возможность сбежать? Хотя бегун из него паршивый. Наверное, сначала нужно понять, что творится. Подобраться ближе. И я пополз, медленно, по чуть-чуть, как придавленный жук. Я упирался «браунингом» в землю и подтягивался на нем вперед. Времени это заняло много, но в конце концов я дотащился почти до того самого места, где спрятался в первый день. Та же галька, те же колючие кусты.
Отсюда я видел открытую дверь и подпертую ставню. Слышал голоса. Финтан узнавался легко. Этот неровный ирландский акцент ни с чем не спутаешь. Двое других говорили жестко, грубо. Что именно происходит, я рассмотреть не мог, даже в прицел. Угол был неудачным, да и в хижине темновато, а снаружи светло и ярко.
Перед домом закипал на углях котелок. Финтан готовил бандитам чай, хитрый святоша, заговаривал им зубы, пытался отбрехаться. Я впервые пожелал, чтобы он не затыкался. Пусть тянет время подольше, ради нас обоих.
Только теперь я увидел козу на распорке. Она висела между мной и хижиной, прямо у меня перед лицом. Странно, как я раньше не заметил. Я чуть не выругался, честное слово. Вместо того чтобы послушать меня, спрятаться и подождать сигнала, этот лунатик пошел на мельничный двор и занялся делом. Финтан успел освежевать тушу лишь наполовину, а потом явились бандиты. Коза напоминала несчастного первоклашку, которому свитер на голову натянули.
Финтан взвизгнул. А может, засмеялся, не поймешь. Но я уже капец как разнервничался. Не нравилось мне все происходящее.
Я взвесил свои шансы подкрасться к двери. Напасть неожиданно, перепугать всех до чертиков. Если у обоих уродов пистолеты и там три человека в темноте, а тут я вдруг вырасту в дверном проеме, весь подсвеченный солнцем… Добром такое не кончится. Хотя других вариантов нет. Я подумал издать вопль коршуна-падальщика, предупредить старика о своем появлении, только, по правде говоря, мне не хватило воздуха. Я задыхался, как собачонка, всасывал храбрость, чтобы заставить себя двинуться с места. За полсекунды до того, как я дернулся вперед, в дверях возник чувак в крошечной шляпе.
Я поймал его в прицел. Здоровый мужик, с лоснящейся кожей, серьгами и выщербленным зубом. Смотрит направо-налево, следом выходит Финтан, а за ним волосатик в зеркальных солнцезащитных очках. Грудь у старого священника голая, шорты наполовину сползли с задницы, а на руках и животе кровь. Я испугался, что над ним уже поработали, но вспомнил про козу.
Я опять подумал про вопль коршуна-падальщика. Затем сказал себе – что за дурацкая идея, подавать глухому сигнал звуком? В общем, я даже не пикнул. В прицеле все поплыло, и я понял, что сильно дрожу.
Все трое постояли во дворе. Котелок прямо перед ними закипел. Запрыгала крышка, поднялась струя пара. Чуваки посмотрели на котелок. Финтан громко и просто объявил, что он, пожалуй, сходит за заваркой; объявил очень жизнерадостно, но если даже я отсюда разглядел выпуклости у бандитов под рубашками сзади, то Финтан наверняка уже понял про пистолеты. Тем не менее он болтал как ни в чем не бывало и потихоньку отступал назад, а я поторапливал его, давай, приятель, топай внутрь, хватай дробовик.
Я отправил патрон в патронник, раздался громкий лязг. Неужели никто не услышал?! Я навел прицел на Финтана. Он сиял и улыбался, но я читал его, как открытую книгу. Если старик выскочит из хижины и откроет стрельбу, я могу в него попасть. Волосатик ближе к дверям, его уложит Финтан из дробовика. А вот водитель в шляпе ближе ко мне, в него я и должен метить. Я наблюдал одним свободным глазом за Финтаном, а другим через прицел – за шляпой.
Вот водитель осматривает двор. Мельницу. Полуободранную козу.
Не спеши, говорит Финтану. Не утруждайся.
О, мне не трудно, отвечает Финтан и пятится, шлепая резиновыми сапогами.
Между ним и дверью вдруг оказывается волосатик. Быстрый, гад, как змея. Старик божественно изображает удивление, а я думаю – ой как фигово. Шляпа кивает в сторону козы на распорке.
Мы тебе помешали.
Ничего, машет рукой Финтан. Коза подождет, пока мы чаю выпьем. Могу испечь лепешку, если хотите.
Попозже, заявляет волосатик из-за темных очков.
Слушай, вступает шляпа, весь такой дружелюбный и любознательный, сколько ты уже здесь?
Ась?
Здесь. На этой земле. Сколько?
Ой, давно. Я не арендатор, учтите, лишь гость.
Ясно, кивает водитель в шляпе. Типа сторожа, значит?
Финтан лишь улыбается.
А кто хозяин? продолжает шляпа.
Какая-то корпоративная компания.
Иностранцы, говорит волосатик. Китайцы, сто процентов.
Что ж, тянет Финтан. Нынче повсюду так.
Угу, соглашается шляпа. Бедные старые фермеры Австралии ушли в прошлое.
О, так вы работаете на земле? радуется Финтан.
Да, вроде того. Мы подыскиваем участок в этих краях.
А, зондируете почву, так сказать. Понимаю.
Напомни, сколько ты уже в деле? спрашивает волосатик.
В пастырских заботах? Пятьдесят лет, плюс-минус.
Значит, ты в курсе всех здешних дел, говорит шляпа. Ты человек бывалый, такой ничего не упустит.
Да нет, качает головой Финтан, я теперь ничем особо не интересуюсь. Живу сам по себе.