Вальдер оставил письмо за своей спиной и обхватил ладонями талию Айдан, сжимая и придавливая к себе ещё теснее, спустился ниже и впился пальцами в крутые изгибы бедёр. Дарханка склонилась к его лицу, едва не касасясь губами губ. Он был прав, что эта соблазнительность и плавность — её сила…
— Такую честность вы ждете, капитан? — прошептала она ему в губы.
— Предпочитаю ещё бо́льшую откровенность, — признался он.
— Я участвую в отборе невест для Императора, — произнесла Айдан с загадочной улыбкой. — И на большую откровенность вам лучше не рассчитывать. Но я прошу вас… прошу, чтобы эта нечаянная потеря осталась только между нами, капитан. Вы ведь способны выполнить эту небольшую… невинную просьбу?
Айдан улыбнулась с такой внезапно вспыхнувшей в глазах порочностью, говоря слова про невинность, что впору было помолиться богам. Желания она рождала самые тёмные, жадные, и его тело недвусмысленно выдавало возбуждение. Хотелось развернуть дерзкую дарханку и уложить лицом вниз на этот стол, задрать дурацкий подол ненавистного одеяния и…
Вальдер подхватил её под шею, чтобы впиться в чувственные губы, но Айдан выскользнула, сама спустилась ниже и провела губами по его груди. Коснулась языком соска и снова провела вниз цепочку из горячих дразнящих поцелуев. Спустилась ещё ниже и плавным движением оказалась на ковре.
Места, где она прикасалась губами, ещё горели возбуждением, но её следующие действия пробудили настоящий пожар. Айдан расстегнула пуговицу на брюках и освободила головку напряженного до предела члена, и, не позволив сказать и слова, провела влажным языком по самому чувствительному участку.
Вальдер невольно простонал. Это было неожиданно и демонически хорошо. Он подхватил ее длинные волосы, собрал в ладонь, а Айдан не остановилась, высвободила мужской орган еще больше и провела горячим языком по всей длине.
— Это очень… убедительно…
Айдан обхватила горячими губами каменный от напряжения ствол и провела сверху вниз, потом снова, и это напрочь снесло голову. Вальдер на миг прикрыл глаза, — и осталось только ритмичное мерцание украшения на лбу перед мысленным взором.
Не покидало чувство, что она маг, и Айдан явно пользовалась своей силой, заставляя его кровь буквально вскипать от наслаждения. Вальдер держал её за волосы, без натяжения, но её подчинение… то, что она творила с его телом, обхватывая член горячими мягкими губами, будило внутри дикую страсть. И было не удержаться.
Айдан не остановилась и довела его до самого конца, не скрывая своих жарких эмоций — она пошла на это добровольно, она была в его власти, чтобы заполучить желаемое, но и он был — в её.
Вальдер потянул Айдан вверх, побуждая встать. Стащил свою рубашку, стер с живота следы влаги и скомкал, но и не дал дарханке отпрянуть слишком далеко. Сжал за талию и подтолкнул к столу, усадил на поверхность, а после обхватил ладонью ее подбородок и заставил разомкнуть припухшие губы, принимая жадное, требовательное движение его губ.
Она была слишком хороша, чтобы не сделать это. Айдан первое мгновение сопротивлялась его решимости, царапала его грудь ногтями, словно ещё боролась сама с собой, но вскоре сдалась и ответила на поцелуй, прикусывая его губу и жарко, порывисто дыша в унисон.
Вальдер успел провести рукой по ее бедру, по внутренней, гладкой поверхности кожи над чулками под свободным платьем. Убедился, что на ней не было нижнего белья и проник двумя пальцами внутрь, с блаженством ощущая, насколько она горячая и влажная, возбужденная от того, что сама сотворила.
— Сентар… ди Арстон… — простонала она, ещё силясь его остановить… но в конце концов сдаваясь, она уже сама подавалась навстречу, не скрывая, как ей приятны его движения.
Магические потоки сплетались с их собственными желанием и жаждой, и Вальдер искренне наслаждался тем, как сильно она хочет.
Не позволяя ей отдалиться, он сжал левой рукой ее бедро и упругую ягодицу, а правой продолжал ритмичные движения, лаская большим пальцем клитор и проникая пальцами внутрь, снова и снова, неотвратимо.
Еще немного — и Айдан хрипло простонала, содрагаясь всем телом и впиваясь ногтями в его оголенные плечи и спину. Она прикусила его губу до крови, уткнулась в плечо, продолжая прогибаться в его руках, ерзать на поверхности стола и постанывать от охватившего тела буйства ощущений. И это наслаждение заставляло снова желать невыносимую дарханку.
— Я хочу большего… — прошептал Вальдер ей на ухо, поглаживая податливые бедра под свободным подолом платья, впиваясь в них пальцами, — сента де Марит.
— А я хочу стать невестой Императора, — распахнула темные ресницы Айдан, глядя на него с первозданной дикостью, — капитан.
Глава 8Зло не дремлет
— Письмо, капитан, — нахально протянула ладонь Айдан, вскинув к Вальдеру голову.
Он не удержался от того, чтобы подцепить этот вызывающе поднятый подбородок и прикусить полные, чувственные губы дарханки. Айдан невольно прогнулась, прижавшись к его обнаженному телу своей грудью, едва скрытой платьем, и Вальдер сорвал с её губ глухой стон, когда снова спустил руку к округлым ягодицам и с силой сжал их ладонью.
Его дерзость стоила ему пары глубоких царапин на груди, сделанных острыми ногтями — и Вальдер простонал от сочетания этой боли и сладости чувственных губ. Кажется, после этого «свидания» ему придётся искать оправдание новым шрамам на коже.
Подтолкнув Айдан в сторону кресла, он ненадолго прервал поцелуй, подхватил требуемое письмо и протянул дарханке. И с любопытством смотрел, как она торопливо осматривает драгоценное послание, стоящее ей чести и некоторых, весьма откровенных усилий сидя на ковре у его ног…
— Надеюсь, вы не прикасались к тому, что не имеет к вам отношения. Мы договорились о молчании, сентар ди Арстон?
Она подняла на него крупные, выразительные глаза, взгляд которых стал ещё более томным, с поволокой и отражением греховности: Айдан так самонадеянно собиралась стать чужой невестой — и заодно самой высокопоставленной дамой всей Ивварской Империи.
Вальдер коротко прижал большой палец к своим губам, демонстрируя, что готов держать рот на замке — после всей той откровенности, что между ними случилась.
— Кажется, я недооценил то, чему на самом деле учат дарханов.
— Вам стоило подольше оставаться в монастыре, капитан, — коварно улыбнулась Айдан, пряча послание в широком рукаве светлого платья и ничуть не оправдывая свое греховное, стоило бы сказать — распущенное, граничащее с безумием поведение.
— У меня тоже были другие цели, сента де Марит. И семья, которую я потерял. Время среди дарханов обошлось мне дорого.
— Оно подталкивает к истинным ценностям, капитан. Я пойду на всё ради будущего Иввара, и в этом служении нахожу для себя высший смысл.
— Даже не знаю, порадоваться за императора или пожалеть его?..
Вальдер посторонился и холодно улыбнулся, разглядывая такое близкое и такое загадочное лицо Айдан де Марит. Внутри при этом едва слышно заворчал дикий зверь: не хотелось так просто отпускать её на свободу. Дарханка была одновременно желанна и опасна.
Если Ясмин напоминала дикую яростную кобылу, готовую в любой момент лягнуть или оторвать зубами руку, то Айдан — темноглазая и хитрая кобра, сплетающая свои кольца и тихо сверкающая обещанием мести в холодных зрачках.
Вальдер напомнил сам себе, что не собирался связываться с женщинами. Пора заканчивать эту игру, тем более, можно сказать, что своего он добился… Или ещё не до конца? Он молча сделал жест, позволяя Айдан пройти к выходу.
— Хорошей вам службы, капитан, — коротко улыбнулась Айдан и направилась к дверям.
— Уже не «солдат»? — вздернул в ответ бровь Вальдер.
— Вы заслужили повышение, — звонко рассмеялась демоница, обернувшись к нему через плечо и бросая ещё один вызывающий взгляд.
Вальдер хлопнул раскрытой ладонью по своей груди и отчетливо кивнул, демонстрируя сердечную признательность за эту щедрость, и сдержал смех.
Хороша! Даже слишком.
За узким, наполовину забранными ставнями окном царила глубокая ночь. Ивварская осень выдалась тёплой, но по сравнению с Корсакийскими островами, даже этот ветер остужал и дарил коже озноб.
Вальдер оставил окно открытым, позволяя ветру остужать оголенное тело: камин погас, остался лишь свет нескольких свечей, пламя которых танцевало теперь от ветра, словно кто-то пытался задуть его своим дыханием.
Чёрное небо отвечало молчанием на незаданный вопрос. Но сталкиваться с ответами и не хотелось, потому что тогда из темноты и собственного мрака вспыхнет снова то, что он так пытается забыть.
Охвативший его целиком пожар. Будто не тростник сгорал в южном пламени, а он сам. Пламя жгло руки, плечи, спину, прожигало насквозь всё нутро, оставляя на языке привкус пепла и тлена. Мёртвое не горит.
«Ты живой. Оставайся живым. Или сгори», — вспыхнули во тьме колдовские глаза Ясмин. Сгори, сгори! Её ненависть яростным мачете била и била мимо его призрачного тела, уже превращенного в прах.
И вдруг эта проклятая Айдан… это соперничество за власть над ней — с самим Императором Иввара. С Сиркхом, подчинившим себе все страны, всех одаренных.
Не та цель, ради которой стоит возвращаться к жизни, верно?
— Снова хотите пожар⁈ — прогремел позади Гаррет, неслышно прошедший в комнату, и Вальдер резко обернулся.
Одна из свечей упала из-за порыва ветра на стол и зажгла угол одного из писем, что он писал в качестве отчёта о поездке на Корсакийские.
— Ты как всегда вовремя, — кивнул он.
— Мне хватит огня за последнее время, — проворчал Гаррет, утерев нос тыльной стороной ладони, будто тоже вспомнил черную гарь от тростника на коже. — А вам, я гляжу, было слишком жарко, командир?
Гаррет кивнул на его полуголый вид и красноречиво остановился взглядом на свежих царапинах на груди и плече. Вальдер приподнял руку, задумчиво рассматривая налившиеся красным порезы: кожу ещё пощипывало.