Он спустил ноги на землю и некоторое время сидел на наспех сколоченной койке, с наслаждением чувствуя прохладу остывшей за ночь земли. Будь у них побольше времени и задача поважней — застелили бы тут все коврами, обустроились. Но Вальдер говорит, что дело за малым: найти этих беглых мятежников да не дать им устроить в государстве новую резню. Хватило уже того, что произошло после прихода к власти этого Сиркха.
В момент, когда это произошло, они с Вальдером и всем взводом были в столице. Слухи про короля и недовольство им со стороны могущественных дарханов из их Ордена ходили уж не первый месяц, но последней каплей стала казнь одного из учеников Сиркха, которую король решил устроить прилюдно — обвинив дархана едва ли не в покушении на корону.
Гаррет хлебнул воды из кружки, походил, отдышавшись и успокоив нехорошее предчувствие, снова вернулся в койку. Тянуло давно поджившие раны — на спине, на боку. Противно заныло колено. Наконец заняв удобную позу, Гаррет выпихнул из головы мысли про Элизу, чьи нежные руки наверняка успокоили бы боль.
Но сон не шёл, и вместо успокоения из одного воспоминания его кинуло в другое, всего несколько месяцев назад. В тот кровавый — или благословенный, кому как! — день, когда Сиркх заявил о том, что с ним говорят боги. И говорят-то, дескать, они чётко: власть должна перейти одаренным. Ведь магия — это вам данное свыше, а посему король, убивающий магов, должен погибнуть сам. Об этом протрубили во всех храмах Четырёх богов Иввара: бешено колотили в гонги, поднимая на ноги всех преданных последователей.
Вальдер оказался в нужном месте в нужное время. Он вошёл в казармы, распахнув дверь — и вместе с ним в жаркое, пропитанное мужским потом и сталью помещение ворвался поток живительного ветерка.
Солдаты повскакивали с мест и вытянулись перед командиром, Гаррет выпрямился, перестав отчитывать новенького сержанта. Малец тут же заткнулся, встретившись взглядом с капитаном ди Арстоном.
— Чего там? — кивнул Гаррет, хмурясь.
Шум от столичной площади докатывался досюда волнами, но у королевского дворца всегда чего-то происходит: то одно, то другое. А после казни того дархана люди и вовсе с ума посходили: больно он был любим и почитаем прихожанами храма.
Вальдер тогда запёр за собой дверь и, встретившись взглядом сначала с Гарретом, а потом обведя остальных, весомо и ёмко обронил, усмехнувшись:
— Случилось. Переворот, господа.
Все, даже кто был занят своей формой или оружием, бросили дела и притихли. Гаррет почти на ощупь почувствовал напряжение, повисшее в казарме. Точно перед боем! Гляди-ка, а ведь слухи о том, что такое возможно, ходили последнее время. Уж на что Гаррет был далёк от дарханов и вообще одаренных магией, даже он слышал о мятежах среди этих особенных.
— Как?
— Не может быть…
— Командир, но кто же⁈ Неужто!
Вальдер скрестил руки на груди и остался стоять, широко расставив ноги, будто перекрывая собой проход — внушительный, уверенный, как демон. Ни грама страха или опаски, захватывающей людей в такие периоды.
Гаррету хоть и не приходилось проживать переворот, но он видел и мятежи, и беспорядки — но сейчас рядом с капитаном ди Арстоном отчего-то было ровно и всё равно — будь что будет.
— Власть в городе взял Сиркх, — наконец произнес Вальдер с затаенной усмешкой. — Тот самый глава ордена дарханов, чьего ученика казнили позавчера на площади. Он взял в плен короля и всю его свиту, а также гвардейцев — многие из них уже перешли на другую сторону.
Вальдер доложил обстановку без лишних эмоций, продолжая медленно оглядывать вверенных ему людей, с которыми прошёл не одну кампанию, а с некоторыми отслужил уже больше пятнадцати лет.
— Дархан⁈ Но как? Это ведь запрещают боги!
— И мы давали клятву Его Величеству! — сипло крикнул один из рядовых, здоровенный и лохматый Ваден. — Ведь мы обязаны за него вступиться⁈
— Согласно присяге, это так, — Вальдер не шелохнулся. — И каждый из вас волен пойти и умереть за своего короля. За его правление. Но сегодня тот день, после которого как прежде не будет. Если я поддержу короля, следующий рассвет я встречу на плахе.
— Почему, командир⁈
— Не может быть…
— Вы все знаете про мой магический дар. Я прошёл учебу у дарханов, чтобы иметь право остаться в армии и продолжать служить. Но сейчас над моей головой занесен меч. Если я выберу короля — после он прикажет убить каждого, кто обладает даром, как сделал вчера. У меня нет выбора, и я не собираюсь класть голову на плаху ради… выжившего из ума старика.
Впервые капитан ди Арстон сказал про короля не в бровь, а в глаз, и по казарме пролетел удивленный вздох. Все принялись переглядываться. Конечно, ни для кого не было тайной, что ими-то руководит одаренный, хоть последние годы они были в опале. Зато в бою никто не гнушался лишний разок помолиться, пошептать разные словечки да обращения к Четырём богам — прямым покровителям их капитана. Да, порой, может, задавались вопросом, как же ди Арстону удалось удержаться при короле, у которого точно чесотка была на каждого мага, — а на днях и вовсе избавился от того, кого посчитал угрозой.
Но пойти теперь против короля — предать Родину и собственную клятву!
Как можно⁈..
Однако Гаррет не сомневался ни миг. Он всё ещё должен Вальдеру свою жизнь — которая едва не оборвалась в том проклятущем пламени. И ежели долг призывает расплатиться сегодня и сейчас — что ж, как говорится, из печи да в огонь!
— Я пойду с вами, командир, — поднялся на ноги Гаррет.
Пусть даже их пойдет за нового короля всего двое. Он не стал смотреть ни на кого, кроме командира, вкладывая свой меч в ножны на поясе и проверяя крепление перевязи. Лучше не знать, с кем из них предстоит сражаться не плечом к плечу, как всегда, — а лицом к лицу. Насмерть. Но Гаррет и не подумал прикрывать тыл. Он выпрямился, размял плечи и замер, сложив руки за спиной. Пусть хоть один дёрнется против Вальдера напрямую — он разорвёт каждого.
Кто-то демонстративно бросил на пол свой меч — прозвенела гулко сталь, — отказываясь участвовать в бунте. Гаррет не стал смотреть, кто это был. Человек имеет право выбирать, во что верит. Верно же? Хоть выбор его сделать заставят!
В повисшей тишине доносился только гул города, точно гудел растревоженный улей. Вальдер улыбнулся, глядя Гаррету в глаза. Даже если их будет всего двое. Как всегда, во всех кампаниях, они пройдут это достойно.
— Я с вами, командир, — хором повторил голос рядом, и Гаррет почувствовал ещё одно плечо, занявшее место по правую руку.
Старина Марсель — скрипучий зануда, дотошно добивающий каждого врага. Он тоже был тогда в лагере под границами геттов, и тоже выжил (говорят, чудом!).
— Я тоже, — громко пробасил ещё один голос.
Два громких шага, тихий звон стали и скрип кожаного доспеха.
Вальдер мог пригрозить им и пообещать расправиться с каждым, кто не согласится на перемены. Мог сказать громкую речь о том, какие наступят славные времена, когда наконец тирания прежнего короля уйдет в прошлое. К какой великой и светлой цели они пойдут, выбрав нового правителя — похожего на него самого, мудрого, с сильным даром, благословенного Четырьмя богами.
Но капитан ди Арстон всегда любил нарушать правила — и поэтому никого ни в чём не убеждал и не угрожал расправой. Просто… одного прямого, пробирающего взгляда было достаточно, чтобы сделать выбор. Пан или пропал.
Двое или трое покинули казармы с оружием в руках, и Вальдер позволил им пройти мимо: на его лице не дрогнула и мускула, но Гаррет знал, что этим солдатам уже подписан приговор. Если они не погибнут от его руки, так проиграют иначе.
Шум через распахнутую дверь доносился всё более громкий, крики врывались с порывами воздуха. И никогда прежде Гаррету не хотелось так смеяться в лицо опасности, как здесь и сейчас. На них надвигается сущий ураган, судя по всему. Целая магическая буря! Наверняка взбунтуются все дарханы, чей дар дали им боги. И этот ураган перевернет вверх дном весь прежний мир!
И это чувство нагоняло азарта, кровь кипела, готовя к новому — судьбоносному сражению! Матушка, будь жива, поняла бы его выбор. И отец бы понял, хоть и ни за что не признал. Его старший сын, кровь от крови, стал предателем⁈ Как можно? Они сделали всё, чтобы он, Гаррет, поступил в королевскую армию — не для того, чтобы сын стал изменником. Однако они никогда не знали Вальдера так, как знал его Гаррет. И если бы знали — тоже пошли бы до самого конца.
— Я с вами, командир! — бойко выкрикнул звонкий голос. — Вы мне как отец! Конец правлению тирана! Вы правы, он выживший из ума старик!
Юнцу Сержиу было всего двадцать, когда он остался сиротой, но он успел пройти пару военных походов и выстоять наперекор всему. Вальдер отдал ему часть своего наследства, чтобы тот мог встать на ноги, в то время как по воле короля была казнена его двоюродная тетка, последняя из его рода. Взвод капитана ди Арстона стал его семьей.
— Я с вами, командир, — вдогонку прозвучал ещё один голос.
— Я с вами.
И ещё. И ещё. Гаррет перестал считать, только чувствовал, как растёт мощь за его спиной, как выстраиваются люди один за другим, ведомые только лишь этой единой силой — доверием тому, под чьим руководством они ежедневно рисковали своей жизнью. И сделают это снова.
Гаррет мог бы поклясться, что в тот момент он видел в глазах Вальдера не просто пронзающий насквозь холод понимания и проницательности, вот этого его умения читать насквозь, предугадывая каждый поступок, но что-то гораздо более… человечное, что ли? Такое человечное, что у Гаррета тоже откуда-то в глубине, там, где давно была выжженная войной пустыня и непробиваемый цинизм, наворачивалось что-то жгучее. Проклятый капитан ди Арстон, вечно выворачивающий наружу каждого, кто окажется рядом!
— … покоя нет и в смерти, господа, — процитировал Вальдер строку из священной книги Четырех богов и улыбнулся, обведя взглядом с полсотни выстроившихся перед ним солдат с мрачными лицами.