«Помогите мне», — прошептала Арнеина, на миг осознав себя совсем юной всего лишь восемнадцатилетней девушкой, что оказалась в высших кругах власти, на виду у всех, и теперь они склонились перед ней, а она — всего лишь Арнеина де Лаурент, принцесса маленького гордого княжества Нимбор. Её пальцы так тонки, тело молодо и неопытно перед лицами всех собравшихся, мысли наивны, и только магический дар, данный богами, и воля судьбы, связавшая с императором, позволяют сейчас делать шаги в его сторону…
Сиркх дождался её приближения, его улыбка коснулась и его крупных, выразительных губ — Арнеина с трудом сдержала вздох, вспомнив их вкус на своих губах, — и император склонился и поцеловал её кисть, мягко зажав её в своих широких ладонях.
— Больше не отпущу тебя, — прошептал Сиркх с теплом. — Твоя жизнь в моих руках, Нея. И я сделаю всё, чтобы её сберечь.
Арнеина сделала порывистый вздох, но быстро взяла себя в руки. Крупные и сильные мурашки охватили все тело. Как от каждого его слова, взгляда и даже просто — присутствия. Поистине этот мужчина пришёл по воле богов. Ничем иначе не объяснить столь сильное влияние и такое непроходящее смятение и содрогание, который не удалось унять даже всей силой воли.
— Ваше величество… — шёпот сделался ещё интимнее, ведь за ними сейчас могли следить все собравшиеся, так и не вставшие с колен. — Прошу… Позвольте им встать, — улыбнулась она слабо, оглядываясь вокруг.
— Ты будешь императрицей величайшей Империи, — тихо проговорил Сиркх, притягивая её к себе и вынуждая поднять голову. — Отныне взгляды и их внимание будет прикованы к тебе всегда. Четверо богов с тобой, как и я. Ничего не бойся. Слушай только то, что говорит тебе сердце.
Сердце говорило только одно: оказаться с ним наедине, заключив брачный союз, и сосредоточить весь смысл жизни в моменте, когда можно будет прикоснуться к императору как к мужу и принадлежать ему как жена. Перед глазами промелькнула картина, когда она очнулась под тонкой простыней, укутанная его запахом. Хотя одна мысль о близости приводила в дрожь, ожидание, холодящий изнутри страх и жгучее нетерпение сразу.
Если так трясёт от простого поцелуя, что станет с ней, когда настанет мгновение лечь в его постель?
Сиркх щелкнул пальцами, и один из слуг принёс ему кольцо на скромном подносе — снова никаких королевских регалий и торжеств. Помолвочный перстень с гербом императора тихо поблескивал чёрным ониксом в обрамлении состаренного серебра. Перстень был большим и весомым, и Сиркх надел его на большой палец правой руки, а после прикоснулся губами к камню и что-то шепнул на даори так тихо, что не различила слов даже Арнеина — зато камень будто засветился изнутри и по ладони прокатилась волна тепла.
Серебряный ободок обхватил большой палец причудливым обручем, и его тесное прикосновение тоже пробрало мурашками, словно Сиркх вложил частичку своей магии в этот перстень.
.
.
.
.
Дальнейшие события закрутились бесконечной вереницей встреч, разговоров, прикосновений губ к ладони с перстнем императора, клятвами верности и прочими символами признания Арнеины настоящем избранницей императора.
Весть о том, что свадьба пройдет на Итене в священном Сеттеръянге облетела столицу Иввара в одно мгновение. Арнеина не успела очнуться, как осознала, что всё уже готово к отбытию — императорский корабль с эскадрой ожидал в порту в тот же день.
Ну и пусть! Ей не дали дней на размышления, на волнения, на встречу с матерью и сестрами, которые, должно быть, ждали итогов императорского отбора как положено: через неделю в полной торжественности и с соблюдением всех привычных церемониальных законов. Но многие ли учли, что проводит отбор теперь не прежний король или кто-то из его рода, а император — отшельник, много лет возглавляющий орден Дарханов? И больше ничего не будет как прежде.
Арнеина проходила все сборы до вечера со странной улыбках на губах, чувствуя внутри закипающее нетерпение, волнение и предвкушение. Всё страшное позади. Больше ни к чему вспоминать первую встречу, подгибающиеся колени на торжественном представлении всех семи невест, нервные взгляды соперниц, тот мрачный вечер в Храме Четырёх богов и дерзкую Айдан де Марит — бывшую ученицу её будущего мужа. Всё свершилось, и на её пальце тихо поблёскивает матовый чёрный оникс, в глубине которого заключена невероятная мощь стихийной магии и воля самого императора.
Теперь Арнеина сама заразались нетерпением и подгоняла время, желая, чтобы свершилось то, что угодно Четырем богам. Быстрей, бегите мгновения! Быстрее, пусть оно всё случится и станет явью.
Арнеина была в Сеттеръянге всего раз, когда ей было десять, и теперь желание снова увидеть белокаменный город богов жглось в груди. Она пройдет по его улицам под гул священного гонга и прикоснется к вечным камням, дарующим покой и мудрость, и сама наполнится этой мудростью, чтобы быть готовой принять свою участь и исполнить волю богов.
На корабле Арнеину разместили в бывшей королевской каюте. Император, казалось, решил не отдыхать вовсе — она почти не видела его вне дел и разговоров о политике. Один из разговоров она застала случайно: когда после ужина задержалась на верхней палубе со служанками, а Сиркх не торопился укрыться от промозглого ветра и тоже оставался наверху рядом с личным гвардейцем де Нару.
— Ваше величество, я вынужден высказать свое беспокойство за вашу безопасность на Итене. Вы знаете, что не всё готово к обряду, и те части армии, которые были отправлены для наведения окончательного порядка, ещё не отчитались. Мы должны прежде дождаться…
Слова императора прозвучали приглушенно, и мало кто различил бы их за плеском волн и полночным ветром, но Арнеина вдруг осознала, что слышит их достаточно отчётливо, ведь речь шла о ней самой.
— Де Нару, — спокойно начал он, — боги высказали мне свою волю. Разве ты не видишь? Попытка убить меня закончилась неудачей, потому что со мной моя избранница. Что это — как не знак Четырёх, что мой выбор верен и проведёт меня верной дорогой?
— Как бы то ни было, мой господин, но моя работа должна быть сделана начисто. Я не прощаю себе и первый провал с тем… что мы не успели предотвратить… Айдан де Марит…
— И что ты предлагаешь? — Арнеина почти воочиюувидела мягкую насмешку императора и тот особый интерес, который она видела изредка в светло-голубых глазах, который зажигался время от времени, озаряя чащё суровое, жесткое лицо правителя живостью и непосредственностью.
— Просто отдайте приказ казнить всех, кто вызывает подозрения — и стар, и млад, кто укрывает преступников и убийц, готовых совершить покушение на вашу жизнь. Все, кто не ушёл в Сеттеръянг и не поклялся в верности, становится для вас предателем. Они быстро определяться с той, на чьей стороне готовы остаться… Во времена перемен, ваше величество, не может быть полумер.
Арнеину взяли под локоть — и это неожиданное касание заставило вздрогнуть всем телом.
— Ваше высочество, вам пора, — настойчиво, не давая возразить, настояла старшая фрейлина, под чью ответственность была вверена избранница императора. Она пыталась мягко увести Арнеину с верхней палубы, но когда та не заметила этих попыток, взяла на себя смелость сказать это вслух — и помешала расслышать ответ Сиркха.
Арнеина, чувствуя себя оглушенной, кивнула и не стала спорить: всё равно ей уже не услышать остаток разговора с де Нару.
То, как Сиркх пришёл к власти, не было тайной. Он убил короля — жестокого, бессердечного тирана, мелочного, вышедшего из ума старика, казнившего всех, кто ему неугоден, направо и налево. И в глазах многих Сиркх стал освободителем — человеком, при котором каждый маг мог снова расправить плечи и не бояться быть тем, кем он является.
То, что обещал принести на земли Империи Сиркх, звучало вдохновляюще: великие знания древних, тайны ордена дарханов, много веков таящиеся в запретных городах, признание всех одаренных полноправными членами общества и даже более — высшей частью общества, ведь дар не достается просто так.
И он это действительно делал: уже за несколько месяцев своего правления Сиркх возродил древние институты передачи знаний от наставников к ученикам, взял многих безродных одаренных под свое крыло, приказал открыть новые школы и лишил дотаций всех бесполезных нахлебников-министров-советников, что держал вокруг себя прежний король.
Арнеина с волнением следила за изменениями мира ещё находясь в своём княжестве: это в последнее время стало единственной темой для обсуждений во всех кругах: что же будет дальше, какой будет наш новый император, действительно хватит ли у него мудрости на правление, при котором больше не будет страха. И в первые месяцы все убедились, что Сиркх делает всё для просвещения народных масс, для того, чтобы дать равные права вне зависимости от благородства и знаменитости рода, но дать возможность каждому одаренному, даже простому крестьянину, проявить себя лучшим образом и получить возможность на лучшую жизнь.
Эта эпоха обещала стать поистине революционной и самой грандиозной из всех, о которых слышал мир. Виданое ли дело, что правителем страны становится не изнеженный вельможа, с пеленок привыкший к роскоши и почитанию, а обычный человек, прошедший огонь, сталь, лишения, испытания одиночеством и скитаниями, а потому познавший гораздо больше, чем выпадает на жизнь обычному человеку.
Но перемены всегда требуют крови, и переворот, благодаря которому Император Без Короны занял трон, тоже не прошёл без жертв. Многие не хотели терять достигнутые при короле титулы и почести, многие поднимали свои армии, чтобы показать, кто на их землях остаётся полноправным хозяином, но одни за другими они терпели поражения и рано или поздно покорялись новому императору — слишком величественным был его образ, слишком сильным влиянием обладал он над людьми, хоть раз вынужденными столкнуться с ним лицом к лицу.
Арнеина думала, что только те, кто имел честь смотреть в глаза императора, могли понять, с кем и чем на самом деле имеют дело. Но теперь… знала ли об этом она сама? Готов ли Сиркх убивать всех, кто не преклонит перед ним колени? И если это «и стар, и млад» — и даже мирные жители, и даже дети, чьего разума ещё не удалось достучаться, но чьи родители сделали за них свой выбор и нашептали на уши то, какое зло несет император миру…