Рингил громко откашлялся. Оба заткнулись и уставились на него. Он снова попробовал улыбнуться. М-да, не помешает отработать это дело как следует, пока есть время.
– Все замечательно, – сказал он. – Вот как обстоят дела. Замечательно.
Глава тридцатая
Они расплатились с лодочником в Гавани Пророка. Шкуру реки испятнал свет Ленты, с поднятых весел капала вода. Монеты, отсчитанные в мозолистую ладонь, звякнули и тускло блеснули. Разобравшись с оплатой, лодочник немедленно и без единого слова отчалил – он, судя по виду, все еще пребывал в дурном настроении. Они проследили за тем, как речная мгла поглотила его, а затем осторожно поднялись по зеленоватым скользким каменным ступенькам гавани. Наверху располагался торговый квартал, пустынный в предрассветных сумерках: лавки и склады, аукционные залы и конюшни закрыты; то тут, то там мелькнет фонарь сторожа, но в остальном никаких признаков жизни. Они проскользнули в лабиринт темных улиц и ушли.
Никто их не преследовал.
«По крайней мере, ты никого не заметил».
Эгар ничего не сказал остальным, но внутри у него от беспокойства будто ворочалась змея. Год назад в Эннишмине они сбежали от двенд, и он видел, как по берегам реки синим пламенем мерцали преследующие их разведчики, молча наблюдая за проплывающей мимо лодкой. Большую часть пути вниз по течению от Афа’марага он провел, высматривая то же самое, но ничего не увидел. Означало ли это, что они в безопасности? Драконья Погибель не имел ни малейшего понятия.
Он поймал себя на сожалении, что рядом нет Рингила. Он скучал по той язвительной и себялюбивой манере, в которой этот педик анализировал собственные поступки, и по его книжному остроумию.
Гил бы знал, как поступить.
Он встряхнулся. «Ну же, Драконья Погибель. Мало того, что теперь ты позволяешь Имране почти все время думать за себя. Теперь еще понадобился гребаный педик, чтобы с этим делом разобраться? В следующий раз, того и гляди, попросишь, чтобы он тебя раздел».
Он сделал над собой усилие. Если Пашла Менкарак якшается с двендами, думая, что вступил в святое общение с ангелами, Эгара подмывало пустить все на самотек. Он немало заплатил бы за удовольствие поглядеть на рожу Менкарака в тот момент, когда «ангелы» сбросят чары, которыми себя окутали, и покажут истинную суть. Может, они ринутся по коридорам Цитадели и каждому гребаному надзирателю в ее стенах оторвут руки и ноги. Может, насадят все жреческие башки еще живыми на пни, как сделали со своими жертвами в Эннишмине.
(Увиденное на болотах время от времени становилось причиной ночных кошмаров Эгара.)
Право слово, тяжело переживать из-за такого исхода. И он точно заставит Цитадель оставить Арчет в покое.
Они отыскали открытую таверну: на столах слабо мерцали свечи, утопая в собственном размягчившемся воске, из клиентов осталось несколько сонных пьяниц, а в углу пара шлюх с сутенером подсчитывали выручку за ночь. Харат отправился к барной стойке, чтобы заказать всем по кружке вина с пряностями, а Эгар устроился за пустым столом напротив девушки и вперил в нее пристальный взгляд, как на проблему, которую следовало решить.
Собственно, ею она и была.
– У тебя кровь идет, – тихо проговорила девушка.
Это было напоминание, в котором он не нуждался. Рана на бедре при каждом шаге пульсировала, но кровотечение будто остановилось, пока они плыли вниз по течению. Другие раны были поверхностными – борозды и царапины, не хуже тех, какие могла бы оставить коварная шлюха, попытавшаяся ограбить клиента. В памяти всплыла старая пословица: «Чем меньше внимания уделишь ране, тем быстрее она заживет».
– Привык, – проворчал он. – Что мне с тобой делать, девочка?
– Все, что захочешь, – ответила она тем же тихим, невыразительным голосом. – Теперь я твоя.
– Ага, – он потер глаза. – Точно.
Очевидным выходом было взять ее к Арчет. Но…
Появился Харат с вином, уже еле теплым. Некоторое время они сидели молча, потягивая выпивку, обхватив ладонями почти остывшие кружки. Вскоре подошла служанка и поставила на стол тарелку с нарезанной вяленой рыбой. Харат набросился на еду.
– Так что ты собираешься с нею делать? – спросил он, будто девушка не сидела рядом.
– Это не твоя забота. А вот что надо сделать тебе, так это вернуться в свою комнату, заплатить аренду и не высовываться. Я через пару дней приду с остальными твоими деньгами.
– Переживаешь из-за этих демонов, да?
– Нет.
Харат, не переставая жевать, задумчиво кивнул.
– Переживаешь, что они нас выследят?
– Ты глухой?! Я же сказал, нет. Не переживаю.
Ишлинак дернул подбородком.
– Сказал, но что-то непохоже.
Эгар набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Посмотрел на тыльную сторону своих ладоней. На левой была глубокая царапина, которую он раньше не замечал.
«Отлично…»
– Ну ладно. Это серьезное дерьмо, – наконец признался он не только ишлинаку, но и самому себе. – Цитадель играется с вещами, в которых не смыслит ни хрена. Да и я в них не смыслю. Но этим занимаются черные шаманы. Это ночная магия.
– Да что ты говоришь?! – прошипел юноша и перегнулся через стол. – Трупы – моей гребаной родни, скаранак – восставшие из мертвых после того, как мы их прикончили! Безликие воины, окутанные молниями! Ночная магия, значит? А ты уверен?
– Говори тише.
Обвиняющий палец ткнулся ему в лицо.
– Ты обещал, что мы не будем убивать моих…
Эгар схватил Харата за запястье и с грохотом прижал руку к столу.
– Я кому сказал, мать твою, говори тише.
Они уставились друг другу в глаза, и Эгар напряг предплечье, когда юноша попытался высвободить руку. Борьба длилась и длилась, изнуренные предшествующим сражением мышцы ныли. Он держался. «Делай вид, что тебе легко. Блефуй». Он чуть наклонил голову, словно задавая вопрос. Не отвел взгляд. Незаметно наклонился и сильнее прижал руку ишлинака. Харат еще разок дернулся и сдался, попытался отпрянуть. Эгар выждал еще пару секунд для гарантии, а потом разжал хватку.
– Тебе заплатили, маджак. – Он говорил медленно, ровным тоном, пряча в паузах между словами то, как сильно ему надо отдышаться. – Иногда все идет не по плану. Уж этому ты должен был научиться в Демлашаране.
Харат в ответ бросил на него угрюмый взгляд.
– Они были моими друзьями.
– Да что ты? Насколько помню, когда я пришел к тебе, ты решил, что эти так называемые друзья подослали меня с убийством. Забыл?
– Ты сказал…
– Я знаю, что я сказал. Я понятия не имел, что мы там найдем. Теперь битва закончена, ты живой, и твой кошель полон. Неплохой итог для наемника. Так что захлопни пасть и дай мне подумать.
Тишина. Они сидели молча, позволяя ему думать.
Итак, очевидным выходом было взять ее к Арчет.
Точно.
Однако Цитадель теперь будет наблюдать за домом Арчет усерднее прежнего, к тому же незаметно.
«Пару дней назад, возможно, ты провел бы ее незаметно мимо старого кордона, и никто не понял бы, что случилось. Но это было до того, как ты решил ради забавы переломать кости и начистить рыло кой-кому. Теперь они расставят по бульвару шпионов в нищенских лохмотьях и, вероятно, соглядатаев с подзорными трубами в верхних комнатах через улицу. Поди разбери, кто и откуда следит.
Отличная работа, Драконья Погибель».
Он скривился.
«Ну, можно все равно попробовать – закутать ее с ног до головы. Не то чтобы здесь это кого-то удивило».
Но, едва придумав такой план, Эгар сразу понял: шансов нет. Цитадель будет искать любые пути опозорить Арчет, а про ее вкусы шептались повсюду. Прибытие еще одной женщины, как бы она ни была одета, лишь разожжет пламя сплетен. Они точно дойдут до Менкарака, и если надзиратель соединит одно с другим – маджакского наемника, загадочную женщину и двенду с ранами от копья-посоха, да исчезнувшую рабыню из Афа’марага…
Нет. Про дом Арчет придется забыть.
«Но ведь можно…»
Эгар бросил на молодого человека взгляд и увидел, как тот пускает слюни на девушку, словно уличный пес, перед которым поставили миску свежих потрохов. Отбросил идею, не дав ей толком сформироваться. Он не был уверен, что ишлинак не ввяжется в неприятности сам в ближайшие дни, что уж говорить про чью-то безопасность. Харат, с набитым кошельком и раздутым после их приключений и благополучного бегства самомнением…
В лучшем случае он возьмет ее силой – дескать, такова плата за услугу. Может, вынудит ее с криками убежать прочь по улице. В худшем, будет таскать по всем пивным в городе, демонстрируя другим наемникам и рассказывая байки за пивом.
«Забудь об этом, Драконья Погибель. Идея еще хуже, чем дом Арчет».
На мгновение он задумался о Дархане, может, о каком-то товарище Дархана из Объединенных иррегулярных войск…
«Не упирай слишком сильно на то, что мы одного роду-племени».
Слова его старого наставника, прозвучавшие под утренний грохот тренировки с копьями. Эгар вспомнил, какой у Молота был изучающий взгляд.
«Ты идиот, Драконья Погибель, вот что я пытаюсь сказать. Ты и твои понятия о преданности… В один прекрасный день они тебя погубят».
Он вдруг понял – и от этого ощутил озноб, – что на самом деле больше не знает Дархана, и, вероятно, никогда не знал этого человека, потому что сам давным-давно, целую жизнь назад, назначил его на роль сурового старшего брата, когда явился в этот город желторотым простофилей.
«Ты отсутствовал слишком долго, Драконья Погибель. – Он знал, что это правда – чувствовал истину, безжалостную и глубокую, как лезвие топора, дошедшее до кости. – Времена меняются, и люди вместе с ними. Это не тот город, который ты помнишь.
Ты здесь совсем один».
Внезапно доверить Дархану девушку вместе со всей историей показалось не очень хорошей идеей.
Значит, остался всего один вариант.
Он отправил Харата домой. «Сиди тихо, жди вестей». Сомневался, что молодой человек продержится больше, чем пару дней, но, возможно, этого хватит.