ами и белыми плечами. Свет упал на гравюру с картины Генсборо – «М-с Сюзэн Гардинер ребенком»; на темный бронзовый бюст Ленина; и несмотря на то, что бюст был отлит из грубого металла, чувствовался в этом человеке ясный и точный ум, питаемый великим пламенем сердца. Над камином висела большая картина кисти Мари Лорансен – странная, жуткая картина, на которой изображены были женщины с глазами темными и страстными, – женщины, словно сотканные из лунных лучей. На столе из резного дуба, длинном и узком в стиле итальянского ренессанса, лежали журналы: «Поэзия», «Американские Ведомости», «Торговля и Финансы», «Столетие», «Новая Республика» и «Литературный Альманах». И тут же-серебряный ящик с папиросами, три пепельницы, головоломка из медных колец и проволоки и книга Сомерсета Моэма «О рабстве», с вложенным в нее разрезательным ножом.
При виде этих журналов Майкл почувствовал какое-то смутное беспокойство. Ему хотелось, чтобы здесь было поменьше… литературы. С помощью печатного слова мужчины и женщины пытаются объяснить тайну бытия; связывая ряд идей, стараются классифицировать и подвести под рубрики необъяснимое. Но необъяснимое неосязаемо и аморфно. Его не выразишь словами, не подведешь под категории. Оно непостижимо; его можно только почувствовать. Тяжесть его велика. Давление его на жизнь хочется сравнить с давлением воды на стенки ящика, который покоится на дне океана.
Иногда Майкл Уэбб чувствовал, как щупальца человеческой мысли сплетаются вокруг него, словно паутина. Паутину эту можно уподобить липкой бумаге для мух, по которой ползают люди. Чтобы постичь непознаваемое, человек должен отказаться от логического мышления, избрать какой-то иной путь. Быть может, интуиция…
Размышления на тему о несовершенстве интеллекта действуют угнетающе. Скучные, неприятные размышления… Не следует предаваться им перед завтраком, если человек не хочет испортить себе настроение на целый день. Майкл обрадовался, услышав шаги Мередита Купера, спускавшегося с лестницы. Он догадался, что это Meредит, ибо тот, кто спускался с лестницы, неожиданно остановился на площадке, а затем вернулся назад. Мередит по обыкновению что-то забыл… быть может, забыл надеть воротничок или пиджак.
2
Мередит Купер отличался исключительной способностью забывать. Всем известно, как он, отправляясь в путешествие, приезжал на вокзал без шляпы, без чемодана и без денег. Второпях он часто адресовывал письма самому себе, и они регулярно к нему возвращались для просмотра. На нем целиком оправдалось представление карикатуристов о рассеянных профессорах. Он забывал все, кроме абстрактных идей и философских концепций. Специальностью Мередита были… идеи. Тридцати двух лет он получил место профессора философии в одном из университетов Среднего Запада. Он был самым молодым профессором в этом университете. Все свои познания он классифицировал и разбил на категории, и они отличались удивительной ясностью. Глубокие идеи, которые в головах других людей уподоблялись грузным толстым птицам, с трудом перебирающимся с места на место, в его мозгу превращались в легких проворных ласточек. Все, что знал Мередит, было словно размещено по полкам; в любой момент он мог извлечь нужную ему мысль.
«Такая способность, – размышлял Майкл, может быть свойственна лишь человеку, находящемуся в полной гармонии с самим собой. Сейсмические колебания, вызываемые честолюбием, завистью, унынием, похотью, ненавистью, оставляют трещины в душе человека и препятствуют процессу мышления»…
Этих невзгод не ведал Мередит Купер.
3
Ветчина и яйца послужили темой их разговора. Различные способы приготовления ветчины и яиц… Виргинская ветчина… печеные яйца и вареные… Вынесено было порицание яичницам, приготовленным без грибов… Затронут вопрос о булочках и поджаренном хлебе… Следует ли намазывать маслом ломтики поджаренного хлеба.
– Я считаю, что нужно намазывать хлеб маслом и в таком виде подавать его к столу, – заявил Майкл. – Но намазывать умело! Это избавляет от лишних хлопот.
– Я ничего не имею против того, чтобы самому намазывать маслом, – сказал Мередит, – следовательно…
– Беда в том, – продолжал Майкл, не обращая внимания на слова Мередита, – что теперь никто не умеет хорошо намазать хлеб маслом. Видимо, это искусство в загоне. Не так обстояло дело до войны. Тогда за это дело брались специалисты. Теперь все, кому не лень намазывают хлеб маслом.
– По утрам я всегда ем овсянку, – сказал молодой профессор. – Овсянку с сахаром и густыми сливками… затем два яйца и поджаренный хлеб. Масло я намазываю сам… Кофе, конечно… А по воскресеньям ем ветчину…
– Хорошо, что в этой гостинице вам всегда подают свежие яйца, заметил Майкл.
– Пожалуй, сегодня я возьму кусочек ветчины, хотя день не воскресный, – сообщил Мередит. – И закушу вафлями с вареньем. Утро такое холодное и сырое, что…
– Гюс никогда не покупает яиц, продолжал Майкл. – У него на ферме есть куры. Сколько бы ни приехало гостей, куры всегда на высоте положения.
– Да, пожалуй… Кстати, раз уж речь зашла о яйцах, рассказывал ли я вам об Уифере, сделавшем карьеру на корме для кур?
– Нет, не рассказывали, ответил Майкл.
– Ну, так я сейчас расскажу, – объявил профессор философии. С Уифером я познакомился, когда занимался коммерцией.
Получив диплом доктора философии, Мередит Купер в течение трех лет служил в различных конторах. Он намеревался вернуться в университет и заняться профессорской деятельностью, но предварительно хотел узнать, что представляет собой коммерция. И узнал. Своей коммерческой деятельностью он гордился чрезвычайно.
В конторе огромной колониальной фирмы на Гудзон-стрит в Нью-Йорке до сих пор вспоминают мечтательного молодого человека, который так и не научился складывать столбцы цифр.
– Задолго до того, как я познакомился с Уифером… пожалуй, лет двадцать тому назад… думаю, сейчас ему лет сорок пять…-начал Мередит Купер… он служил клерком в Филадельфии и получал восемнадцать долларов в неделю. Вместе с женой он жил в одной или двух комнатах в рабочем квартале на окраине города… Ежедневно работал в конторе… клерк… восемнадцать долларов в неделю…
– Да, да, эти факты вы установили, – сказал Майкл Уэбб. – Из ваших слов я понял, что лет двадцать назад м-р Уифер служил клерком в конторе в Филадельфии. Это вымышленная личность или же он действительно существует?
– О. м-р Уифер – отнюдь не вымышленная личность, – отозвался Мередит. – Разумеется, он существует. Сейчас я вам сообщу то, что он сам мне рассказал. Однажды он прочел в газете, что птицеводы бьют тревогу, ибо куры отказываются нестись регулярно. Яиц не хватает. Миллионы птицеводов сидят на мели и терпят убытки. Наверно в этом вопросе вы разбираетесь лучше, чем я…
– Да, да, я все понял. Рынок не мог удовлетворить спрос на яйца. Вероятно, вы хотите мне рассказать, как м-р Уифер просиживал ночи напролет, изучая химию и стараясь усовершенствовать корм для кур. Наконец он добился своего: заставил кур нести вдвое больше яиц, чем раньше. Теперь оставалось только бросить это новое средство на рынок; задача нелегкая…
– Кто будет рассказывать-вы или я? – перебил молодой профессор философии. – Если вы, то продолжайте, я вас слушаю.
Майкл заявил, что такого намерения у него не было.
– Я и не собирался рассказывать. Мною руководило похвальное желание вам помочь.
– Но вы искажаете смысл, – возразил Мередит. – Впрочем, я нисколько не удивляюсь: ведь этой истории вы не знаете.
– Простите, пожалуйста, – сказал Майкл.
– Так вот, говорю я, м-р Уифер прочел в газете, что птицеводство приходит в упадок, ибо куры перестают нестись. Мало яиц. Он этим делом заинтересовался, заглянул в редакцию журнала по птицеводству и осведомился у редакторов, проверены ли эти сведения. Редакторы заявили, что сведения самые точные, и птицеводы не знают, что делать, к кому обратиться за помощью. Люди, занимающиеся разведением кур, терпят убытки, ибо куры не желают нестись.
«Дня два Уифер это дело обмозговывал, а затем ему пришло в голову, что министерство земледелия Соединенных Штатов… Отдел птицеводства… или как он там называется… может дать кое-какие сведения…
– Простите, что перебиваю, – сказал Майкл, но почему Уифер заинтересовался птицеводством? Быть может, у него были свои куры?
– О, нет! Случайно ввязался в это дело. Хотел попробовать, не удастся ли ему таким путем заработать…
«Как бы то ни было, но он считал вполне возможным, что в министерстве земледелия знают какое-нибудь средство заставить кур нестись. И, действительно, так оно и было.
«В ответ на его запрос специалисты, работающие при министерстве, заявили что у них имеется прекрасный рецепт. Этот рецепт они вложили в конверт вместе с ответным письмом и дали указания, как им пользоваться. Средство было очень простое и стоило дешево… Нужно было примешивать к корму какой-то порошок.
«М-р Уифер купил запас порошка, дал ему причудливое название и распределил по маленьким пакетикам; каждый пакетик он решил продавать по доллару. Он намерен был широко рекламировать препарат. «Если вы хотите, чтобы ваш куры неслись, пришлите один доллар и ваш адрес». Или что-нибудь в этом роде… Но у него было только двести пятьдесят долларов для рекламы сумма ничтожная. Однако он ухитрился взять взаймы у одного друга еще двести пятьдесят долларов. Эти пятьсот долларов пошли на объявления в журналах по птицеводству… Вот и весь капитал, вложенный Уифером в его грандиозное предприятие.
– Оно увенчалось успехом, не так ли? – спросил Майкл.
– Ну еще бы! Вот что он мне рассказал: как-то утром, вскоре после того как в журнале появились первые объявления, он по обыкновению работал в конторе. Вдруг жена звонит ему по телефону и сообщает, что получено семьдесят пять писем, в каждое письмо вложено по одному доллару. Уифер немедленно отказался от места в конторе и посвятил свои силы быстро разрастающемуся предприятию. Теперь это солидная фирма, и реклама у них широко поставлена. Их товар имеет прекрасный сбыт.