Ящик с грохотом рухнул на землю, звон посуды забил уши, а купец застыл истуканом, потеряв дар речи.
— Послушай же и мой мудрый совет, о чужестранец, — сказал ходжа. — Если тебе скажут, что в этом ящике осталась хотя бы одна целая чашка, то ты не верь этому!
— Но… как? Что? — опомнился купец, опускаясь на колени перед ящиком.
— А вот тебе и еще один совет, совершенно бесплатно: какова цена, такова и работа.
Ходжа развернулся и затопал обратно к чайхане. Саид, все время оглядываясь на причитающего купца, поспешил за ходжой.
— Стой, проклятый старик, — опомнился купец. — Стой, кому говорю! Ты мне за все заплатишь. О, мой товар! — но выбежавший на шум из калитки Ахматбей удержал купца.
— Молчи, о несчастный! — зашипел он на него. — Неужели тебе мало того что ты уже потерял? Теперь ты хочешь потерять все?
— Почему? — не понял купец.
— Ты связался с Насреддином, будь он проклят во веки веков! — взмахнул руками Ахматбей.
— Так это… — выпучил глаза купец, указывая пальцем на удаляющегося старика.
— Да, да, это он, Насреддин, чтоб его растерзали пустынные шакалы. Моли всевышнего, что ты потерял так мало. Но зайди в дом, и я тебе обо всем поведаю. А ты — вон отсюда! — выпихнул меняла в калитку бедняка. — И чтобы я тебя больше не видел здесь, — погрозил он кулаком ему вслед.
— Но как же… — бедняк едва не плакал.
— Вон, я сказал! — прикрикнул на него Ахматбей и захлопнул калитку.
Бедняк повесил голову и поплелся прочь. Но ушел он недалеко. За поворотом улицы его перехватил ходжа.
— Скажи, что у тебя стряслось?
— Да ну, не хочу даже говорить, — только и отмахнулся бедняк. — Вы все равно ничем не сможете помочь.
— Кто знает, кто знает. Но для начала ты все-таки расскажи.
— А что рассказывать? Двадцать лет я копил деньги, откладывая по монетке на свадьбу дочери. Но поскольку дома хранить их я не решился, то обратился к Ахматбею. Тот согласился держать их у себя. Он сказал, что надежнее места мне не найти, и даже обещал процент. А когда деньги мне понадобились, и я пришел, чтобы забрать их, он сказал, что ничего у меня не брал и потому возвращать не собирается.
— И ты не брал с него никакой расписки?
— Откуда я мог знать? Я плету корзины, и ничего не знаю о том, как следует поступать с деньгами.
— Да-а, — призадумался ходжа, — дело крайне сложное.
— Я же говорил, — окончательно расстроился бедняк.
— Ну, да не беда. Думаю, все образуется, — подбодрил его Насреддин.
— Как образуется?
— Ты знаешь еще кого-нибудь, кто давал Ахматбею деньги на сохранение?
— Конечно. Таких, как я остолопов, оказывается, много на свете. И думаю, их ждет та же участь, что и меня. Ведь, насколько я знаю, они тоже не брали расписок.
— Сделаем так: ты иди к ним и веди их на это самое место. Остальное я объясню, когда вы все соберетесь.
— Хорошо! — повеселел бедняк и бросился со всех ног прочь.
— Что вы задумали, ходжа? Меняла очень хитрый человек, даже хитрее кази.
— Но ведь жаден, я надеюсь, он не меньше его?
— Если не больше. Иначе как бы он умудрился скопить столько денег.
— Вот и отлично! В таком случаем все должно получиться. Нам срочно нужно достать несколько кошелей. Сбегай на базар и купи, а я подожду тебя здесь. Вот тебе деньги.
Ходжа отсчитал Саиду несколько монет, и тот убежал, а Насреддин принялся расхаживать вдоль улицы, дожидаясь возвращения одураченных менялой бедняков.
Те явились довольно нескоро — Саиду удалось обернуться гораздо быстрее.
— Вот ваши кошели, ходжа, — вручил Саид покупки ходже.
— Ага, хорошо, — ходжа взял один из них, присел на корточки и начал наполнять его камешками, в изобилии валявшимся вдоль дороги. — Делай, как я.
— Но неужели вы собрались одурачить Ахматбея с помощью этих камешков?
— Именно, мой друг, — ходжа наполнил один кошель, заткнул его за пояс, так, чтобы он был виден, и стал засыпать камешки горстями в следующий. Всего таким образом они с Саидом наполнили шесть мешочков, и если бы это были не камни, а деньги, то вышла бы внушительная сумма.
К тому времени, как ходжа разобрался с кошелями, подоспели и бедняки. Всего их было семь человек. Ходжа, чтобы не терять времени, быстро посвятил их в свой план и один направился к дому менялы.
Стук в калитку застал Ахматбея за едой, когда он со своим старым другом купцом, таким же пройдохой, как и он сам, обедали кабобом из нежнейшего мяса молодого барашка.
— Кого там еще принесло? — недовольно проворчал Ахматбей, облизывая пальцы и нехотя сползая с топчана. — Погодите, я сейчас быстро. Верно, это опять какой-нибудь оборванец пришел клянчить деньги.
Ахматбей обулся, прошел вразвалочку к калитке и отворил ее.
— Ходжа? — отшатнулся он в испуге, словно увидел перед собой кобру. — Что вам надо?
— У меня к вам очень важное дело, дорогой Ахматбей, — сказал ему ходжа. — Можно войти?
— Нет, то есть, что я говорю. Да, входите, — меняла посторонился, пропуская во двор Насреддина.
— Понимаете, тут вот в чем дело. Мне удалось скопить немного денег, — ходжа продемонстрировал Ахматбею шесть пухлых кошелей, заткнутых за пояс, и вновь запахнул халат. При виде них у менялы округлились глаза, но он быстро взял себя в руки.
— Да, да, я слышал об этом, ходжа! — Ахматбей сложил руки на груди. — И вы хотели бы обменять деньги по выгодному курсу?
— Не совсем. Дело в том, что я собираюсь отбыть по неотложным делам месяца на три-четыре, но дорога сейчас опасна, и мне бы вовсе не хотелось подвергать деньги такому риску.
— Ох, как вы правы, ходжа, — закивал Ахматбей. — Время сейчас неспокойное.
— Именно так. Поэтому я хотел бы оставить их вам на сохранение. Мне рекомендовали вас как честнейшего человека, — и ходжа уставился в лицо меняле.
— О, не сомневайтесь, уважаемый ходжа! Ваши деньги будут у меня в полной безопасности до самого вашего возвращения.
— Очень хорошо. Но много ли вы берете за хранение?
— Не очень. Все зависит от суммы, которую вы хотите оставить. Сколько у вас денег?
— Тридцать тысяч! — шепотом произнес ходжа, косясь в сторону топчана, на котором сидел знакомый ему купец. Тот вытягивал шею из желания подслушать, о чем говорят меняла и Насреддин.
— Тридцать! — воскликнул Ахматбей, не веря своим ушам.
— Да тише вы, уважаемый! — замахал на него руками ходжа, оглядываясь за спину. — Что если кто-нибудь услышит об этом?
— Да, да, — перешел меняла на заговорщицкий шепот. — Значит, вы желали бы оставить мне на хранение э-э… все свои деньги?
— Это возможно?
— Конечно! О чем может быть речь. Но сумма большая, а вокруг сейчас так неспокойно, — Ахматбей втянул голову в плечи.
— Я понимаю. Так сколько же? — поторопил его Насреддин.
— Десять динаров в день! — выпалил жадный меняла и добавил, словно извиняясь: — Поверьте, это не так много на самом деле.
— Идет! — выкрикнул ходжа.
— Что? Вы согласны? — поразился Ахматбей.
— Конечно, а что мне прикажете делать? Из жадности потерять все? Давайте же быстрее закончим наши дела, дорогой Ахматбей.
— С радостью, — принялся угодливо кланяться меняла. — Проходите, уважаемый, сейчас мы быстренько составим бумагу и…
Закончить ему не удалось. Калитка, которую кто-то сильно толкнул, распахнулась настежь, и во двор к Ахматбею вошли бедняки.
— О Ахматбей, слезно просим вас вернуть наши деньги. Умоляем вас! — завели они заранее разученную песню.
Ходжа с удивлением уставился сначала на них, а потом на Ахматбей.
— Почтенный Ахматбей, о чем говорят эти люди?
— Так, ни о чем, — замахал на бедняков руками меняла. — А ну, попрошайки, пошли вон отсюда! Пошли, пошли.
— Верните нам деньги! Мы дали вам их на хранение, а теперь вы говорите, что ничего не получали. Отдайте, это нечестно.
— Он брал у вас деньги? — сделал удивленное лицо ходжа.
— Да, и еще обещал нам процент с них. А теперь отказывается возвращать! — загомонили все разом.
— Что это все значит, Ахматбей? Я собирался оставить вам на хранение такую сумму, а тут выясняются столь странные вещи. Да и суммы, как мне кажется совсем плевые.
— Глупости все это, не слушайте их.
— Никакие это не глупости. Верните деньги!
— Они все не так поняли, — глаза у менялы забегали. Крупная сделка, обещающая ему баснословный барыш, могла сорваться, и нужно было как-то выкручиваться. Вот же навязались эти оборванцы на его голову! — Дело в том, что я не отказываюсь. Просто у меня сейчас несколько затруднительная ситуация.
— Верните деньги! — продолжали гнуть свое бедняки.
— И я просил их подождать немного.
— Мы не хотим ждать. Верните нам деньги и проценты, как вы и обещали.
Ходжа молча наблюдал за их пререканиями. На его челе проступило сомнение, что не ускользнуло от опытного глаза менялы — еще чуть-чуть, и ходжа развернется и уйдет. Вместе с деньгами.
— А, чтоб вас, — в сердцах воскликнул Ахматбей. — Верну я вам ваши проклятые деньги! Не могут потерпеть месяц-другой, и потому решили опорочить честного человека. — Ворча таким образом, он скрылся в доме и вскоре вернулся с несколькими кошелями. — Вот, возьмите, и убирайтесь отсюда!
— Мы сначала посчитаем, — сказал тот из бедняков, которого повстречал Насреддин у дома менялы. Ахматбей только зубами заскрипел, но ничего не сказал. Ходжа ждал, и это было сейчас самое главное.
— Здесь только наши деньги, — наконец произнес бедняк. — А где же обещанные вами проценты? Вы сказали, что пустите наши деньги в рост, и мы получим с каждых трех монет еще по одной.
— Что вы на это скажете, почтенный Ахматбей? — обратился ходжа с вопросом к испытывающему колебания меняле.
— Я… мнэ-э… да… то есть…
— Вы давали им такое обещание или нет?
— Ну, давал, — устало выдохнул Ахматбей. — Подождите, я сейчас принесу ваши проценты.
Он опять ушел в дом и вернулся с еще одним кошелем.
— Здесь все! — кинул он кошель настырному бедняку. — Что-нибудь еще? Может, мои рубаху и штаны? Или месяц с неба? — зло спросил он.