— Мне с вашей помощью удалось сделать главное — дать людям уверенность в том, что справедливость существует. Один человек тут бессилен. За свободу нужно бороться сообща, и когда люди поступают так, их не победить никому.
— Да, но кто-то должен вести их за собой!
— Вот ты и веди.
— Я? — Саид очумело уставился на ходжу, сидящего рядом на топчане с пиалой в руках.
— И не смотри на меня так, а лучше налей чаю, — ходжа протянул Саиду пиалу.
— Но я не смогу! — Саид поднял чайник и наполнил пиалу ходжи.
— Глупости! Ты все сможешь. Для этого всего лишь нужно думать головой и действовать сообща, как я уже говорил.
— А если… если у меня не получится? Тогда все, чего вы добились, пойдет прахом. Неужели вам нисколько не жаль вложенных сил?
— Саид, нужно верить в себя. И в людей.
— Вера — это одно. Но я не знаю, как подступиться к прохвостам.
— Ищи их слабости, играй на них.
— Слабости?
— Ну, конечно! Это вовсе не сложно. Нужно всего лишь быть наблюдательным, уметь слышать и видеть то, что другие просто не замечают.
— Вам легко говорить, — вздохнул Саид. — У вас-то есть этот дар, видеть и слышать.
— Не говори глупостей. Это никакой не дар — это умение, которое можно и нужно развивать, — устало произнес Насреддин. Он не мог придумать, как развеять пустые сомнения Саида и придать тому уверенности в себе. — Вот, к примеру, возьмем Нури.
— Возьмем! — с готовностью отозвался Саид, делая серьезное лицо.
— Какие ты заметил у него слабости?
— Слабости? — задумался Саид, задрав голову и почесав за ухом. — Он обожает деньги!
— Ну, эта слабость присуща многим. Еще?
— Не знаю. Он любит играть в кости, и очень злится, когда проигрывает, но остановиться уже не может.
— Еще?
— Я не знаю! Не мучьте меня, ходжа, прошу вас — это выше моего понимания.
— И все же. Ты много раз замечал эту слабость, но никогда не заострял на ней внимания. Просто ты многим вещам не придаешь большого значения, а в нашем деле нередко бывают важны едва заметные мелочи.
— Я это видел много раз? — переспросил Саид.
— Уверяю тебя, это так, — ходжа отхлебнул из пиалы, поставил ее и оторвал небольшой кусок от свежей лепешки, испеченной руками Гульноры. — Твоя жена хорошая хозяйка. Ее лепешки вкусны и прямо тают во рту.
Гульнора зарделась от похвалы, отвернув голову. Но Саид, казалось, не слышал всего этого. Его лоб испещрили морщины, выдававшие внутренне напряжение молодого человека.
— Еще он обожает возиться со скотиной, — вдруг воскликнул он. — Я прав? Хотя это и странно при его положении.
— Прав, но не совсем. Нури действительно имеет к этому склонность, но он питает теплые чувства вовсе не ко всей скотине…
— А к баранам! — закончил Саид с победным видом.
— Вот видишь, я оказался прав: ты знал об этом, но не придавал этому большого значения, и потому считал неважным.
— Но разве это важно, что наш сборщик налогов обожает баранов?
— Конечно! Зная склонности человека и его тягу к чему-либо, можно запросто его обыграть и даже оставить в дураках.
— Докажите!
— Саид, я думал, это сделаешь ты.
— Но как?
— На глупца обычно достаточно простоты.
— Но Нури вовсе не глупец.
— Когда дело касается страстных влечений, человек становится сущим глупцом. Думай.
— Думай, думай, — ворчливо отозвался Саид. — Вот вечно вы так!
— Не ворчи, а лучше шевели мозгами.
— Да шевелю я, шевелю, — нахмурился Саид, подперев щеку ладонью.
— Ну как? — подождав немного, спросил Насреддин.
— Ничего не выходит. Видно, не дано это мне.
— Тогда давай будем думать вместе.
— Хорошо, но все равно это пустое.
— Мы знаем, — начал размышлять вслух ходжа, проигнорировав замечание своего друга, — что Нури обожает баранов.
— Знаем.
— Он тратит на них все свое время.
— Это так.
— Он их разве что не целует в рога, а так не отходит ни на шаг: гладит их упругую, колечками, шерсть, треплет за морды, кормит едва ли не с рук. Это сродни помешательству.
— Или глупости, — выставил указательный палец Саид.
— Именно. Баранов у него почти полный загон.
— Да.
— Почти! Ты слышишь?
— И что же?
— Разве не хотелось бы Нури увеличить их количество?
— Разумеется, но для этого достаточно пойти на базар и купить баранов, столько, сколько ему нужно.
— Нури очень жаден, — не согласился с Саидом Насреддин.
— Это есть.
— И он привык все получать даром.
— Все это так, но я не понимаю, к чему вы клоните.
— Я клоню к тому, что это можно обыграть, оставив его в дураках. А уж если что-то случится с его баранами, то его ждет та же участь, что постигла нашего почтенного кази, но у того место баранов в жизни занимали легкие деньги.
— Но что может случиться с баранами? Вы же не предлагаете мне их выкрасть?
— Ни в коем случае! Я предлагаю их наоборот приумножить.
— Приумножить? Но зачем?
— О-хо-хо, Саид, как же с тобой тяжело, — Насреддин засунул в рот кусок лепешки, который все это время мял в пальцах, и принялся жевать. — Мы ничего, разумеется, приумножать не будем. Но нужно сделать так, чтобы Нури поверил в то, что это можно сделать, не потратив ни единой медной монеты.
— Но разве это возможно?
— Конечно, нет! Однако, люди верят в чудеса, особенно когда им хочется в них верить.
— И как же вы собираетесь сотворить чудо с умножением баранов?
— У меня есть один трюк с волшебной книгой, который уже выручал меня раньше. Кстати, ты научился читать, как я тебе советовал?
— Не успел, — повесил нос Саид. — Времени все не было.
— Учись! При должном усердии это умение достигается довольно быстро, и оно никогда не окажется лишним, а даже наоборот.
— Я обязательно научусь! — горячо пообещал Саид, ерзая от нетерпения. — Но что с волшебной книгой?
— А вот что! Для начала нам потребуется книга, любая, и еще три, а лучше четыре барана, которых ты должен незаметно приобрести на базаре. Я имею в виду, незаметно для Нури.
— Я понял. Это вовсе не сложно устроить — можно попросить того же Икрама купить их, а после мы заберем баранов у него.
— Хорошая идея, — похвалил ходжа Саида. — Но с баранами следует поступить следующим образом: один должен остаться у тебя во дворе, а трех других нужно схоронить до поры до времени в бывшем доме Хасана, что у водопада. Кто-то должен будет посторожить их там.
— Я думаю, Икрам согласится и посторожить, тем более, урожай убран, и он теперь свободен. К тому же Икрам будет только рад досадить Нури.
— Хорошо, поговори с ним. А после этого мы сделаем следующее…
Нури, живший неподалеку от дома Саида, уже второй день наблюдал за ходжой, как тот под вечер уходил куда-то, ведя за собой на привязи крупного баран, а ближе к ночи возвращался, но баранов оказывалось уже не один, а два. При этом оба барана были почему-то мокрыми. Настолько мокрыми, что с них ручьями стекала вода, будто они попали под сильный ливень, хотя никакого ливня не было и в помине. Это все казалось сборщику налогов довольно странным, особенно, то, что количество баранов каждый раз увеличивалось на одного. Нури недоумевал, где ходжа мог взять баранов ночью, и это не давало ему покоя. И когда ходжа во второй раз прошел с баранами мимо его дома, Нури не вытерпел и помчался вслед за ходжой.
— О ходжа, погоди! — крикнул Нури, нагоняя Насреддина.
Тот остановился, сделав весьма недовольно лицо.
— Что вам?
— Салам алейкум!
— Салам, — сухо поздоровался ходжа.
— Я второй день вижу тебя. Ты уходишь с одним бараном, а возвращаешься с двумя.
— Разве это запрещено?
— Нет, но это странно!
— И что же?
— Ты должен сказать мне, где ты их берешь!
— С чего это? — подивился ходжа.
— Ходжа, если ты не скажешь мне, где ты берешь баранов, и почему они у тебя мокрые, то я буду вынужден доложить о тебе кази. Здесь что-то нечисто.
Ходжа изобразил колебания, зажав бороду в кулак. Нури ждал.
— Ну, что ты надумал? — переспросил он, так и не дождавшись ответа. — Или говори, или идем к кази — он-то наверняка во всем разберется!
— Ну, хорошо! — сдался Насреддин. — Я скажу вам, только поклянитесь, что вы больше никому не расскажете об этом.
— Клянусь! — воскликнул Нури, чьи глаза заблестели так, что позавидовала бы луна, не прячься она в тот миг за облаками.
— Не кричите так, кто-нибудь может услышать, и тогда все откроется, и плакали мои бараны.
— Да, да, — согнул спину Нури, заговорщицки оглядываясь по сторонам. Он перешел на шепот. — Говори же скорее!
— Вот эта книга — волшебная! — ходжа вытащил из-под халата книгу в старой потрепанной обложке.
— Да ну? — не поверил Нури.
— Не перебивайте меня, почтеннейший! Так вот, эту книгу я не так давно купил на базаре в… впрочем, это не имеет значения. В ней сказано…
— Ходжа, ты что, за дурака меня держишь? Какая еще волшебная книга, если на обложке написано «Стихи».
— Это написано для глупцов, чтобы отводить им глаза. Но мы ведь с вами не глупцы?
— Разумеется, нет! — Нури упер кулак в бок. — И о чем же говорится в этой книге?
— В ней говорится о стихах.
— Как? Все-таки стихи?
— Но это если читать, как читают все. Однако, я научился у одного очень мудрого человека читать между строк, — ходжа раскрыл книгу почти посередине и подсунул ее под нос сборщика налогов.
— Между строк? Но там ведь пустота!
— В том-то все и дело! Это очень сложное искусство — читать между строк, и если владеть им, можно постичь многие тайны мира.
— И… и что же ты постиг?
— Я постиг, как приумножить…
— Баранов! — подпрыгнул от восхищения Нури.
— Ну, не обязательно баранов, но и их тоже.
— Так говори же скорее, как это сделать.
— Не торопитесь, всему свое время. Так вот, в книге были указаны приметы вашего селения, и я долгие годы искал его, чтобы применить полученные знания, и наконец я его нашел! Впрочем, меня интересовало даже не само селение, а горная река.