— Река?
— Именно! Это непростая река. Она находится на пересечении созвездий, которые управляют благосостоянием человека, и знающий это может приумножить свое богатство. Но как оказалось, все не так просто. Мне следовало отыскать вход богатства и его выход. Но я вижу непонимание на твоем лице, — посмотрел ходжа на глуповатую, слегка вытянувшуюся физиономию Нури. — Вход — это где нужно бросить в реку то, что ты желаешь приумножить, а выход — место, где заберешь чудесным образом удвоенное. На это у меня ушло довольно много времени, и я едва не упустил нужный мне момент. Читать между строк очень сложно, и пришлось разбираться самому, что да как, но я справился с этим! — ходжа подергал за веревки, привязанные к шеям баранов.
— И где же находятся вход и выход? — едва слышно от волнения пробормотал Нури.
— Э, вам-то зачем это знать? Вы и так волею всевышнего не бедны, у вас много баранов, а у меня ни одного. К тому же осталось всего два дня, и я должен позаботиться в первую очередь о себе.
— А что случится через два дня?
— Случится то, что река уйдет из пересечения созвездий, и тогда придется ждать еще десять лет, а столько я ждать не могу. Только знайте, в один день можно приумножить один раз, а мне еще хотелось бы получить хотя бы одного барана.
— Ходжа, — загорелся Нури, хватая Насреддина за локоть, — ты должен мне показать это место!
— С чего это? — Насреддин вырвал руку и немного отстранился. — Я и так рассказал вам даже больше, чем рассчитывал. А теперь прощайте!
— Если ты не покажешь мне его, то я отведу тебя к судье, так и знай.
— Нечестный вы человек, Нури! — обиделся ходжа. — Не держите своего слова.
— А разве ты честный человек — таскаешь баранов из реки по ночам, чтобы никто не видел?
— Ну-у. — Ходжа повел плечами, и Нури решил, что подловил ходжу за язык.
— Ты сказал, что осталось всего два дня.
— Именно так, — подтвердил ходжа.
— Давай поступим так: завтра я тебе дам умножить баранов, а заодно ты мне покажешь это место. А послезавтра умножать буду я — это будет честно, ведь люди должны помогать друг другу.
— С чего это?
— Ходжа, это очень выгодное предложение. Ведь если я сейчас пойду к судье, то баранов тебе не видать как собственных ушей.
— А вы опять не обманите? — подозрительно покосился ходжа на сборщика налогов.
— Э, ходжа! Я честный человек.
— Да-а, честный, — горестно вздохнул Насреддин. — Уже дважды обещали отвести к кази.
— Ты получишь завтра своего барана — это я тебе обещаю!
— Ну, раз так, завтра встречаемся на этом месте вечером…
— Да, да, я знаю, когда ты ходишь к реке.
— Вот и отлично, — дернул подбородком ходжа и заспешил прочь, тягая за веревку упиравшихся баранов.
Нури проводил его взглядом до поворота и, едва не прыгая от счастья, зашагал домой. Настроение у него было преотличное.
Едва дождавшись следующего вечера, Нури заранее, не успело солнце скатиться к самому горизонту, выбежал из дому и принялся мерить шагами широкую пыльную дорогу поперек. Ходжи все не было, и сборщик налогов нервничал. Что если обманул его проклятый ходжа и ушел раньше? Это плохо, очень плохо. Тогда плакали бараны Нури. Но что же ему делать: идти к реке или все-таки подождать еще немного? А вдруг ходжа не проходил, тогда что? И если Нури побежит к реке, не разминутся ли они с Насреддином?
Нури от волнения забегал еще быстрее, но тут из-за поворота дороги появился ходжа. Он, как и в прошлый раз, и за день до того вел за собой барана.
— Наконец-то! — подлетел к нему Нури. — Я уж думал, ты не придешь.
— Разве я похож на дурака? Упустить такую возможность!
— Да-да, конечно. Но почему ты взял одного, а не трех баранов? Тогда у тебя было бы шесть!
— Да куда мне их столько? Я просто обещал Саиду достать пару-тройку барашков — в хозяйстве это первейшее дело.
— Ты прав! Без баранов сейчас никуда. Но только не говори, что ты ничего не умножил для себя — не святой же ты, в самом деле.
— Конечно, нет! Но и не дурак. Зачем мне бараны, если я могу сделать деньги буквально из воды, — засмеялся Насреддин.
— Как?! А-а… разве деньги тоже можно?
— Конечно! Только есть большая опасность их потом не сыскать — поток очень бурный. Но я рискнул и выиграл! Правда, нырять пришлось очень долго.
— Ты хитрый и умный человек, Насреддин, — потряс пальцем Нури. — Я знал, что тебе не чуждо все человеческое.
— Что поделаешь, — притворно вздохнул Насреддин. — Но мы за пустыми разговорами забыли о деле, которое, как известно, прежде всего.
— Ты прав! Пойдем же, я провожу тебя.
Насреддин дернул за веревку, принуждая барана следовать за собой, но тот, хорошо помня, что его ждет купание в ледяной воде, упирался как мог.
— Вот же глупое животное, — в сердцах бросил ему ходжа. — Не хочет приумножаться, хоть ты тресни! Помогите мне, Нури.
— Ага, конечно, — Нури сначала вцепился в веревку, и они вдвоем потянули за нее, но баран был крупный и сильный, и они ничего не добились. — Нет, так не пойдет, — сказал Нури. — Это самое упрямое животное в мире. После ишака, разумеется.
— Но что же делать?
— Давай я буду толкать его сзади, а ты тяни, — предложил Нури после некоторых раздумий.
— Давайте!
Но сколько они не тужились, ничего ровным счетом не вышло — баран ни в какую не соглашался идти в сторону реки.
— Значит, придется пойти на самые решительные меры, — сказал тогда ходжа, вынимая из халата острую булавку. — Сейчас он у нас полетит, будто на крыльях! — с этими словами Насреддин обошел упертое животное и ткнул его булавкой в курдюк.
— Бе-е-е! — взвился на дыбы баран и галопом понесся прочь.
— Стой! Куда ты, проклятое животное? — пустился за ним бегом ходжа. — Все равно не уйдешь!
Нури, привыкший больше ездить на арбе и лошади, чем ходить пешком, быстро выбился из сил и остановился передохнуть.
— Бегите, — крикнул он, — я вас догоню.
— Хорошо-о! — донеслось спереди, и ходжа, нагоняющий барана, скрылся в облаке пыли.
— Ох, мое сердце, — поморщился Нури, — сейчас, кажется, выскочит… Нет, вроде, обошлось. Уф-ф!
Немного передохнув, он заковылял в сторону реки, туда, где у водопада раньше жил его большой друг Хасан, пропавший после того неприятного случая с мельницей невесть куда. «Ведь едва ноги унес, — пожалел мираба Нури. — А вполне мог остаться и без руки. Жадность сгубила — хотел больше муки, вот и получил. Я бы такую глупость никогда не сделал. Я брал бы совсем понемногу, чтобы незаметно было. Да, Хасан, в тебе никогда не было мудрости…»
Так размышлял Нури, взбираясь в гору.
Еще издали он заметил ходжу, ожидавшего его с бараном на привязи. Ходжа проявлял явное нетерпение, то вглядываясь вдаль из-под ладони, то притопывая на месте, словно ретивый скакун.
— Ну, наконец-то! — обрадованно воскликнул ходжа, завидев на дороге вконец выбившегося из сил Нури. — Где вы запропали так надолго? Идемте же скорее!
И ходжа, подхватив под руку вывалившего на плечо язык сборщика налогов, потащил его еще выше.
— Э, ходжа, к чему такая спешка? Неужели мы не можем немножко передохнуть. Совсем капельку, а?
— Ни в коем случае! Заболтался я с вами, скоро уже солнце сядет, и не увидишь, где тут вход, а где выход. Так что поторопимся.
— Ты иди вперед, а я здесь присяду, ладно?
— Но вы же хотели посмотреть место? Как же я вам его отсюда покажу?
— А разве мы еще не пришли?
— Почти пришли. Но нужно подняться немного выше, к самому водопаду, и пройти чуть дальше.
— Пошли, — устало выдохнул Нури и, едва переставляя ноги, поплелся за Насреддином. — Уже все? — спрашивал он через каждые десять шагов.
— Скоро, — неизменно отвечал ему ходжа, неутомимо спеша вперед. Баран, похоже, осознав тщетность попыток сопротивляться ходже, бодро переставлял ноги, цокая копытами по каменной тропинке. Нури шаркал подошвами, с трудом передвигая ноги. В какой-то момент он остановился и, покачиваясь, отер рукавом лицо, с которого градом катился пот.
— Я больше… не могу… — Он упал на колени и растянулся на тропинке во весь рост.
— А больше и не надо, — сказал Насреддин. — Мы уже пришли.
— Правда?
— Ну же, будьте мужчиной, поднимайтесь. Сейчас вы все увидите своими глазами.
— А можно, я лучше полежу? — слабым голосом отозвался Нури.
— Хорошо, как вам больше нравится, — ходжа снял с шеи барана веревочную петлю и подвел его к краю обрыва, где далеко внизу шумела и пенилась бурная река.
— Что ты собираешься сделать? — насторожился Нури.
— Как что? Скинуть барана вниз, конечно.
— Но он ведь того, разобьется! — Нури нашел в себе силы удивиться.
— Ничего ему не станется, — только и отмахнулся ходжа. — Третий раз нырять будет.
— Ну, тогда конечно, — вынужден был согласиться с ходжой Нури, наблюдая за приготовлениями.
Ходжа вынул из-под халата книгу, послюнявил палец, сосредоточенно полистал страницы и, пригладив их, откашлялся в кулак. Баран между тем бестолково лупил глаза вниз с обрыва, будто увидел там нечто поразительное. Участь быть сброшенным вниз в очередной раз, похоже, его вовсе не волновала. От подобных мыслей Нури аж передернуло.
— Дурикана-нурикана, — начал громогласно декламировать Насреддин, — эй, река, возьми барана. Покрути, переверни, снова на берег верни. Нурли-дурли, трах-бум-бух, мне отдай ты сразу двух! Чуф-чуф, чок-чок! — выкрикнул ходжа. — Ай, Нури, быстрей закройте глаза, сейчас бухнет! — Насреддин сорвал с плеч халат и накрыл им перепуганного Нури, прикрывшего руками голову. — Ай-яй!
Убедившись, что дрожащий под халатом сборщик налогов ничего не видит, ходжа поспешно развернул барана в сторону селения и вновь ткнул его булавкой в зад. Несчастное животное, издав душераздирающее блеянье, понеслось вниз по тропе, где его уже поджидали Икрам с Саидом.
Трясущийся от страха Нури свернулся в комок, плотно закутав халатом голову, а ходжа тем временем пихнул ногой заранее приготовленный крупный булыжник, и тот понесся к реке.