Она тепло приветствовала Габриэля, улыбнувшись и протянув ему руку. Когда Хлое и Габриэлю уже было пора уходить, она очень тихо сказала ему:
— Я, конечно же, знаю вас, Габриэль. Ведь это вы были здесь, когда мой бедный, старый мозг озарял слабый луч просветления.
Было решено, что Делию в ближайшие дни перевезут в одну из крупных частных больниц, где можно будет провести полный набор неврологических обследований.
— Я уверена, что очень скоро смогу забрать тебя домой, мама, — пообещала Хлоя.
— Я тоже, — спокойно согласилась Делия. — Все будет хорошо.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Интервью с Кристофером Фриманом было записано во вторник и показано в «Последних новостях» на следующий вечер. Хлоя, как нельзя любезно, отклонила его приглашение на обед, но Фриман не намеревался отступать.
— Мы отобедаем у меня в гостинице, — сказал он, назвав весьма дорогой модный отель на побережье. Там, между гостиничными зданиями, возвышался шикарный ресторан.
«Ну, против такого приглашения, пожалуй, нечего возразить», — подумала Хлоя.
Однако Макгир придерживался другого мнения.
— Неужели ты не могла найти отговорку и избавиться от него? — На его смуглом лице появилось явное выражение досады.
Щеки Хлои слегка порозовели.
— Взгляни на это с другой стороны, Габриэль, — терпеливо проговорила она. — Что-то находишь, что-то теряешь.
— Я надеюсь, черт возьми, что сейчас мы говорим не о невинности, — резко ответил он.
— Тебе ужасно трудно примириться с тем, что я приняла его приглашение, правда?
— У меня камень на сердце. Мне не по душе этот человек, Хлоя.
— На экране он выглядел очень мило.
— Это твоя заслуга.
— Это своего рода благодарность, Габриэль. Он ведь дал интервью.
— И получил за это деньги.
— Он, вероятно, намерен пожертвовать их ночлежке для бездомных.
Габриэль повел мощным плечом:
— Если и пожертвует, то мы узнаем об этом из газет. Нет, Хлоя, Фриману, как и мне, хорошо известно о низменных сторонах жизни. Куда лучше, чем тебе.
— Ты говоришь о «тайных сторонах жизни»?
— Не совсем, — вид у Габриэля был мрачный.
— Габриэль, ты сам говорил, что я не так уж наивна. Мы будем обедать в роскошном ресторане, там будет полно народу.
— В «Уэверли», где он остановился? — Габриэль мрачно поглядел на нее сверху вниз.
— Да, там.
— Как ты оденешься?
От изумления глаза Хлои посветлели и стали бирюзовыми, почти такими же, как ее блузка.
— Габриэль, а я не знала, что ты интересуешься женской модой.
— Не очень-то лестно, — сухо отозвался он. — Разумеется, интересуюсь. Я всегда замечал, что на тебе надето.
— В таком случае ладно. Полагаю, я пойду в черном платье. У меня небольшой выбор. Платье без рукавов, с клинообразным вырезом. В магазине такие платья называют запахивающимися. Застегивается на единственную пуговицу.
— Чтобы ему было проще к тебе приставать?
— Я все предусмотрела, Макгир. Я горжусь тем, что умею обращаться с мужчинами и держать их на расстоянии вытянутой руки. Он пришлет за мной лимузин. На нем же меня отвезут домой.
— Позволь мне позвонить тебе? Убедиться, что ты благополучно добралась домой.
— Не думаю, что в этом будет надобность. Однако ты очень любезен, — нежно произнесла она.
— Хорошо, Каванах, развлекайся. Только не допускай, чтобы…
— Осторожнее, — предостерегла она.
— Тебя затащили в постель, — в его низком вибрирующем голосе явственно зазвучала сталь.
— Думаю, ты забыл, что в моем теле спрятана небольшая динамо-машина.
— Я видел, как из нее сыпались искры, — Гейб неожиданно улыбнулся. Выражение его лица смягчилось, и оно стало неотразимо привлекательным. — Остерегайся, Хлоя.
— Сам-то, пожалуйста, не развлекайся!
— Для этого мне нужна ты.
Хлоя, подойдя к двери, обернулась и послала ему воздушный поцелуй:
— Я просто люблю тебя, Макгир.
После чудесного выздоровления Делии Хлоя вся лучилась радостью. Габриэль проследил, как она вышла на улицу и энергично помахал ей рукой, когда она проходила мимо стеклянной стены.
Если бы все было, как она предполагала…
Хлоя с удовольствием осматривала вестибюль «Уэверли» с его роскошным убранством. По стенам висели большие полотна, принадлежащие кисти известных мастеров. Преимущественно на холстах в импрессионистском буйстве красок изображались цветы.
— Мисс Каванах? — Высокий элегантный мужчина, улыбаясь, подошел к ней и представился как Доминик Коллинс, управляющий гостаницей. — Мистер Фриман просил меня проводить вас, как только вы придете, в свой номер-люкс.
Номер-люкс? Сердце у нее ёкнуло.
— Но мы будем обедать в зале «Виктория», верно?
Управляющий, казалось, удивился.
— Мистер Фриман попросил накрыть стол в его апартаментах. Я самолично все проверил. Вы не будете разочарованы, мисс Каванах, обещаю вам.
Надо было повернуться и уйти. Но Доминик Коллинс жестом уже указывал на лифт, что доставлял самых богатых из гостей на верхний этаж, в один из четырех роскошных номеров-люкс.
Не успела Хлоя постучать, как появился Кристофер Фриман. Он с чрезмерным восхищением оглядел фигурку и лицо девушки.
На ней было черное платье. Он просто-таки обожал рыжеволосых женщин в черном. Подобное сочетание прекрасно оттеняло ее матовую кожу. Он был готов умереть, лишь бы прикоснуться к ее телу. В этом платье она выглядела чуть старше. Более опытной, чем казалась ему раньше. Он не желал, чтобы ему всякий раз напоминали, что он годится ей в отцы. Судя по всему, она надела это платье, чтобы угодить ему.
— Хлоя, вы бесподобны. Прошу, входите. Я подумал, что нам будет удобнее у меня в номере, чем в ресторане. Я люблю, по возможности, избегать назойливых взглядов. Надеюсь, вы не станете возражать. — Он взглянул на управляющего. — Благодарю, вас, Коллинс. Управляющий слегка поклонился.
— Вы всем довольны, мистер Фриман?
— Все просто чудесно! Когда можно будет подавать, я позвоню. Полагаю, мы начнем с шампанского.
Хлоя осторожно, оглядываясь по сторонам, вступила в огромный номер. Единственный выход вел на балкон. Из-за предостережений Габриэля у нее определенно разыгралось воображение. Фриман казался светским человеком. Не насильник же он!
— Проходите и присаживайтесь, Хлоя, — обворожительно улыбаясь, пригласил Фриман. — Мне не терпится сообщить, как я доволен нашим интервью. Мне звонят просто непрерывно. Все сходятся на том, что все прошло просто блестяще. Должен вам сказать, я не всегда бываю столь мил.
— Не могу не согласиться, — Хлоя тоже улыбнулась. Стараясь выиграть время, она пересекла огромную комнату и подошла к окну. От вида вечернего города захватывало дух. Небоскребы, многоэтажные здания, башни освещались тысячами огней. Убранство номера было выполнено в декоративном стиле 1920— 1930-х годов. Тут стояли сделанные на заказ кресла и оттоманки, горка с хрусталем старинной работы. На полу лежал великолепный ковер. Лампы под абажурами из шелкового газа стояли на столиках. Круглый обеденный стол в центре комнаты был накрыт белой льняной скатертью с кружевами. На нем стояли фужеры из тончайшего хрусталя, тарелки, лежали ложки, вилки. Небольшой букет белых орхидей и два серебряных канделябра с высокими тонкими свечами дополняли убранство стола. Корзина с лилиями и орхидеями, украшенная остроконечным тростником, стояла на буфете.
— Полагаю, ваш друг Макгир обеспокоен тем, что вы обедаете со мной наедине? — шутливо осведомился Фриман.
Хлоя улыбнулась:
— Он никак не может усвоить, что вы истый джентльмен, Кристофер.
— Почти, — он слегка повел плечом, — в большинстве случаев. Я совершенно без ума от вашего платья. И вашей прически. У вас великолепные волосы, а когда они приподняты и видна ваша шейка… от этого можно потерять голову. — Налив в хрустальные фужеры немного шампанского, он предложил один ей, а другой взял сам. — За ваше здоровье, Хлоя. Для меня имеет огромное значение, что вы решились прийти ко мне. А теперь не расскажете ли о своей маме? Я хочу знать о ней все.
Сначала все шло на удивление хорошо. Великолепную еду привозили и увозили из номера. Фриман с жаром налегал на нее, Хлоя же ела немного, она не забывала о своей фигуре. Но все было восхитительно: и краб в жирном шафрановом соусе с золотистым пюре, и превосходная сладкая утка с имбирем, и фрукты, политые сливками, смешанными с бренди.
— Давайте выпьем кофе на балконе, — предложил Кристофер. — Ночь так хороша.
Так оно и было на самом деле. Город, сияя огнями, лежал внизу. Над ними угольно-черное небо сверкало триллионами звезд. Хлоя подумала, что сейчас делает Габриэль. Ночная пора всегда так романтична.
— Хлоя! — к ней сзади подошел Фриман. — О чем вы думаете? — спросил он, привыкший к легкому успеху.
Нельзя же сказать ему, что все ее мысли заняты Габриэлем! Лишь Габриэль вызывал у нее страстное, пронизывающее все тело желание.
— Любуюсь видом, Кристофер. За последние годы в городе многое изменилось.
— Да, так оно и есть, — рассеянно ответил он. — Мне кажется, вы не отдаете себе отчета, Хлоя… — Он замолчал и обвил рукой ее талию. — Но я мало-помалу влюбляюсь в вас.
— Вы говорите эти слова всем девушкам, Кристофер? — Она улыбнулась ему ласково и насмешливо.
— Так точно, — Фриман улыбнулся. — Только на сей раз мои слова искренни.
— А я-то надеялась, что вы мне расскажете о том, как вам удалось слить компании «Авалон» и «Мерсер», — проговорила она, стараясь выразить живой интерес.
— Вы хотите говорить о делах в такую ночь? — насмешливо произнес он.
— Кристофер, я не хотела бы вас обидеть. Я невероятно благодарна, что вы дали интервью именно мне. Это большая удача для меня. Однако я не стану… флиртовать с вами, если это то, чего вам хотелось бы.
В первое мгновение Фриман, совершенно ошарашенный, взирал на нее с неподдельным изумлением.
— Хлоя, маленькая бестия, вы говорите о браке? — А почему бы и нет, тут же подумал он. Она молода. Она красива. Весьма умна, хотя и не так, как он. Короче говоря, очаровательная маленькая невеста.