6. После того как в октябре 1951 г. старший следователь Рюмин М.Д. написал второе письмо Сталину, в котором указал на «неблагополучное» положение уже в оперативной работе МГБ, Сталин распорядился арестовать еще ряд ответственных руководящих работников министерства госбезопасности СССР, в их числе генерал-лейтенанта Райхмана Л.Ф., генерал-майора Питовранова Е.П., генерал-майора Шубнякова Ф.Г., генерал-майора Эйтингона Н.И. и других. После чего подполковник Рюмин М.Д. с должности старшего следователя был назначен на должность заместителя министра госбезопасности СССР (одновременно возглавляя следственную часть по особо важным делам МГБ СССР). Увольнения и аресты прокатились по всему центральному аппарату МГБ и периферийным подразделениям. По существу, началось избиение кадров. За период с июля 1951 г. по июль 1952 г. были освобождены от руководящей работы в органах МГБ «как не справившиеся» более полутора тысяч человек, уволено всего около трех тысяч человек, из них 287 человек по номенклатуре ЦК ВКП(б), то есть самые ответственные работники советских спецслужб7.
Новые резервы министерство госбезопасности черпало из партийных структур. В сентябре 1952 г. штаты МГБ СССР и его местных органов по указанию ЦК партии вновь были сокращены примерно на 25 % личного состава (сокращениям подвергся прежде всего контрразведывательный аппарат МГБ СССР)8.
В это же время Сталин распорядился сократить денежное содержание значительной части работников МГБ СССР. В октябре 1951 г. и в августе 1952 г. вышли постановления Совмина СССР, которые ввели специальные звания для офицерского состава органов госбезопасности и, таким образом, лишили права получения денежных надбавок за воинские звания чекистов-офицеров. Произведенная отмена денежной выплаты за звание оперативному составу органов госбезопасности привела к сокращению зарплаты оперработников в среднем на 25–30 %, что, естественно, вызывало недовольство у сотрудников МГБ. (Армейские воинские звания и, следовательно, денежные выплаты сохранялись только в военной контрразведке, пограничных войсках, военностроительных частях и войсках внутренней охраны.)9
С осени 1951 г. подверглась реорганизации и внешнеполитическая разведка страны. 2 ноября 1951 г. разведывательные функции государства были переданы из Комитета информации при МИДе СССР в МГБ СССР. Структуры этого комитета соединились с Первым управлением МГБ (внешняя контрразведка), и таким образом было воссоздано Первое Главное управление МГБ (руководителем этой структуры остался генерал-лейтенант Савченко С.Р.). Решение Политбюро в декабре 1951 г. закрепило передачу функций внешней разведывательной работы в полном масштабе в ведение МГБ СССР10.
В 1952 г. реорганизации и сокращению подверглась административно-хозяйственная служба МГБ СССР. В феврале вышло постановление Совета Министров СССР «О реорганизации административно-хозяйственного аппарата МГБ СССР», в соответствии с которым объединялось Управление делами и Хозяйственное управление министерства госбезопасности в единое Административно-хозяйственное управление, при этом численность штатов сокращалась на 800 единиц. В мае 1952 г. в результате проверки, произведенной комиссией Политбюро ЦК партии, выяснилось неблагополучное положение дел в Главном Управлении охраны МГБ СССР. По данным комиссии ЦК ВКП(б), руководители этого подразделения незаконно обогащались за счет казенных средств и долгие годы присваивали государственное имущество. Начальник Главного Управления охраны МГБ СССР генерал-лейтенант Власик Н.С. был снят с работы и исключен из рядов ВКП(б), а позже, в декабре 1952 г., арестован как человек, который «стал слепым орудием в руках вражеской группы врачей-вредителей»11. К ответственности также были привлечены еще семь высокопоставленных руководителей ГУО МГБ СССР. Руководителем этого подразделения Сталин назначил по совместительству самого Игнатьева С.Д.
В 1952 г. серьезным реорганизациям подвергся агентурно-осведомительный аппарат органов МГБ и оперативные учеты. В январе 1952 г. ЦК партии утвердил Постановление СМ СССР «О мерах улучшения агентурно-оперативной работы в органах МГБ СССР», и в это же время с целью очищения и упорядочения оперативных учетов была одобрена новая «Инструкция по оперативному учету в органах МГБ СССР». В соответствии с ней начал наводиться порядок в центральной оперативно-справочной и дактилоскопической картотеках. Вскоре ЦК партии принял решение полностью исключить из состава агентурно-оперативной сети работников партийного аппарата, руководящих работников советских, профсоюзных и комсомольских органов. Появляется новая категория агентуры – спецагенты. О том, как изменился основной инструмент деятельности отечественных спецслужб – агентурная сеть, – можно судить по следующему факту: практически за год с января 1952 г. по январь 1953 г. агентурная сеть органов МГБ СССР в целом сократилась более чем в четыре раза12.
В конце 1952 г. перемены в МГБ СССР приобрели еще больший размах. Сталин почти еженедельно принимал кардинальные решения по министерству, открыто выражая свое явное недовольство ходом оперативной и следственной работы по основным интересующим его делам, он с бранью встречал и провожал руководителей МГБ у себя на ближней даче в Кунцево и в Кремле. 13 ноября 1952 г., окончательно разочаровавшись в деятельности своего выдвиженца Рюмина М.Д., он распорядился снять его с должности начальника следчасти по особо важным делам – заместителя министра госбезопасности, и в то же время Сталин приказал освободить из-под стражи некоторых генералов, которые были опорочены Рюминым М.Д. После этого Сталин поручил Игнатьеву С.Д. лично проследить за ходом расследования по делам Абакумова – Шварцмана и врачей из Лечсанупра, пригрозив министру напоследок: «Если вы не вскроете террористов, американских агентов среди врачей, то будете там же, где и Абакумов!»13 Сталин предписывал Игнатьеву
С.Д. в категоричной форме применение физических мер воздействия к подследственным, «требуя, – по выражению Гоглидзе С.А., – их бить, бить, смертным боем бить»14. Отработав в должности министра госбезопасности чуть более года, Семен Денисович пришел к выводу о том, что следственная работа протекает в ненормальной обстановке. По воспоминаниям своих коллег, Игнатьев С.Д. чувствовал, что предстоящие репрессии могут затронуть и его. После визитов в Кремль или на ближнюю дачу, когда Сталин отчитывал министра за медлительность и непрофессионализм, заявляя, что «вы, Игнатьев, ни черта не понимаете в чекистском деле и в следствии особенно…»15, сотрудники МГБ отмечали крайне подавленное моральное состояние своего шефа. В конце ноября 1952 г. Игнатьев С.Д. почти на два месяца заболел и слег в больницу.
После выздоровления Игнатьева С.Д. Сталин и вовсе стал его игнорировать16. По существу, в последние месяцы жизни вождя вся тяжесть ответственности за реорганизацию МГБ СССР легла на плечи первых заместителей министра госбезопасности, которых 20 ноября 1952 г. Сталин назначил своим решением на эти должности. Это были генерал-лейтенант Огольцов С.И. (по разведывательным делам) и генерал-полковник Гоглидзе С.А. (по остальным делам). Прежде всего, Сталин поручил им проведение кардинальной реформы в МГБ СССР на завершающем этапе своего правления.
Декабрьские (1952 г.) постановления ЦК партии – «О положении в МГБ», «О вредительстве в лечебном деле», «О Главном разведывательном управлении МГБ СССР» и «О службе наружного наблюдения» – свидетельствуют о сталинских планах значительных изменений и переориентации деятельности МГБ СССР в русло репрессивной политики. В этих документах констатируется, что в органах госбезопасности СССР «имеют место серьезные провалы и недостатки в разведывательной, контрразведывательной, следственной работе в борьбе с националистическим подпольем… в охране границ Советского Союза». В постановлениях ЦК партии было указано, что «МГБ СССР допустило грубейшие извращения в постановке разведывательной работы за границей, отказавшись от активных наступательных методов борьбы с противником – осуществлением диверсионных и террористических операций..», а «контрразведывательная работа по борьбе с агентурой капиталистических разведок внутри страны находится на низком уровне и ведется неумело»17. По существу, Сталин в этих установках открыто призвал сотрудников госбезопасности к ужесточению в своей работе и усилению карательных мер в процессе разоблачения вражеской агентуры. «Некоторые горе-чекисты, – отмечалось в постановлениях ЦК КПСС, – ведут гнилые и вредные рассуждения о якобы несовместимости с марксизмом-ленинизмом диверсий и террора против классовых врагов… с озверевшим классовым врагом нельзя бороться в белых перчатках, оставаться «чистенькими», не применяя активных наступательных средств борьбы в интересах социалистического государства… Они забыли указания Ленина о том, что классовая борьба – это жестокая борьба, а не пустая болтовня»18.
На уровне бесед с руководителями МГБ СССР Сталин вел себя раздраженно и грубо, обещая устроить для чекистов «всенародную чистку от вельмож, бездельников, перерожденцев…». А Игнатьеву С.Д. он открыто и с недовольством заявил: «Я не проситель у МГБ. Я могу и потребовать, и в морду дать, если вами не будут выполняться мои требования»19.
В конце декабря 1952 г. – начале января 1953 г. по решению ЦК партии два Главных управления МГБ – Первое (разведка) и Второе (контрразведка) – объединились в единое Главное разведывательное управление (ГРУ МГБ СССР). Начальником этого управления был назначен генерал-лейтенант Огольцов С.И., при этом вновь начали сокращать штаты (на 25 %), поскольку ЦК КПСС в своих указаниях констатировало: «…аппарат разведки за границей и внутри страны разбух, стал неповоротливым, бюрократическим…» Далее отмечалось: «Необходимо освободить органы МГБ от работников, утративших политическое чутье, карьеристов, шкурников, бездельников, мало приносящих пользы Советскому государству, ставящих свое личное благополучие выше государственных интересов, болтунов, обленившихся и не работающих над собой в области совершенствования методов чекистской работы»