Жители армянской части Кировабада в беседах с нами обращали внимание на более худшую благоустроенность жизни их района по сравнению с другим, населенным по преимуществу азербайджанцами. Посещение армянской части города в известной степени подтверждают указанные заявления»35.
Авторы документа обращают внимание на равнодушное отношение республиканской политической «верхушки» к сложившейся ситуации и, фактически, признают существование проблемы азербайджанского национализма:
«ЦК КП и Совет Министров Азербайджана, как нам представляется, должны знать о состоянии дел с уголовной преступностью в республике, о фактах зверских насилий над русскими женщинами и женщинами других национальностей. Эти факты не получили в республике должной политической оценки, что не способствовало искоренению националистических настроений, еще живучих у некоторой части азербайджанцев.
К примеру, можно привести такой факт: отдел писем Совета Министров СССР подготовил записку о неблагополучном положении в Азербайджанской республике с убийствами и другими преступлениями в республике. Тов. Булганин М.А. направил эту записку 30 мая с.г. тт. Мустафаеву и Рагимову, однако ЦК компартии Азербайджана и Советом Министров этот вопрос до сих пор не рассмотрен»36.
Обратим также внимание на то обстоятельство, что Постановление Президиума ЦК КПСС «Записка тт. Дудорова и Еличева по делу об убийстве Булоховой Т.М.» Π/44ΧΧΧΙΙ от 4 октября 1956 г. было принята под грифом «Строго секретно»37. Годом ранее Заведующий административным отделом ЦК компартии Украины в марте 1955 г. Кузнецов отмечал, что «в 1954 г. в западных областях имело место 13 бандитских проявлений», а из 29 случаев распространения антисоветских листовок было раскрыто только 12. «До настоящего времени не раскрыто 15 бандитских проявлений и 44 случая распространения антисоветских листовок, что имели место в 1952–1953 годах», – констатировал он38. Осмелимся предположить, что далеко не всегда реальный урон авторитету советской власти наносился именно в Западной Украине. Рассмотрим такой пример, взятый из рассекреченных документов Верховного суда и Прокуратуры СССР (речь идет о молодом трактористе из колхоза Львовской области, члене ВЛКСМ!): «Ожидая установления капиталистических порядков на территории Советской Украины и желая зарекомендовать себя как лицо, ведущее борьбу против советской власти, в ночь на 8 ноября 1960 г. вывесил на клубе с. Криво националистический флаг и в ту же ночь сорвал государственные флаги Украинской ССР со зданий магазина, клуба, медпункта и библиотеки, которые бросил в грязь»39. К сожалению, государственная власть зачастую ориентировала советские спецслужбы таким образом, что они были более озабочены поисками подобных распространителей рисунков «тризубов» на дорожных столбах украинских дорог, чем планами обуздания и изъятия агрессивных элементов из южных республик.
Девятого января 1957 г. был подписал Указ «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР». «В целях создания необходимых условий для национального развития чеченского и ингушского народов» представителям этих народов разрешалось вернуться на прежнее место жительства. Только за 1957 г. в автономную республику прибыло свыше 200 тыс. человек, что существенно превышало цифры, предусмотренные четырехлетним планом переселения. Это создавало серьезные проблемы с трудоустройством и обеспечением жильем. К тому же налицо были массовое приобретение оружия, круговая порука, убийства на почве кровной мести, изнасилования, нападения на жителей республики, представляющих другие национальности. В первой половине 1958 г. по сравнению с аналогичным периодом 1957 г. в целом по ЧИ АССР количество убийств увеличилось в 2 раза, а случаев разбоя и хулиганства, повлекших за собой тяжкие телесные повреждения, – в 3 раза. По всей республике стали обыденным явлением ссоры из-за домов и приусадебных участков, скандалы и групповые драки с применением холодного и огнестрельного оружия. Так, например, в конце 1957 г. в Грозном распространялись антирусские листовки, были зафиксированы и нападения чеченской молодежи на учащихся ремесленных училищ и офицеров Советской армии. И самое главное, что в результате запугивания и при полном попустительстве республиканских властей только в течение 1957 г. за пределы ЧИ АССР выехали 113 тысяч русских, осетин, аварцев, украинцев и граждан других национальностей40.
Примечательно, что одним из противников восстановления чечено-ингушской автономии был упоминавший выше министр внутренних дел СССР Н.П. Дудоров. В.А. Козлов в связи с этим отмечал: «Зная о потенциально высокой активности этих этносов и опасаясь эксцессов на Северном Кавказе, Дудоров доказывал нецелесообразность восстановления чечено-ингушской автономии на Северном Кавказе. Он предлагал чисто бюрократическое решение – создать автономную область (даже не республику) для чеченцев и ингушей на территории Казахстана или Киргизии»41.
Можно предположить, что на позицию Н.П. Дудорова повлияла не только его осведомленность в силу служебного положения, но и внутренняя позиция, основанная на вышеупомянутых кровавых уроках событий в Кировабаде, в расследовании которых он принимал активное участие. Во всяком случае, у автора данной статьи нет сомнений в том, что Н.П. Дудоров был одним из немногих во властных структурах СССР описываемого периода, кто реально пытался обратить внимание руководства страны на существовавшие межнациональные проблемы и противоречия. Возможно, рекомендации Дудорова были не всегда правильными и оптимальными, но безусловно – он обладал необходимой информацией, видел и понимал важность проблемы и проявлял активность в направлении ее решения. Отметим также, что его деятельность отечественными исследователями практически не анализировалась (за исключением, может быть, краткого упоминания о нем В.А. Козлова, явно отрицательно относящегося к Н.П. Дудорову, которого он назвал «главным полицейским»).
Нельзя упускать из вида и тот факт, что «националистические» движения в ряде случаев могли опираться на мощные финансовые капиталы своих единомышленников за пределами Советского Союза42, а из этого следует, что коррупционная составляющая властных структур отдельных республик вполне могла испытывать на себе не только чисто экономическое, но и внешнеполитическое влияние.
Таким образом, можно сделать вывод о сложной специфике данной темы. Имеющиеся факты говорят в пользу необходимости ее дальнейшей разработки и изучения.
1Веденеев Д.В. Украинский фронт в войнах спецслужб: Исторические очерки. Киев, 2008. С. 178.
2 Известно также, что пять лет спустя, 17 марта 1965 г. в деревне Папишкю Утянского района во время оперативно-войсковой операции, которой руководил майор КГБ Нахман Душанский, в жилом доме свояка Антанаса Пинкявичюса, застрелился Антанас Крауялис, 1928 г.р. (псевдоним «Сяубунас»), принимавший участие в антисоветском сопротивлении с 1944 г. В том же 1965 г. 6 июля был обнаружен и ликвидирован (по другим данным – застрелился) с 1956 г. нелегально проживавший у Пранаса Друнгиласа в деревне Дидейя Жалимай Крятингского района бывший член Литовской Освободительной Армии Пранас Кончюс (псевдоним «Адомас»), в 1947–1951 гг. – член штаба дружины Kardo округа Žemaičių. А 2 октября 1969 г. в Акмянском районе был ливидирован участник антисоветского сопротивления Костас Любярскис-Жвайнис, 1913 г.р., издатель и редактором нелегальной газеты «Partizanų šūviams aidint» («Под эхо партизанских выстрелов»), последний номер которой вышел в 1957 г. Своеобразный «рекорд» поставил Стасис Гуги-Тарзанас из отряда Григониса-Пабяржиса дружины Tigro округа Vytauto, который скрывался 33 года в деревне Чинчику Швянчёняйского района у Оны Чинчикайте вплоть до смерти от болезни в 1986 году! (См. Gaškaitė N. Pasipriešinimo istorija 1944–1953 metais. Vilnius, 2006 – Гашкайте Нийоле. История сопротивления 1944–1953 гг. Вильнюс, 2006. С. 140–142). По некоторым данным, единичные вооруженные акции в Балтийских странах продолжались вплоть до 1978 г. (см., например: Caballero Jurado C., Thomas N. Germany’s Eastern Front Allies (2). Baltic Forces. Oxford, 2002. P. 40). Однако, именно в силу своей исключительности, они уже не могли вызвать такого общественно-политического резонанса, как в рассматриваемый нами период.
3 Согласно некоторым данным, только через ряды УПА прошло около 400 тыс. чел. (см. Ткаченко С.М. Повстанческая армия (Тактика борьбы). Ми.; М., 2000. С. 374). По оценкам американских исследователей Р. Мисиунаса и Р. Таагепера через повстанческие формирования Литвы в 1944–1952 гг. прошло до 100 тыс. участников. По их же мнению активной формой борьбы одновременно охватывалось до 1 % населения. Литовцы составили одну из наибольших диаспор ГУЛАГа наряду с «бандеровцами». Они создавали в местах заключения подпольные организации для сопротивления администрации. Известна, например, организация К. Клементаускаса воркутинская «Северная месть», истреблявшая агентуру лагерных оперчастей МГБ (См.: Веденеев Д.В. Украинский фронт в войнах спецслужб. С. 401, 404).
4 Как это ни покажется странным, но события в Венгрии 1956 г. даже не рассматривались в двух фундаментальных сборниках Института всеобщей истории РАН, посвященных, соответственно, событиям холодной войны (Холодная война. 1945–1963 гг. Историческая ретроспектива: Сб. ст. Отв. ред. Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян. М., 2003) и локальным войнам и конфликтам в XX веке (Война и общество в XX веке: в 3 кн. Рук. проекта и сост. О.А. Ржешевский. Кн. 3. Война и общество в период локальных войн и конфликтов второй половины XX века. М., 2008).
5 Подробно об истории этого конфликта можно, в частности, узнать из следующей публикации: Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Восточная Европа в силовом поле великих держав. Трансильванский вопрос. 1940–1946 гг. М., 2008.