10.
В феврале 1946 г. по штатному расписанию резидентуры ПСС в Китае числилось 260 человек. Кроме этого, значительное количество должностей (переводчиков с китайского, японского, русского языков и т. п.), не требующих допуска к секретной работе, замещалось лицами, нанятыми на месте11.
После создания в США в январе 1946 г. нового разведывательного органа мирного времени – Центральной разведывательной группы (ЦРГ) – было решено передать ей ПСС. А к сентябрю 1946 г. ЦРГ договорилась с ВМС США о том, что 7-й флот берет китайский филиал этого подразделения на свое материальное довольствие12. При этом в Китае оно стало именоваться как «44-й Отряд внешних исследований» («44-й ОВИ»)13. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, этот разведорган действовал под вывеской «Группы связи Армии США»14. После создания в сентябре 1947 г. в Вашингтоне на базе ЦРГ Центрального разведывательного управления все сотрудники этого органа стали числиться служащими ЦРУ.
Организационная структура «44-го Отряда внешних исследований» со штаб-квартирой в Шанхае в основном представляла собой копию в миниатюре структуры Центральной разведки в Вашингтоне. Она располагала весьма значительным автопарком (более 100 автомашин) и 12 самолетами15.
В мае 1946 г. это подразделение возглавил подполковник Эймос Д. Москрип, фактически ставший первым резидентом ЦРУ в Китае. Это был ветеран УСС, руководивший до этого индо-бирманским подразделением ПСС со штаб-квартирой в Сингапуре. Он командовал резидентурами в Юго-Восточной Азии – в Дели, Калькутте, Бангкоке, Рангуне, Сайгоне, Батавии и Медане16.
Хотя разведывательная секция резидентуры ПСС в Китае была более крупной, чем контрразведывательная, однако выполнение наиболее деликатных оперативных заданий обычно поручалось последней. Первым начальником этой секции являлся бывший сотрудник ФБР Артур М. Тёрстон. Это был весьма опытный работник, хорошо знакомый со всеми тонкостями профессии контрразведчика. В 1942–1944 гг. он являлся первым представителем ФБР в Лондоне и поддерживал самый тесный контакт с контрразведывательным отделом СПС, в котором одну из руководящих должностей занимал Ким Филби. Несмотря на то, что Филби довольно критически относился к большинству контрразведчиков УСС, стажировавшихся в его отделе, о Тёрстене он отзывался как «о профессионале высокого класса, работать с которым было одно удовольствие»17.
Поначалу штаб-квартира ПСС в Шанхае размещалась в пятиэтажном массивном здании «Хант» на Фучжоу-роуд недалеко от приморского квартала Банд18. В первой половине 1946 г. часть его служб переехала в комплекс зданий на авеню Петэн, № 841. Этот комплекс был обнесен трехметровой кирпичной стеной с метровой защитой сверху из колючей проволоки. Контрразведывательная секция ПСС к этому времени уже разместилась на трех верхних этажах центральной 16-этажной башни здания генконсульства США на Цзянси-роуд, № 181, рядом с Управлением полиции Шанхая19.
Понимая уязвимость разведчиков, действующих в объятой гражданской войной стране под прикрытием фиктивного воинского подразделения, в 1947 г. в Вашингтоне была достигнута договоренность с госдепартаментом о том, что ЦРГ будет предоставлен ряд должностей в некоторых дипломатических представительствах США в Китае. Прежде всего одна должность вице-консула была выделена ЦРГ в генконсульстве в Шанхае. Это произошло 20 марта 1947 г.
28 апреля американской разведке было предоставлено по одной должности вице-консула в таких стратегически важных пунктах, как Мукден в Маньчжурии, а также Пекин и Циндао в Северном Китае. В мае 1947 г. по одному сотруднику ЦРГ появилось в консульских представительствах США в Кантоне и Дихуа21. Причем в отличие от разведчиков, работавших в «44-м ОВИ» и занимавшихся основной оперативной работой, сотрудникам ЦРГ, действующим под дипломатическим прикрытием, было строго-настрого указано приложить все усилия, чтобы не расшифроваться.
МУКДЕНСКИЙ ИНЦИДЕНТ. В своем служебном рвении некоторые американские разведчики в Китае иногда нарушали неписаные правила оперативной работы и международной этики, что приводило к созданию конфликтных ситуаций в отношениях с советскими представительствами. Это вызывало нарекания со стороны госдепартамента, который к тому же был крайне недоволен тем, что сотрудники недавно созданной Центральной разведгруппы не считали нужным информировать руководителей дипломатических представительств США о своих операциях, чреватых серьезными последствиями в случае провала.
Один из таких инцидентов произошел в апреле 1946 г. в Мукдене22. Вскоре после вывода из этого города советских войск и его занятия гоминьдайовцами руководство ПСС решило создать там крупный разведывательный центр. Его руководителем был назначен молодой, но весьма амбициозный капитан-десантник Джон Синглауб23. Он начал свою деятельность в Мукдене с того, что потребовал, чтобы советское представительство КВЖД в течение суток освободило комплекс зданий американской компании «Сокони вакуум», где он запланировал расположить свою резидентуру. Советские представители обратились с жалобой к местному генконсулу США Клаббу, который до этого работал во Владивостоке. В результате терпеливых уроков дипломатии со стороны многоопытного генконсула американский разведчик «пошел на уступки», предоставив русским отсрочку еще на сутки. Свою агрессивность в отношении них Синглауб объяснил желанием «отплатить» за то, что в октябре 1945 г. советский военный комендант Мукдена генерал-майор Ковтун-Станкевич24 потребовал, чтобы группа сотрудников УСС, прибывшая в город для организации эвакуации американских военнопленных (операция «Кардинал»), в течение 48 часов покинула пределы Маньчжурии. (Нашему военному коменданту было хорошо известно, что к середине сентября все бывшие американские военнопленные уже были отправлены на родину, и сотрудники УСС теперь занимались в Маньчжурии шпионской деятельностью с использованием заброшенных туда китайских агентов из группы католического епископа Мигана, работавшего на УСС25.)
Учитывая поступающую в Вашингтон из американского посольства в Нанкине информацию о «несколько неблагоразумной» деятельности «44-го ОВИ», вызывающей беспокойство внешнеполитического ведомства, 18 апреля 1947 г. начальник китайского отдела госдепартамента Рингвалт пригласил начальника оперативного отдела ЦРГ Де-Барделебена26 и напомнил ему, что ответственным за координацию деятельности всех государственных организаций США в Китае, включая представителей ЦРГ, является американский посол. Он призвал представителя американской разведки к более тесной координации с руководством посольства в Нанкине, от чего ЦРГ может только выиграть. Де-Барделебен обещал направить соответствующие указания своим представителям в Китае27.
Поскольку в этот период из Вашингтона в Китай ежедневно поступало все больше информационных заданий, касающихся Советского Союза, местной резидентуре американской разведки приходилось активизировать свою работу по приобретению источников в различных представительствах СССР, а также среди местных советских граждан и белоэмигрантов. Однако в Шанхае и «на местах» ощущался резкий дефицит разведчиков, владеющих русским языком. Москрип постоянно ставил этот вопрос перед Центром. Так, в июле 1946 г. он весьма эмоционально объяснял своему руководству, что если при открытии резидентуры в Харбине в ее составе не будет оперработников со знанием русского языка, то Вашингтон лишится «информации, стоящей миллионы долларов»28.
Помимо работы по «советской линии» особое место в деятельности американской разведки в Китае занимал сбор информации о компартии и руководимой ею Народно-освободительной армии.
Руководство ЦРУ отчетливо понимало, что «ненавистный, жестокий, грабительский и коррумпированный»29 режим Чан Кайши полностью себя дискредитировал и для того, чтобы найти демократическую альтернативу коммунизму в Китае, необходимо создать «третью силу». В качестве кандидата на роль главы этой альтернативной силы американцы наметили лидера левого крыла гоминьдана маршала Ли Цзишэня30. А поскольку ему как оппозиционеру приходилось скрываться от гоминьдановских убийц в Гонконге, то туда на переговоры с ним зачастили американские «дипломаты» из Нанкина. Эта миссия была поручена хорошо владевшему китайским языком «атташе» посольства Фредерику Шультхайсу31, а также его гонконгскому коллеге «вице-консулу» Юджину Миллигану, пришедшему в ЦРУ из ФБР32. Однако этим разведчикам не повезло. Ли Цзишэнь отказался от «заманчивого» предложения американцев и после провозглашения Китайской Народной Республики выехал в Пекин, где вошел в состав правительства нового Китая.
Компартия Китая, имеющая колоссальный опыт работы в подполье и успешной борьбы с контрразведкой Дай Ли и других гоминьдановских спецслужб, принимала энергичные меры по пресечению подрывной деятельности разведки США. Как показали последующие события, разведке КПК удалось успешно внедрить свою агентуру в представительства многих американских учреждений в Китае, включая разведорганы.
ПРОВАЛ В МУКДЕНЕ. Первой чувствительной неудачей ЦРУ в Китае можно считать поспешную эвакуацию мукденского филиала «44-го ОВИ» в связи с наступлением НОАК. 9 октября 1948 г. последний сотрудник этого подразделения ЦРУ покинул город, а 1 ноября Мукден был уже освобожден войсками Линь Бяо33.
Контрразведывательные органы народной власти немедленно приступили к нейтрализации многочисленной агентуры, оставленной в городе тремя основными гоминьдановскими спецслужбами34. От арестованных гоминьдановских агентов ниточка потянулась и к агентуре ЦРУ в Мукдене и в других городах Северного и Северо-Восточного Китая. В ходе допроса арестованных американских агентов выяснилось также, что часть сотрудников ЦРУ использовали для встреч с ними служебные помещения генконсульства США. Были и другие соображения, по которым новые китайские власти 20 ноября 1948 г. установил