110. Особенно для руководителя АПТ был неприятным то, что лидеры КПК не проинформировали своих албанских коллег о содержании американо-китайских переговоров и возможных заключенных договоренностях. В начале марта пропагандистский орган ЦК АПТ газета «Зери и популлит» опубликовал редакционную статью (что было отмечено зарубежными наблюдателями)111, в которой в весьма агрессивном тоне характеризовалась как сам Никсон, так и его поездка в КНР. Со своей стороны, Москва постаралась использовать складывавшуюся ситуацию для того, чтобы, как отмечали иностранные аналитики, дискредитировать КНР в глазах албанского партийно-государственного руководства, и советская пропаганда на албанском языке, осуществлявшаяся советским иновещанием, не преминула использовать поездку Никсона в Пекин для этой цели, обратив внимание слушателей на отсутствие информации об этом визите в албанских СМИ112. В странах Центральной Восточной Европы – союзниках СССР по Варшавскому блоку – также отмечали начавшееся охлаждение взаимоотношений Тираны и Пекина113. В свою очередь, Ходжа отмечал, что советская пропаганда, которая демонстрировала жёстко отрицательное отношение Кремля к американо-китайскому сближению, обвиняла руководства КПК в том, что «торгуется с американскими империализмом с целью разделения сфер влияния в мире»; строит свои отношения с Вашингтоном на антисоветской основе, ослабляя коммунистическое движение и социалистический лагерь; предаёт национально-освободительное движение114.
Визит албанской правительственной делегации в начале апреля 1972 г. в КНР по поводу подписания договора о предоставлении Пекином сельскохозяйственных кредитов Тиране не изменил ситуации в албано-китайских отношениях: китайская сторона избегала делать антиамериканские заявления и не вдавалась в детали визита Никсона в КНР. Аналогичным образом действовал Пекин и после визита Г. Киссинджера в июне 1972 г. Однако наибольшую тревогу у Э. Ходжи вызвало заявление, сделанное в октябре 1972 г. китайской стороной во время переговоров с албанскими коллегами, о том, что КНР не может удовлетворить просьбу Албании о предоставлении экономической помощи в связи с недостатком ресурсов у самого Китая.
Своеобразным ответом на происходившие изменения в албано-китайских отношениях, частью которых являлся неформальный политический союз и военно-техническая помощь Пекина албанской стороне, стали попытки Тираны активизировать внешнеполитическую деятельность в отношении стран Средиземноморья, в частности, Италии и Греции. Подобные шаги были призваны, по мнению главы АПТ и его ближайших сподвижников, прежде всего, премьер-министра М. Шеху, усилить позиции НРА в регионе и способствовать укреплению её безопасности. Именно поэтому проявленная в конце января 1972 г. итальянской дипломатией озабоченность, о чём заявил итальянский посол в Тиране во время беседы в министерстве иностранных дел НРА, ситуацией в Югославии, где продолжался внутриполитический кризис, и давлением со стороны Москвы на Белград, а также заверения в дружеских намерениях Рима в отношении Тираны, заинтересовали Ходжу115. Предупреждение со стороны итальянского дипломата о том, что советская угроза представляет собой дамоклов меч и вполне возможно, что советские ВМФ окажутся в адриатическим портах Югославии, рассматривались главой АПТ с учётом военно-стратегической ситуации в Средиземноморье и его адриатическом секторе. Суть его позиции заключалась в характеристике НАТО и ОВД как одинаково агрессивных блоков, военные флота которых должны быть выведены из региона, так как в Адриатическом море могут находиться ВМФ только трёх стран, имеющих выход к нему: Албании, Италии и Югославии116. Одновременно Ходжа давал поручение албанскому МИДу сообщить итальянской стороне о том, что Тирана проявит солидарность в случае агрессии против СФРЮ и не будет выступать в поддержку ирредентиского движения в Косово, но при этом не быть слишком откровенными при переговорах с итальянцами и «использовать конъюнктурность итальянской политики в наших целях»117. В отношениях с Грецией, где у власти был военно-политический режим, установленный там в апреле 1967 г.118, глава АПТ также стремился добиться паритета, но без демонстрации слишком тесных отношений с официальными Афинами, которые находились частично в изоляции в евро-атлантическом сообществе из-за военного переворота и ликвидации парламентской демократии. В числе поручений для албанского МИДа, сделанных Ходжей, были, во-первых, рекомендация предоставить возможность греческому послу увидеть, что права греческого национального меньшинства в Албании не нарушаются, и, во-вторых, требование поддерживать с Грецией корректные отношения, но быть исключительно осторожными. Более того, оценивая характер возможных угроз для НРА со стороны Греции и Италии, Э. Ходжа делала вывод о том, что «не надо забывать, что между Италией и Грецией давно существует враждебность, когда Италия напала [на Грецию], но есть и новые противоречия. Режим полковников не в слишком хороших отношениях с Римом. Греция не хочет агрессии в отношении Албании со стороны Италии, точно также как и Италия не желает агрессии Греции против Албании. Но ныне обе убеждены, что Албания настроена как против одной, так и против другой, или вообще против обеих стран. Поэтому они обе пытаются стать нашими друзьями, они нам говорят: «Мы хотим, чтобы вы проводили независимую политику», если мы проводим такую политику, то она нравится Риму и Афинам!»119 Однако Ходжа призывал МИД к осторожности в отношениях с ними. Необходимость строительства системы обороны Албании объяснялись Э. Ходжей военно-стратегической ситуацией, складывавшейся в Балканском регионе. Визит в Белград 27 марта 1972 г. министра обороны СССР маршала А. Гречко расценивался главой АПТ как проявление того, что «Москва с вожделением смотрит на Балканы, как на путь для проезда, как на мост для территориальной связи со своими войсками в Средиземноморье, как на желательную базу для своих экспансионистских планов в Европе и на других континентах. Советские военные суда так же, как и американские, часто заходят в порты югославского побережья. Визиты этих флотов считаются дружественными визитами, но они носят в себе семена опасности не только для народов Югославии, но для всех стран Адриатического региона»120. Более того, Ходжа отмечал усиление войсковой группировки в южной части Венгрии на границе с Югославией, а также в Болгарии, и обращал внимание на интенсификацию полётов самолётов советских ВВС в регионе121. В контексте изменявшейся международной ситуации и активизации внешнеполитической деятельности КНР, США и СССР Э. Ходжа попытался расширить внешнеполитические контакты с Бухарестом, который имел собственное видение по вопросам взаимоотношений Запад – Восток, а также положению, складывавшемуся в Варшавском блоке. В этой связи глава АПТ потребовал от албанского МИДа, выразив возмущение пассивностью посла в Бухаресте, срочно улучшить его деятельность и предоставить информацию о происходящем в румынском партийно-государственном руководстве, действиях послов как коммунистических стран Балканского региона (Болгарии, Югославии), так и Греции122. Фраза Э. Ходжи в его «Дневнике» о том, что «в Румынии у нас много друзей»123, свидетельствовала о надеждах на определенную помощь румынской стороны.
Визит американского президента Р. Никсона в Москву в мае 1972 г. и подписание серии советско-американских договоров, главным из которых был так называемый Договор по ПРО (ПРО-1), ограничивавший системы противоракетной обороны двух стран, был крайне негативно оценен Э. Ходжей, написавшим специальную статью для партийного органа газеты «Зери и популлит» под названием «Новый этап глобальной советско-американской стратегии против свободы независимых народов»124. Во многом этот подход был схожим с тем, который использовал автор этого материала и при оценке американокитайских отношений. Не менее отрицательно глава АПТ отнёсся к визиту в начале июня 1972 г. в Москву главы СФРЮ И. Тито. Непримиримая позиция Ходжи в отношении даже самой идеи тесного сотрудничества с Белградом не изменилась и после того, как в Албании с официальным визитом в июне 1972 г. находился камбоджийский принц Нородом Сианук (свергнутый 18 марта 1970 г. с поста главы государства и создавший в мае того же года в Пекине при поддержке КНР Королевское правительство национального единства). После визита в Албанию он посетил по приглашению И. Б. Тито Югославию, откуда вернулся вновь к Э. Ходжи. Однако его посредническая миссия между Белградом и Тираной, которую он выполнял по поручению китайского руководства, надевшегося добиться прогресса в создании блока Тирана – Белград – Бухарест, не привела к каким-либо положительным результатам125. Ходжа объяснял свою позицию тем, что «Югославия никогда бы не пошла против Советского Союза»126. В то же время, глава АПТ постарался смягчить свой ответ и поручил сообщить послу КНР о том, что визит Сианука прошёл успешно. Отказ от сближения с Югославией сопровождался попытками Ходжи определить вероятный вектор развития соседней страны после физического ухода с политической арены её бессменного правителя – маршала И. Б. Тито, что было важно с точки зрения оборонных интересов НРА. Осенью 1972 г. он склонялся к мысли о том, что СФРЮ погрузится в обстановку хаоса и межнациональных столкновений, а среди тех из внешнеполитических сил, кто будет участвовать в них, будут НАТО, Варшавский пакт, великие державы, в частности СССР, который будет использовать экономические и политические средства для того, чтобы подчинить себе эту страну127. Эти общие выводы конкретизировались Ходжей, прогнозировавшим полномасштабный военно-политический кризис в Югославии, когда часть её республик, в частности Хорватия и Словения, могут потребовать преобразование федерации в конфедерацию или вообще выйти из состава СФРЮ. В ответ на это Сербия, желающая оставить их под свои контролем, могла начать боевые действия. Ей мог оказать помощь СССР, заинтересованный в сохранении федерации. США, в свою очередь, также заинтересованные в федеративной Югославии, как полагал Ходжа, могли поддержать Хорватию и Словению, чтобы именно под их руководством, а не под сербским, сохранилось федеративное югославское государство. Македония, как предполагал глава АПТ, должна была объявить независимость и в дальнейшем присоединиться к Болгарии. В Косово ситуация могла развиваться как в сторону усиления автономистских тенденций, так и в сторону создания независимой Республики Косово. Все эти прогнозировавшиеся Ходжей события оценивались им с точки зрения безопасности Албании, в связи с чем он считал необходимым внимательно следить за происходящим в Югославии и укреплять оборону, способную обеспечить НРА её национальный суверенитет