128.
Несмотря на такой пессимистичный прогноз возможного развития ситуации в соседней стране, Э. Ходжа отверг предложение финского правительства о проведении общеевропейского совещания по безопасности в Европе. Глава АПТ продолжал избранный им курс на сохранение закрытости страны и превращения её в военный лагерь. Помимо организационных мер это предполагало наращивание оборонного потенциала, что в условиях Албании было связано с получением помощи от КНР. По мере того, как для Э. Ходжи становилось всё более очевидным возможное охлаждение отношений с основным союзником коммунистической Албании – КНР129, которая оказывала военно-техническую помощь Тиране, вопрос формулирования оборонной политики и военной доктрины становился всё более актуальным. Политический и идеологический характер концепции определялись лично Э. Ходжей. Многое зависело от того, насколько деятельность рабочих групп в министерстве обороны, прежде всего в Институте военных исследований, занятых подготовкой соответствующего материала, будет совпадать с мнением главы АПТ, а также «второго человека» в партийно-государственном руководстве – премьер-министра М. Шеху. Последний стремился лично участвовать в определении стратегических основ оборонной политики. Концепция стратегии народной войны, сторонником которой был Э. Ходжа, приобретала весной 1972 г. всё более конкретные черты. Особое внимание начинает придаваться «Добровольческим силам», идея создания которых была выдвинута ещё в 1971 г. главой АПТ и премьер-министром. Им предстояло стать формированиями территориальной обороны, комплектующимися из гражданских лиц, временно мобилизованных в них, и существующими параллельно с подразделениями регулярной армии. Тем временем в руководстве военного ведомства, ответственного за подготовку соответствующего документа, обращали особое внимание на имеющийся опыт боевых действий и военной подготовки развитых зарубежных государств, включая и определяемых в коммунистической Албании как её вероятных противники. Начальник Генерального штаба П. Думе отмечал в специальном секретном распоряжении, касавшемся теоретической подготовки командного состава вооруженных сил, что «изучение материалов о зарубежных армиях наших потенциальных противников военными кадрами всех уровней рассматривается как важнейшая и постоянно стоящая задача в процессе их подготовки и формирования»130.
На состоявшемся 27 марта 1972 г. заседании Политбюро ЦК АПТ, обсуждавшем тему вооруженных сил и вопросы обороны, Э. Ходжа настаивал на скорейшем развитии этих сил, создании территориально-региональных штабов, координирующих их функционирование. Более того, перед военными ставилась задача откомандирования в эти штабы не только отставных офицеров, но и находящихся на действительной военной службе, включая аппарат министерства обороны131. Глава АПТ требовал от военных также серьезного и равного отношения к «Добровольческим силам», которые он рассматривал как не менее важные, чем регулярная армия. Развертывание территориальных подразделений должно было происходить в условиях боевых действий стремительно, в связи с чем предстояло проводить постоянные учения и мобилизации с целью добиться высокого качества их подготовки132. Одними из первых подобные учения были проведены 3–4 апреля 1972 г. в районе г. Поградец, находящегося на юго-востоке Албании на берегах оз. Охрид и являвшегося летней резиденцией как лично Э. Ходжи, так и ряда руководителей АПТ.
В оперативном отношении одним из наиболее опасных с точки зрения возможного нападения на Албанию направлений Э. Ходжей считалось южное, имевшее непосредственное отношение как к Греции, так и Югославии, а также отдельные районы побережья. Для организации обороны южное направление было условно разделено на два сектора. Первым из них являлся сектор зоны Элбасан-юг, включавшей районы Либрадж, Поградец, Грамш, Скрапар. Вторым сектором южного направления являлась зона, включавшая Баллш, Берат, Пермет, Тепелину, Саранду и Гирокастру. Было также решено оборудовать под землей в виде большого сооружения бункерного типа ставку для Генерального штаба в г. Скрапаре, который рассматривался как вероятный центр всего сопротивления албанских вооруженных сил и добровольческих формирований. В этом же городе должны были строиться специальные подземные сооружения для Совета обороны и правительственных органов, эвакуированных из Тираны в военный период.
В стратегическом плане Э. Ходжа считал, что складывавшаяся как в мире, так и в регионе ситуация не была чревата началом серьезного мирового конфликта. Он, в частности, не соглашался с точкой зрения китайского руководства о возможности нападения СССР на КНР и считал, что Москва не желает начинать мировую войну, которую, как полагал Э. Ходжа, Кремль боялся133. Однако это не означало, по его же мнению, отказ Москвы от военных действий на локальном уровне в отношении небольших государств. Одновременно Э. Ходжа отмечал усиливавшиеся на международной арене позиции КНР134.
Военно-политическое сотрудничество с КНР рассматривалось в планах руководства НРА как гарантия её безопасности и, одновременно, как источник получения военно-технической помощи для албанских вооруженных сил. Поэтому Тирана с тревогой наблюдала за изменением курса во внешней политике своего союзника, будучи заинтересована в сохранении существующих отношений, но без превращения Албании в элемент внешнеполитических комбинаций руководства коммунистического Китая. Подготовка албанских властей в сентябре 1972 г. к приёму многочисленной китайской военной делегации в составе 40 представителей НОАК и приглашение китайской стороны, направленное в адрес албанской, прислать в Пекин в скором времени в обмен аналогичную делегацию свидетельствовали о продолжавшемся сотрудничестве в военной области. Однако в нём появились новые черты. На состоявшейся 13 октября 1972 г. встрече Э. Ходжи с китайской военной делегацией глава АПТ сообщил о том, что албанская сторона готовит список необходимого для вооруженных сил страны и во время ответного визита в КНР она представит его китайским союзникам135. Во время обсуждения с руководством делегации Министерства обороны НРА плана будущих албано-китайских переговоров Э. Ходжа рекомендовал обрисовать военно-политическое положение в контексте возможного развития ситуации в Югославии после смерти Тито, сообщить о его видении различных сценариев кризиса в ней и о необходимости для Албании быть готовой, в этой связи, в военном отношении136, получив необходимое вооружение от китайской стороны, но проявив достоинство и спокойствие в случае любых неожиданностей на переговорах137.
6 ноября 1972 г. военная делегация НРА во главе с министром обороны Б. Баллуку в составе 18 генералов и старших офицеров, а также 22 экспертов и 2 специально выделенных албанским МВД радистов138 вылетела на самолете «Ил-18» по маршруту Тирана – Бухарест – Тегеран – Урумчи – Пекин. Буквально перед полетом прибывший в аэропорт Ринас премьер М. Шеху проинструктировал главу военного ведомства Б. Баллуку о предстоявших в Бухаресте переговорах с министром обороны Румынии генерал-полковником Ионом Ионицэ139. Албанская сторона настаивала на невозможности создания какого-либо вида союза между Тираной, Белградом и Бухарестом (как рекомендовало руководство КНР), о чём предстояло сообщить румынской стороне. На аэродроме в Бухаресте, вопреки ожиданиям, встреча Б. Баллуку с И. Ионицэ и вице-президентом Государственного Совета Э. Боднэрашом, уже ранее пытавшимся выступать посредником между албанским и югославским партийным руководством, проходила дольше, чем ожидалось членами делегации, которые не знали деталей албано-румынских переговоров.
Прибывшую в Пекин албанскую делегацию встречали на высшем уровне как представители военного ведомства КНР, так и партийно-политического руководства в лице премьера Чжоу Эньлая. Албанская сторона хотела получить доступ к широкой номенклатуре военных изделий, оборудования и даже производства: от лёгкого стрелкового оружия до тяжёлой техники, включая танки, самолёты и катера для албанских ВМФ. Тирана была также заинтересована в получении 18 новейших заводов «под ключ», производивших продукцию двойного назначения. Аргументируя поспешность возможностью закрытия в любой момент Суэцкого канала, албанская сторона стремилась получить запрашиваемое в самое ближайшее время. По мере развития системы обороны усиливалась степень зависимости НРА от военных поставок КНР, а также от китайской помощи при проектировании крупных объектов гражданского и военного назначения, что признавали сами албанские военные. Особое место среди последних занимал новейший для своего времени аэродром стратегического назначения в Гьядри. У ряда членов делегации складывалось впечатление о том, что Э. Ходжа уже принял решение заморозить отношения с КНР после визита в Пекин президента США Р. Никсона и поэтому стремился получить от китайских союзников как можно больше, понимая, что военно-техническое сотрудничество может сократиться в любой момент, и не только по решению Тираны. В ответ на албанскую просьбу о поставках большого количества оружия и военной техники китайская сторона заявила о том, что складывающаяся в регионе ситуация не столь напряженна, как это было несколько лет назад, когда Пекин предоставил Тиране военную помощь после прихода к власти в Греции в апреле 1967 г. военного режима140. Фактически руководство КНР отказалось от массированной программы вооружения Албании в условиях отсутствия реальной угрозы для НРА. Тем временем Москва стремилась провести зондаж с целью установить возможность восстановления отношений с Тираной, который закончился неудачей в начале февраля 1973 г.141
К началу 1973 г. «военная тема» становилась одной из важных для руководства АПТ и рассматривалась Э. Ходжей как серьезный элемент проводимой им внутренней, так и внешней политики. Глава коммунистического режима определял к этому времени три главные задачи, решение которых было призвано обеспечить «успешное противостояние империалисто-ревизионистам, оказывающим давление на нашу страну»: во-первых, укрепление экономики, во-вторых, укрепление внутриполитической ситуации и, в-третьих, усиление обороноспособности страны