«Я точно неумелый взломщик, который не знает, как выйти, и с тоски грабит один и тот же дом день за днем, – сокрушался Бильбо. – Это самое скучное, самое глупое приключение в нашем злосчастном походе, будь он неладен! Как я устал! Как я хочу домой, к себе в нору, к теплому камину и светлой лампе!» Еще он хотел бы как-нибудь послать весточку магу – чтобы тот пришел и всех спас, но об этом, конечно, нечего было и думать. И в конце концов Бильбо волей-неволей понял: если здесь кто-нибудь что-нибудь сделает, то только он сам, мистер Бэггинс, один, без посторонней помощи.
За пару недель, украдкой шныряя по пещерам, следя за стражниками, используя всякий удобный случай что-нибудь разузнать, Бильбо выведал, где именно заперты гномы. Он разыскал все двенадцать каморок в разных концах дворца и вскоре выучил к ним дорогу. Каково же было его изумление, когда однажды, подслушав разговор стражей, он выяснил, что во дворце есть еще один узник, еще один гном, – в самом глубоком подземелье. Бильбо, разумеется, догадался, что это Торин, и так оно и оказалось, – хотя далеко не сразу хоббиту удалось его отыскать, подобраться к дверям темницы, чтобы поблизости никого не было, и перекинуться парой слов с предводителем гномов.
Бедный Торин так истомился в подземелье, что устал негодовать на свою злую судьбу и начал подумывать, не открыть ли королю эльфов всю правду о походе за сокровищами (видите, как он пал духом), как вдруг услышал за дверью тихий голосок Бильбо. Торин просто не поверил своим ушам. Но затем, убедившись, что слух его не обманывает, он подошел к двери и долго шептался с хоббитом через замочную скважину.
После этого Бильбо тайком передал остальным узникам слова Торина: пусть гномы знают, что их предводитель тоже здесь, в плену, и пусть все держат язык за зубами – по крайней мере, пока, до особого распоряжения, – чтобы король не прознал, зачем они выступили в поход. Ибо Торин обрадовался и воодушевился, услышав, как хоббит спас его соратников от пауков. Он вновь решил, что не скажет ни слова про золото и не станет обещать королю эльфов, что в обмен на свободу поделится с ним своими сокровищами, пока остается возможность выбраться из плена другим путем, – иными словами, пока есть надежда, что многоуважаемый мистер Невидимый Бэггинс (к которому Торин теперь проникся глубочайшим почтением) придумает какой-нибудь хитрый план.
Остальные гномы во всем согласились с Торином. Они тоже полагали, что каждому достанется гораздо меньше сокровищ (а гномы по-прежнему считали сокровища своими, хотя сами сейчас сидели под замком в подземелье, а дракон пока был живехонек), если придется делиться с лесными эльфами. Кроме того, гномы верили, что Бильбо обязательно что-нибудь придумает. Как видите, все вышло именно так, как и предсказывал Гандальв, – возможно, он даже рассчитывал, что так оно и случится, если оставить гномов одних.
Однако Бильбо, в отличие от гномов, особенно ни на что не надеялся. Ему не нравилось, что от него одного зависит, удастся ли им спастись. Он предпочел бы, чтобы маг был рядом. Но увы, скорее всего, сейчас между ними лежал весь необъятный сумрачный Мирквуд. Бильбо ломал-ломал себе голову над тем, что бы такое придумать, пока не почувствовал, что голова скоро лопнет, – но блестящий план никак не являлся. Кольцо-невидимка – великолепная штука, но оно только одно, а друзей – четырнадцать. Однако в конце концов, как вы, наверное, догадались, Бильбо вызволил гномов из плена, и вот как это произошло.
Как-то раз, шмыгая по дворцовым коридорам и закоулкам, Бильбо обнаружил чрезвычайно интересную вещь: большие ворота не были единственным входом в пещеру! В одном месте под нижними этажами дворца протекал полноводный ручей, дальше к востоку впадавший в Лесную реку, которая огибала высокий холм с его волшебными каменными дверями. И там, где подземный ручей выбегал из-под холма наружу, были еще одни ворота. Каменный свод здесь почти касался воды, и с него до самого дна опускалась решетка, чтобы никто не мог ни пробраться по ручью во дворец, ни выбраться оттуда. Однако решетку часто поднимали, потому что через нижние ворота велась оживленная торговля. Если бы кто-то проник этим путем во дворец, он оказался бы в темном туннеле, пробитом водой глубоко под холмом, но там, где ручей протекал под пещерами, в каменном потолке туннеля был вырублен люк, закрывавшийся тяжелой дубовой двустворчатой крышкой. Створки распахивались из туннеля наверх, в королевские погреба. В погребах стояло видимо-невидимо бочек, ибо лесные эльфы, и в особенности их король, любили доброе вино, хоть виноград в их земле не рос. Вино, как и некоторые другие товары, лесные эльфы получали издалека, от своих родичей с юга, или из еще более дальних мест, с виноградников, которые возделывали люди.
Прячась за большой бочкой, Бильбо наткнулся на крышку люка и понял, зачем она нужна, – тогда он задержался в погребе, послушал разговоры королевских слуг и узнал, как во дворец попадает вино и другая снедь. Оказывается, сначала товары из дальних краев доставляли по рекам или по суше к Долгому Озеру. Видимо, на Долгом Озере все еще жили люди. Их город стоял на сваях прямо в воде, подальше от берега, чтобы любым врагам, и в особенности дракону Одинокой Горы, было труднее к нему подступиться. Из Озерного Города бочки с товаром переправляли в королевский дворец по Лесной реке. Иногда их грузили на баржи, а иногда просто связывали в большие плоты, которые гнали вверх по реке при помощи шестов или весел.
Когда бочки освобождались, эльфы сбрасывали их в люк, затем поднимали решетку нижних ворот, и бочки, покачиваясь на волнах, уплывали вниз по течению, – река несла их к востоку и в конце концов прибивала к мыску у самой опушки Мирквуда. Здесь бочки собирали, связывали вместе и сплавляли в Озерный Город, стоявший неподалеку от того места, где Лесная река впадала в Долгое Озеро.
Какое-то время Бильбо сидел и раздумывал, нельзя ли воспользоваться этим люком и нижними воротами для побега, и наконец у него вроде бы созрел отчаянный план.
Эльфы только что разнесли пленникам ужин. Стражи забрали факелы и ушли, и Бильбо остался в темноте. И тут он услышал, как в коридоре дворецкий приветствует капитана стражи.
– Пойдем со мной, – предложил дворецкий, – попробуем новое вино, которое только что привезли. Нынче мне предстоит потрудиться, освободить погреба от пустых бочек. Давай выпьем немного, чтобы работа спорилась.
– Давай, – согласился капитан стражи. – Проверим, годится ли твое вино для королевского стола. Сегодня ночью во дворце пир, не пристало подавать королю неизвестно что!
Бильбо даже затрясло от волнения: он понял, что ему сопутствует удача и можно попытаться немедленно привести в исполнение свой отчаянный замысел. Хоббит пошел следом за эльфами, которые свернули в один из маленьких погребов. Там эльфы уселись за стол, достали два больших кубка, начали пить и весело смеяться. О да, немыслимая удача сопутствовала Бильбо! Только самое лучшее вино способно одурманить лесного эльфа, – но вино, которое пили дворецкий и капитан стражи, похоже, оказалось совершенно особенным: то было крепкое пьянящее вино из прославленных виноградников Дорвиниона. Оно не предназначалось для воинов короля или его слуг – его подавали лишь на королевских пирах и разливали в небольшие изящные чаши, а не в такие огромные кубки, как у дворецкого.
Вскоре капитан стражи стал клевать носом, потом уронил голову на стол и крепко заснул. Дворецкий продолжал весело болтать и смеяться, не замечая, что его друг уже спит, но затем голова его тоже склонилась к столу и он захрапел на пару с капитаном стражи. Тогда хоббит осторожно прокрался в комнату. Скоро огромная связка ключей, принадлежавшая капитану, очутилась у Бильбо, и хоббит со всех ног помчался по коридорам к каморкам гномов. Ключи казались Бильбо невероятно тяжелыми. Как он ни старался, связка все равно громыхала у него в руках, и хотя на пальце у хоббита было кольцо, он холодел от ужаса всякий раз, когда ключи бряцали.
Первой хоббит открыл дверь в каморку Балина и, как только гном вышел, вновь тщательно ее запер. Конечно, Балин не мог прийти в себя от изумления. Он был совершенно счастлив, что выбрался наконец из надоевшего тесного каменного закутка, но сразу же захотел задать Бильбо кучу вопросов, узнать, что тот задумал, что происходит, и вообще все.
– Нет времени объяснять! – прошептал хоббит. – Иди за мной, ни о чем не спрашивай! Нужно держаться всем вместе, а то страшно подумать, что может случиться. Бежать должны сразу все – или никто. Другого случая у нас не будет. Если сейчас нас поймают, то никому не известно, куда вас засадит король, да еще, верно, прикажет всех заковать по рукам и ногам. Будь добр, не спорь со мной!
Бильбо перебегал от одной двери к другой, и наконец рядом с ним собралось двенадцать гномов – и, прямо скажем, они не слишком-то были способны бесшумно порхать по коридорам, да еще в темноте, после долгого сидения в тесных каморках. У Бильбо каждый раз замирало сердце, когда они налетали друг на друга впотьмах, охали и ворчали себе под нос. «Да чтоб им всем пусто было, косолапым гномам!» – с отчаянием думал хоббит. Но все шло хорошо, и стражей они не встретили. Дело в том, что во дворце и в окрестных лесах этой ночью справляли осенний праздник, и почти все подданные короля эльфов пировали и веселились.
Наконец Бильбо и гномы добрались до темницы Торина, располагавшейся в самом глубоком подземелье дворца и, к счастью, неподалеку от погребов.
– Клянусь честью! – произнес Торин, когда Бильбо шепотом окликнул его и позвал выйти к друзьям. – Гандальв был, как всегда, прав! Вы взломщик что надо, пришло время, когда вы себя показали! Клянусь, отныне мы все и всегда к вашим услугам, что бы там ни случилось. Но куда теперь?
Бильбо решил, что пришла пора объяснить друзьям, насколько возможно, что он такое задумал. Он понятия не имел, понравится ли его план гномам, и его опасения полностью оправдались: гномам план ни капельки не понравился. Забыв об осторожности, они громко запротестовали.