Многое забылось с тех пор, хотя некоторые люди еще пели старинные песни о королях гномов, Троре и Трайне из рода Дурина, о нападении дракона и гибели лордов Дейла. А кое-кто пел и о том, что когда-нибудь Трор и Трайн вернутся, и золото потечет рекой из ворот Горы, в окрестных землях зазвенят новые песни, и все будут веселиться и радоваться. Но эти радужные мечты не отвлекали жителей Озерного Города от насущных дел.
Как только в городе заметили плот, от причалов отошли лодки, гребцы окликнули плотовщиков, бросили им веревки, а потом налегли на весла; плот вытянули со стремнины Лесной реки и отвели за высокий скалистый мыс, в маленькую бухту Озерного Города. Там его пришвартовали к берегу неподалеку от моста. Вскоре по реке с юга прибудут торговцы, одни бочки заберут с собой, а другие наполнят своим товаром, и эльфы погонят их назад, вверх по Лесной реке, в королевский дворец. А пока плот оставили покачиваться на воде, и эльфы-плотовщики вместе с лодочниками отправились пировать в Озерный Город.
То-то они удивились бы, увидев, что происходит на опустевшем берегу под покровом ночи. Первым делом Бильбо перерезал веревки, удерживавшие одну из бочек, отцепил ее от плота, подогнал к берегу и открыл. Изнутри послышались жалобные стоны, и из бочки выполз совершенно несчастный гном. В свалявшейся бороде застряла мокрая солома, бедняга был весь в синяках и царапинах и едва мог стоять на одеревеневших ногах. Он кое-как доковылял по мелководью до берега и со стоном повалился на землю. По виду он напоминал косматого голодного пса, которого на неделю забыли на привязи в конуре. То был Торин – но узнать его вы бы могли разве что по золотой цепи на шее и по голубому капюшону, теперь грязному и рваному, с потускневшей серебряной кистью. Далеко не сразу он стал более-менее вежливо разговаривать с хоббитом.
– Ну и что, живы вы или нет? – сердито спросил Бильбо. Он, похоже, совсем забыл, что сам вчера вечером сытно поел, а сегодня, пока плыл на плоту, мог спокойно двигать руками и ногами и дышать свежим воздухом, а не сидел в душной закупоренной бочке. – Вы в плену или на свободе? Если хотите есть и если собираетесь продолжить свое дурацкое приключение – а оно, между прочим, ваше, а не мое! – то лучше похлопайте рукой об руку, разотрите ноги и, пока не поздно, помогите мне вытащить остальных!
Торин, конечно, понял, что Бильбо прав. Он покряхтел еще немного, поднялся и по мере сил постарался помочь хоббиту. Нелегко было отыскивать в темноте бочки с гномами, бродя по колено в холодной воде. На стук и оклики отозвались только шестеро. Их вытащили из бочек и кое-как довели до берега, и бедные гномы, вымокшие до нитки, с отбитыми боками, кряхтя и постанывая, уселись на землю, а некоторые просто повалились плашмя, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Им было так худо, что они пока не могли до конца осознать, что спасены, или сказать «спасибо».
Двалин и Балин пострадали больше других, и на их помощь рассчитывать не приходилось. Бифур и Бофур оказались посуше и поцелее, но они улеглись на землю и не пожелали двигаться с места. Зато Фили и Кили выдержали путешествие в бочках более-менее благополучно, – во-первых, по молодости лет (по гномьему счету), а во-вторых, потому что они были упакованы очень тщательно в маленьких бочонках с большим запасом соломы. Они отделались несколькими синяками, а затекшие руки и ноги скоро отошли.
– Ну, отныне я на дух не переношу яблок! – заявил Фили. – Ох, как пахло яблоками в моей бочке! Все время чуять яблочный дух, когда не можешь пошевелиться, промерз до костей и живот сводит от голода, – я чуть с ума не сошел! Кажется, я готов сейчас съесть что угодно и сколько угодно – но только не яблоко!
Фили и Кили охотно присоединились к Торину с Бильбо, и в конце концов им удалось отыскать и вытащить из бочек остальных гномов. Бедный толстяк Бомбур то ли спал, то ли лишился чувств. Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн наглотались воды и были чуть живы. Их всех по очереди перенесли на берег и уложили рядком – никто из них не мог даже пальцем пошевелить.
– Итак, мы на свободе! – произнес Торин. – Полагаю, мы должны возблагодарить свою счастливую звезду и мистера Бэггинса. Я уверен, что он вправе рассчитывать на нашу искреннюю признательность, хотя мне бы лично хотелось, чтобы он вызволил нас из дворца более удобным способом. Тем не менее – мы еще раз к вашим услугам, мистер Бэггинс. Разумеется, по-настоящему мы почувствуем, как мы вам благодарны, когда поедим и придем в себя. А пока – что следует предпринять?
– Я думаю, надо пойти в Озерный Город, – сказал Бильбо. – Что же еще?
Действительно, ничего другого не оставалось. Торин, Фили, Кили и хоббит покинули остальных гномов на берегу и направились к городскому мосту. Вход на мост охранялся, но воины несли стражу не слишком бдительно, потому что повода для беспокойства давным-давно не было и не предвиделось. Люди Озера жили в дружбе с лесными эльфами, если не считать возникавших изредка перепалок по поводу пошлин за пользование рекой, а других соседей у горожан не было. Некоторые юные маловеры из Озерного Города даже во всеуслышанье заявляли, что и в Одинокой Горе никакого дракона нет, и посмеивались над дедушками и бабушками, которые говорили, будто в молодости своими глазами видели его в небе. Поэтому неудивительно, что стражи пили и веселились у огня в караульне и не слышали ни возни возле бочек на берегу, ни шагов четырех нежданных гостей. Можете представить себе, как они изумились, когда Торин Дубовый Щит переступил порог!
– Кто вы такие, что вам надо? – закричали они, вскакивая и хватаясь за оружие.
– Я – Торин, сын Трайна, сына Трора, Короля Под Горой! – громко ответил Торин, и в эту минуту он и правда выглядел по-королевски, несмотря на свои рваные одежды и грязный капюшон. Золотая цепь сверкала у него на груди, золото поблескивало на поясе, темные глаза были непроницаемы и загадочны. – Я вернулся! Я желаю видеть главу вашего города!
У воинов просто голова пошла кругом. Самые бестолковые выбежали из караульни, словно они ожидали, что Гора уже сияет в ночи золотым блеском, а воды озера вот-вот заискрятся желтым огнем. Капитан стражи выступил вперед.
– А это кто? – спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо.
– Сыновья дочери моего отца, – ответил Торин, – Фили и Кили из рода Дурина, и мистер Бэггинс, прибывший с запада вместе с нами.
– Если вы пришли с миром, положите оружие! – потребовал капитан.
– Мы пришли без оружия, – произнес Торин, и то была почти правда: лесные эльфы отобрали у гномов ножи, и прославленный меч Оркрист – тоже. У Бильбо, конечно, остался его клинок, как всегда, спрятанный под одеждой, но хоббит промолчал. – Тем, кто возвратился в свое королевство, как было предсказано встарь, нет нужды приходить с мечом! К тому же нас слишком мало, чтобы сражаться с вами. Ведите нас к главе города!
– Он на пиру, – сказал капитан.
– Тем более! – вмешался Фили, которому надоел высокий слог. – Мы устали после долгой дороги, мы хотим есть, нашим больным нужна помощь! Не тратьте времени, и хватит, наконец, разговоров, а то у вас могут быть неприятности, когда глава города обо всем узнает!
– Хорошо, следуйте за мной, – согласился капитан и под охраной шестерых воинов повел гостей через мост, за городские ворота, и дальше на главную торговую площадь. Собственно, главной площадью здесь тоже служило озеро: огромный круг тихой воды в центре города. Его обступали высокие дома на могучих сваях, а по краю площади были проложены просторные деревянные набережные, с которых к воде спускались многочисленные лестницы. Главный зал в самом большом доме сиял огнями, и оттуда слышался гул голосов. Путники вместе со стражами вошли внутрь и остановились, щурясь от яркого света и глядя на веселую толпу пирующих за длинными столами.
– Я – Торин, сын Трайна, сына Трора, Короля Под Горой! Я вернулся! – громко провозгласил Торин от самых дверей, прежде чем капитан стражи успел вымолвить хоть слово.
Все повскакивали с мест. Глава города тоже поднялся со своего кресла. Но больше всех изумились эльфы-плотовщики, сидевшие в дальнем конце зала. Они протолкались сквозь толпу к главному пиршественному столу и закричали:
– Это сбежавшие пленники нашего короля, это бродяги, которые не хотели сказать, кто они и откуда, и зачем шныряют по лесу и подкарауливают наших эльфов!
– Это правда? – спросил глава города. Вообще говоря, объяснения плотовщиков показались ему куда более правдоподобными, нежели речи о возвращении Короля Под Горой, даже если такой когда-нибудь и существовал на свете.
– Правда, что Король Эльфов без всякого на то основания захватил нас в плен, когда мы возвращались в свои исконные земли, и заточил в темницу, хотя за нами не было никакой вины, – ответил Торин. – Но тому, чему суждено случиться, не воспрепятствуют ни замки, ни засовы, ибо в старину было предсказано, что мы вернемся домой! Кроме того, ваш город не входит в королевство лесных эльфов. Я говорю с главой города Людей Озера, а не с плотовщиками эльфийского короля!
Глава Озерного Города заколебался и скользнул взглядом по лицам пирующих. Король Эльфов был самым могущественным правителем в окрестных землях, и главе города не хотелось с ним ссориться. К тому же он не придавал особого значения легендам и песням, а больше привык думать о торговых делах, пошлинах, грузах и золоте (благодаря этой полезной привычке он, собственно, и занимал свою высокую должность). Но остальные пирующие придерживались другого мнения, и вопрос быстро решился сам собой. Новости из пиршественного зала разлетелись по городу, как пожар. В зале и на улице загремели приветствия, с набережной послышался топот бегущих ног. Кто-то вспоминал на ходу строки из старых песен, где говорилось о возвращении Короля Под Горой (то, что вернулся не сам Трор, а его внук, поющих нисколько не волновало), другие подхватывали, и голоса громко разносились над озером.
Король страны подгорной,