– Ты уверен, что обязан жениться на мне, потому что до тебя я была невинна, а теперь, возможно, и беременна. Ты считаешь, что я принадлежу тебе по этим причинам. Тебя можно номинировать на звание лучшего неандертальца года.
– Тебя это беспокоит? – Он замер.
– Честно?
– Да, я хочу, чтобы ты была всегда честна со мной, и сам обещаю вести себя так же.
– У неандертальцев есть свое очарование, – произнесла она.
– Я рад это слышать, – он улыбнулся. Мэгги с восторгом смотрела на его великолепное загорелое тело, покрытое загаром. – Ты позволишь мне заниматься с тобой любовью без простыней или хочешь продолжать прятаться под ними?
Мэгги откинула простыню и предстала перед ним в короткой ночной рубашке бледно-розового цвета. Томазо провел пальцем по пульсирующей жилке на ее шее, потом вокруг возбужденного соска. Она ахнула и схватилась руками за простыни.
– Ты такая чувственная! – Он продолжал ласкать ее грудь кончиком пальца. – Ты доводишь меня до исступления.
– И ты меня, – прошептала она.
– Тогда я должен утолить твою страсть, – устроившись рядом с ней, Томазо положил руку ей на плечо. Большим пальцем он поглаживал ее ключицу, глядя при этом на Мэгги, словно изголодавшийся лев. – Тебе нечего бояться, я не причиню тебе боли. Ты очень напряжена.
– Для меня все в новинку, – она улыбнулась, ее сердце бешено колотилось.
– Я думаю!
– Не смейся надо мной.
– Я не смеюсь, поверь, – он поцеловал ее в подбородок. – Твоя невинность волнует меня.
Томазо коснулся губами и языком уголка ее рта, отчего она вздрогнула и прильнула к нему. Не отрываясь от ее губ, Томазо продолжал ласкать Мэгги.
Затем он осторожно поднял руки Мэгги вверх и, сняв с нее ночную рубашку, принялся осыпать поцелуями ее обнаженное тело. Припав губами к внутренней поверхности ее бедер, он услышал, как она вскрикнула.
– Не шуми, Мэгги, дети не должны слышать нас.
– Ты хочешь сказать, что у тебя здесь не было прежде шумных любовниц? – спросила она.
– Я никогда не занимался здесь любовью, – Томазо снова принялся целовать и ласкать языком внутреннюю поверхность ее бедер.
Мэгги пришлось прикусить губу, чтобы сдержать крик наслаждения. Она вся дрожала от нетерпения.
Подняв голову, Томазо спросил напряженным тоном:
– Ты готова?
Услышав утвердительный ответ, он медленно вошел в нее, и Мэгги принялась двигаться вместе с ним, желая ускорить темп.
– Вот так, сокровище мое! Покажи мне свою страсть, bella!
– Bella? – Ее охватило разочарование. Неужели он сейчас думает о другой женщине?
– По-итальянски это означает «красавица». Ты так красива в своей страстности.
Так значит, шесть лет назад, называя ее так, он не думал о другой женщине? Это открытие взволновало Мэгги еще сильнее. Достигнув пика наслаждения, Томазо припал к ее губам, заглушая стон, который она оказалась не в силах сдержать.
Опустившись на Мэгги, он уткнулся носом ей в шею.
– Ты невероятная любовница!
– Ты сам не плох.
– Конечно!
Мэгги рассмеялась, услышав его самодовольный тон.
– То, что сейчас произошло, необыкновенно, – он приподнялся на локтях. – У тебя нет опыта, однако ты должна верить мне: не все любовники достигают такого наслаждения.
– А как было с Лианой? – спросила она, не подумав, и пожалела о своих словах. Но Томазо не обиделся.
– Она никогда не была такой страстной, как ты. Ты даже не знаешь, какой это дар, – он поцеловал ее. – Заниматься с тобой любовью – невероятное удовольствие.
– На этот раз все прошло лучше, – Мэгги считала себя обязанной сказать об этом.
Услышав это признание, Томазо громко рассмеялся.
– Я рад, мне не хотелось тебя разочаровывать!
– Не говори мне, что беспокоился о таком пустяке, – она улыбнулась.
– Мужчина не хочет казаться неудачником в глазах своей женщины.
– В моем представлении ты никогда не был таким, – призналась она. – В моих глазах ты – идеал мужчины.
– Тогда ты согласишься выйти за меня замуж, – он улыбнулся, польщенный ее словами, и, не дав ей возможности ответить, страстно поцеловал.
Проснувшись, Мэгги обнаружила, что лежит в постели одна и на ней футболка Томазо, которая была на нем ночью. Должно быть, это он надел ее, потому что она ничего не помнила, кроме того, как они всю ночь занимались любовью.
А еще она вспомнила, с какой уверенностью он говорил, что она станет его женой. Но весь вопрос в том, подходит ли она ему? И неважно, что они провели такую потрясающую ночь.
Приняв душ, Мэгги надела чистые джинсы и ярко-розовую футболку. Такая одежда очень подходила для няни, дети любят яркие цвета. Только вряд ли, например, принцесса Тереза облачится в такой наряд. Мэгги не понимала, отчего Томазо считал, что она впишется в его жизнь.
Выйдя в главный салон, она увидела Томазо и детей, завтракающих за столом.
– Доброе утро всем, или в Пекине уже день? – Мэгги уселась рядом с Анной.
– Скорее рассвет следующего дня, – сказал Томазо.
– Ты долго спала, – Анна поцеловала Мэгги, приветствуя. – Мы уже собрались, а ты и не заметила.
– Должно быть, я очень устала, – произнесла няня.
– Тебе нужно позавтракать, Мэгги, – проговорил Джанни. – Папа сказал, что мы скоро приземлимся.
Стюардесса поставила перед Мэгги тарелку с фруктами и рогаликом. Поблагодарив, няня улыбнулась детям, избегая встречаться взглядом с Томазо.
– Интересно, долго ли добираться из аэропорта, – сказала она. – Я никогда не была в Китае.
– А папа был много раз! – нетерпеливо поерзала на месте Анна. – Правда, папа?
– Да, я с удовольствием покажу вам Пекин, – сказал Томазо, и Мэгги посмотрела на него, тут же покраснев под его насмешливым взглядом. – Ты хорошо спала?
– Да, очень хорошо, спасибо.
– Должно быть, крепко, – сказал он.
Не произносила ли она во сне его имя? – сразу задалась она вопросом.
– Да, Мэгги… ты не слышала, как мы будили вас с папой, – Джанни задумчиво посмотрел на нее. – Папа сказал, что должен был лечь спать вместе с тобой потому, что слишком долго ночевал в кресле.
– Мы не смогли разбудить Мэгги, – уточнила Анна. – Отчего ты так крепко спала?
Мэгги не знала, что и ответить, и умоляюще посмотрела на Томазо. Но он лишь снова насмешливо взглянул на нее.
– Она же сказала, что устала, – произнес Джанни, обращаясь к Анне, спасая Мэгги от объяснений. – Могу поспорить, что у нее нарушение суточного режима организма. А как ты оказалась в постели папы, Мэгги?
Она не была в постели Томазо, это он решил присоединиться к ней ночью! Однако вряд ли Джанни понравится, если она станет описывать эти подробности.
– Так удобнее, ведь кровать приспособлена для двоих, – произнесла она.
– Я думала, что вместе могут спать только мамы и папы, – бесхитростно проговорила Анна.
– Это не так! – Джанни нахмурился. – Тетя Тереза и дядя Клаудио спят вместе, но у них нет детей.
– Они муж и жена! – высказала свое предположение Анна. – Это одно и то же, что быть мамой и папой.
– А если мы с Мэгги таковыми и являемся? – спросил Томазо.
– Вы поженитесь? – с благоговением выдохнула Анна.
– Да, – твердо ответил ее отец и пристально посмотрел на Мэгги.
– Томазо! – только и смогла выдавить из себя Мэгги.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Восхищенные крики Анны и Джанни заглушили протесты Мэгги.
– Так значит, ты не против, чтобы Мэгги стала вашей матерью? – спросил Томазо сына.
– Нет, папа, – глаза мальчика, как и у отца, светились. – Ты сказал, что если Мэгги станет нашей мамой, то это лучше, чем иметь няню, потому что она останется с нами навсегда. Ведь это так, Мэгги?
– Будь я вашей матерью, я бы никогда не оставила вас, – произнесла она.
– А ты говорила тете Терезе, что уедешь через два года.
– Сказанное мной Ее Высочеству отменяется, если я выйду замуж за вашего отца, – осторожно сообщила Мэгги.
Глаза Анны наполнились слезами, она бросилась к Мэгги и так сильно обхватила ее ручками за шею, что няня едва могла дышать.
– Я так хотела, чтобы ты стала моей мамой! Я люблю тебя, Мэгги! – не скрывала своего восторга девочка.
Мэгги почувствовала, как слезы жгут ей глаза.
– Я тоже люблю тебя, солнышко, и Джанни люблю, – она нежно обняла Анну.
Джанни тут же оказался рядом с ней и заключил ее в объятия, а Томазо наблюдал за всем этим действом с самодовольной благосклонной улыбкой, отчего Мэгги захотелось закричать. Она же никогда не обещала стать его женой!
Да, они занимались любовью, однако в современном мире это не повод для женитьбы. Только разве можно разочаровывать этих детей?
Конечно, Мэгги не могла отрицать, что Томазо, воспользовавшись преимуществом, на самом деле предложил ей то, чего она желала большего всего на свете, – собственную семью. Пусть ее пугал неравный брак, в сердце пробуждалась радость оттого, что мечта становилась реальностью.
И все же Томазо не имел права принимать за нее решение в этом вопросе!
Мэгги хотела упрекнуть в этом Томазо, когда они уже были в люксе отеля – с двумя спальнями и гостиной. Персонал, следовавший за ними в Китай, обосновался в смежном номере, а пилот самолета и стюардесса – на другом этаже.
Оставив детей играть в гостиной, Мэгги отправилась за Томазо в его спальню, где он выкладывал на кровать вещи из своего кейса.
– Где я буду спать? – спросила она. – Кровать Анны мала для двоих.
Принц бесстрастно посмотрел на нее.
– В Китае даже в роскошных апартаментах трудно найти большие кровати, – сказал он.
– Я заметила, что твоя кровать слишком большая.
– Это хорошо, потому что в противном случае мы не поместились бы на ней вместе с тобой, – произнес Томазо.
– Я не стану спасть с тобой в одной постели!
Томазо остановился и принялся рассматривать ее.
– Конечно, станешь, где иначе же тебе спать? – его губы слегка растянулись в насмешливой улыбке. – Ты уже сказала, что кровать Анны слишком мала для двоих.