— Как ты, Альфред? — открывая дверь квартиры, прошептала она.
— Мама. — Поняв ее состояние, Аленка взяла ее за руку. -Дядя Альфред сильный, и он справится с хулиганами.
— Конечно. — Элеонора обняла девочку. — Он справится.
— Я подъехал, — пожал плечами Колобок, — слышу, драка. Хотел сразу укатить, а то влипнешь в канитель...
— Ну да, Колобов, — подмигнул ему человек в штатском, — ты смыться захотел. Может, и милицию вызвать думал? — насмешливо поинтересовался он.
— Про вызов — нет, — помотал головой Колобок.
— Чего же не уехал? — спросил оперативник.
— Так мордобой закончился. Я увидел, как все в разные стороны дернули, и пошел туда. Думаю, может, кого поломали крепко.
— Двоим прилично перепало, — снова подмигнул ему оперативник. — Похоже, на мастера самбо парнишки нарвались.
— Может, и так, — спокойно согласился Колобок. — Акто такие-то? Я знаю их?
— Сколько народу дралось? — спросил старший лейтенант милиции.
— Так я только видел, что много, но не считал.
— Господи, — с облегчением проговорила Элеонора, — я уж думала...
— Все нормально, — улыбнулся Викинг. — Если бы двое не подоспели, перепало бы мне очень прилично. Видно, что мужики понимают толк в таких делах, — кивнул он на дверь ванной, откуда доносились шум льющейся воды и пофыркиванье. — Молодцы.
— Ты спрашивал о Стахове, помнишь? — улыбнулась Элеонора.
— Вот это встреча на Эльбе, — поразился Викинг, — значит, он и есть Олег Страх? — стараясь скрыть свое замешательство, спросил он.
— Зачем спрашиваешь, — засмеялась она, — если уже понял, что это он и есть.
— Так, — тихо сказал Викинг. — О моем интересе ему говорить совсем необязательно.
Элеонора внимательно посмотрела на него.
— Я много о нем слышал, — продолжил Викинг, — но не хочу, чтобы он знал о моем интересе.
«Кто ты сейчас, Альфред?» — мысленно спросила его сестра.
— Привет, — выйдя из ванной, весело проговорил Олег. Сейчас он был даже благодарен Колобку за то, что они вмешались. С Рудаковой Элкой он давно знаком и был уверен, что, узнав о его бедственном положении с жильем, она что-нибудь придумает. Он, работая на автобазе, знал ее мужа, Семена Рудакова, и часто бывал у них в гостях.
Потом Семен неожиданно для всех запил. И через какое-то время сообщил, что развелся с женой. Олег знал причину. В городе поговаривали, что Элеонора загуляла с каким-то немцем, и именно поэтому ее дела пошли в гору. Но Олег не верил в эту, как он считал, муру. Он думал, что Элеоноре просто завидуют.
Стахов видел ее отношение к Семену и даже мысли не допускал о возможности измены с ее стороны. И как человек Элеонора была для него на высоте. В ней была честность, качество довольно редкое во время, когда многое, а иногда и все решают деньги. Вскоре после того как она открыла ателье, Олег попал в тюрьму.
Освободившись, случайно встретил Элеонору, и она немедленно пригласила его на обед. Там он узнал, что с Семеном она видится очень редко и только тогда, когда тот приезжает к дочери. Элеонора устроила его к Гобину, который имел небольшое автохозяйство. Там Олег познакомился с Аликом Хватом, который исполнял у Гобина роль охраны и силового воздействия на неудобных водителей. А такие периодически появлялись. Потому что, подписав так называемый контракт, водитель попадал в почти полную зависимость от Якова Юрьевича. Гобин работал сначала на «КамАЗе», на асфальтовом заводе, потом стал водителем директора. Видимо, нахватавшись от него умения властвовать, был беспощаден к тем, кто у него работал. О Гобине ходило множество противоречивых слухов. Кто говорил, что он связан с мафией.
Некоторые утверждали, будто бы Яков Юрьевич был стукачом КГБ и только поэтому сразу после развала СССР сумел выкупить несколько «КамАЗов» и других машин и создать свое автохозяйство. Но так или иначе, Гобин действительно являлся владельцем полутора десятков автомашин. Поговаривали и о том, будто бы Яков Юрьевич хочет открыть свой таксопарк. Дела у него шли прекрасно.
Жена Гобина, некрасивая маленькая женщина Роза, имела связь с уехавшими в Израиль родственниками и была владелицей двух магазинов и нескольких ларьков.
Ходили разговоры и о том, что Гобин имеет все благодаря Розе.
Олег, устроившись с помощью Элеоноры в хозяйство Го-бина, сначала не жалел об этом. Зарабатывал прилично.
Машины знал и любил дорогу. И все было бы отлично, не случись...
— Идите ужинать, — позвала Элеонора. — После битвы, наверное, аппетит разыгрался. Спасибо тебе, — благодарно посмотрела она на Стахова. — Альфред сказал, что, если бы не вы с другом, ему бы здорово досталось.
— Да ладно тебе, — смутился Олег.
— Пойдем, — заговорщически подмигнул ему Викинг. — Может, хозяюшка сжалится над ратниками и нальет грамм этак по сто пятьдесят. А чего? — Он выпятил грудь. — Мы это заработали в неравном бою.
— Ладно, защитники, — обняв дочь, весело заметила Элеонора, — так уж и быть. У меня есть прекрасный коньяк. Уважу.
13
— Что теперь думаешь? — спросила Светлана сидевшую за столом Марию.
— Здесь останусь, — тихо ответила та. — Если, конечно, ты...
— Не волнуйся, — засмеялась Светлана. — Мне ничего из этого, — она обвела рукой, — не надо. Мало радости копаться в огороде, доить корову и вставать ни свет ни заря. Потом...
— Светка, — сказала Мария, — ответь наконец честно, зачем ты наврала отцу, что я больна сифилисом и лежу в больнице?
— Мы уже говорили об этом, — поморщилась Светлана. — Я устала объяснять тебе, что передала слова твоей знакомой, которая заехала ко мне от тебя, чтобы взять денег. Отец очень волновался, а я как-то нечаянно проговорилась. Вот и...
— Ты врешь! — вскакивая, крикнула Мария. — Я тебе послала три письма, где все объяснила! А ты...
— Знаешь, — перебила ее сестра, — не думаю, что отцу было бы легче, если бы он узнал правду. Ведь ты была...
— В этом виновата ты! — Шагнув вперед, Мария неожиданно отвесила сестре полновесную пощечину. — Ты сделала так...
— Маша! — раздался под окном дома женский голос. — Ты дома? Тебе телеграмма!
— Мне? — выглянув в окно, удивленно спросила Мария.
— Тебе, — кивнула стоявшая под окном женщина с почтовой сумкой.
Мария, пожав плечами, быстро вышла на крыльцо и спустилась к ней.
— Распишись, — протянула ей бланк почтальонша.
— "Срочно приезжай. Иван", — прочитала Мария и, удивленно покачав головой, отдала бланк назад. — Это не мне.
— Ну как не тебе — Салтыковой. И адрес наш. Так что...
— Это, наверное, мне, — вышла из дома Светлана и взяла телеграмму. — Приготовьте машину! — Крикнула она в сторону сада, где около палатки сидели трое парней. — Через пятнадцать минут уезжаем.
— Вона как, — с удивлением прошептала почтальонка, — чисто барыня.
Приготовьте карету. Мария рассмеялась.
— Ты за это заплатишь, — негромко, но угрожающе сказала ей сестра.
Фыркнув, Мария быстро вошла в дом. — Выносите вещи, — махнула рукой на дом Светлана.
— Мама, — опустившись на колени перед фотографией в траурной рамке, заплакала Мария, — ну почему так? — Вздохнув, она опустила голову.
— Где ее вещи? — буркнул один из вошедших парней.
— В комнате, — не глядя на них, ответила Мария. Она не шевельнулась, когда парни вышли с тремя сумками и небольшим кейсом.
— До скорой встречи, сестренка! — услышала она злой голос Светланы, а затем шум отъехавшей машины.
— Мама, — вздохнула Мария, — прости меня. Я даже тебе правду сказать не могла. Прости.
14
— Привет, — входя в палату, кивнул невысокий загорелый парень.
— Салют, — слегка шевельнул рукой лежащий на кровати Иннокентий.
— Здорово тебя, — сочувственно произнес пришедший и поставил около тумбочки два пакета. — Кое-что принес, — усаживаясь на стул, бросил он, — а то...
— Спасибо, Кот, — улыбнулся Иннокентий. — Только чо я. У меня все есть.
По высшему разряду отдыхаю, — невесело пошутил он. Всмотревшись в загорелое лицо Кота, спросил:
— Ты, наверное, насчет тачки пожаловал?
— Вообще-то да, — кивнул Кот. — Ведь машиненка почти новая была. Я и пришел узнать...
— Все путем будет, — небрежно бросил Иннокентий. — Я тебе бабок отвалю.
Новую купишь. И что от этой осталось, продашь. Вот тебе и навар, — усмехнулся он.
— Да с этой продавать нечего, — заметил Кот. — Она вдребезги. Все удивляются, как вы живы остались. Ведь кроме водилы и тебя...
— Водила как? — нервно спросил Иннокентий.
— Так его уже мертвым вытащили, — ответил Кот.
Иннокентий облегченно вздохнул.
— Ты номер этого чертилы, — сказал Кот, — который тебя сбросил, не запомнил?
— Да нет, — виновато проговорил Иннокентий. — Не до того было. Я и имя свое забыл, — криво улыбнулся он.
— Оно конечно, — кивнул Кот.
— Слышь, — понизив голос, тихо спросил Иннокентий, что менты говорят?
— Да у меня с ними увязок нет, — вздохнул Кот. — А говорят, что водитель, который погиб, выпивши был. Его мать все ко мне ныряет. Волнуется, как за машину рассчитываться? Я ее успокаиваю. Говорю — не надо. У вас горе.
Сын погиб. А с машиной — черт с ней. Ведь если начать с нее бабки получать, до мусоров дойти может. А тогда кто-нибудь вякнет, что я тебе...
— Хорош, Кот, — недовольно перебил его Иннокентий. — Не строй из себя придурка. Ты хочешь и с бабки деньгу получить, и с меня кусок пожирней урвать.
Только не надо. — Он криво улыбнулся. — Ты кто есть? Мелочь пузатая, а пальцы веером делаешь. Так вот что, Васенька, хрен ты чего с меня получишь. Топай. — Он махнул на дверь. — И свои конфетки не забудь. Вечерком с ними чай попьешь.
— Ты особо не блатуй, — разозлился Кот, — а то я получить с тебя не только за тачку могу. Бабки ты мне отдашь, никуда не денешься. А пока лучше помолчи, — угрожающе посоветовал он. — Не забывай, где находишься! Ведь можешь и из города не выехать...