Стараюсь дышать глубже, руку от глаз убираю, но это не помогает, ведет в сторону тут же, а если сесть, то отключусь за пару мгновений.
В беседке есть навесной шкаф, производство допотопное, это не трудно понять по нижней железной окантовке дверцы. С одной стороны уголок закруглен, с другой, та что длиннее – острый, с прямым углом. Сейчас такие не делают, не безопасно. Шкаф был открыт, я это видела, из – за сырости, думаю, не закрывал его никто. Подхожу ближе и хлопаю долбанной дверцей. Место удара передергивает. Балванка неаккуратная -опустилась заменить пакет в мусорном ведре, которое аккурат под шкафом стоит, и когда поднималась, забыла, что дверца открыта.
А все, потому что в облаках, Яра, витаешь!
Забываю о том, что овощи резала. Нам с Русланом нравится тут готовить, на улице стало теплее, воздух свежий, кислородом насыщенный. Глажу волосы с левой стороны.
- Голова болит, Яр? – спрашивает с беспокойством, - В дом пойдем? Ты бледная. Голова кружится?
Если перекись попрошу, он догадается?
- Я ударилась, - говорю негромко. Тыкала ему возрастом, по итогу от меня проблем больше.
- Обо что? – смотрит на ноги мои, ближе подходит.
- Об него, - пальцем на «обидчика» показываю. Саяра, пять лет, честное слово.
Руслан смотрит, не понимает вначале.
- Головой? Об открытый? Покажи, - вот теперь уже беспокойство реальное и неподдельное.
Голову мою обхватывает руками, сразу понимает с какой стороны. Волосы перебирает.
- Твою мать! – произносит на выдохе, - Яр, ты рассекла. Да как так – то, малыш, - лбом моего лба касается, голову из рук так и не выпуская, - В больницу поедем. На мой взгляд не глубоко, но я не врач, вдруг сотрясение.
- Я не поеду. Мне не болит. Дергает только. Не сильно, - Рус челюсть сжимает, крылья носа на вдохе раздуваются, - Я наклонилась, а когда выпрямилась – забыла, что он открыт.
- Блд, хотел ещё сразу его выкинуть. Какой идиот мог додуматься железом обшить…
- Мне просто надо было смотреть, не ругайся. Пройдет. Это чтоб от влаги не портилось, наверное. Ну что ты так смотришь? Ему лет тридцать, тебя тогда не было, - смешно становится от вида недовольного, серьёзного Руслана, - Практичность ценилась. За дерево мокрыми руками долго браться не сможешь, а тут посмотри, сколько он прослужил.
- Ты права пора на покой, - подхватывает меня на руки, внезапно. Обнимаю за шею в ответ, - Пошли, отдохнешь. Я сам овощи запекаться поставлю. На пару минут тебя не оставить! Яр, ну как так? – рычит в ухо мне, - К тридцати я седым стану, ты специально, чтоб зрительно я старым казался?
- А то! Бороду тебе отрастим, - касаюсь его гладкого подбородка. Для него проблемой не станет, если с вечера бреется – утром уже легкая щетина выходит, - Трах – тибидох можно будет делать, - мой ушибленный мозг вспоминает горячо любимого в детстве Старика Хоттабыча. Руслан же трактует по- своему.
- Детка, для «трах» борода не нужна. Скоро узнаешь, - пальцы на бедрах в кожу впиваются.
Воздух вмиг густым становится. Рядом с ним чувствую себя озабоченной.
- Сильно болит? – спрашивает, опустив меня на диван.
- Спина у тебя болеть скоро будет, каждый день меня носишь, - не болит, но кружится, и уши заложило, если признаюсь – через пару часов буду в клинике лежать.
- Ты как неполный мешок картошки, не будет.
Смеюсь.
- Ты часто мешки с картошкой таскал?
- Бывало, - удивительно, - Бабушка Валя любитель затариться на зиму. Потом у неё пропадает и пол мешка тащить на мусорку приходится. Вот ты весишь, как эти пол мешка, - списывает мне килограмм двадцать, а то и тридцать, - Лежи. Я перекись и зеленку принесу, - отрицательно головой качаю. Он руку вверх поднимает, - Ты свою миссию выполнила. Я буду дуть, - успокаивает со смешком.
Как только голову на подушку гладу, голова сильнее кружиться начинает. Прислушиваюсь к себе, боли не чувствую, значит нет повреждений особых. Больше по части психического восприятия.
В скорости Руслан возвращается и принимается обрабатывать, делая только хуже. Пока не трогали – мне не болело.
В итоге вместе валяемся, он гладит, целует. Если бы мне сказали, что он настолько тактильный, я бы не поверила, никогда. Поэтому все эти дни прибываю в состоянии легкого шока. Коршуном летает вокруг, чтоб не дай бог что – то не случилось в процессе готовки, мытья посуды, да и просто когда по лестнице спускаюсь. Теперь будет втройне.
- Это был мой план коварный, по привлечению твоего внимания. Всё утро работал, а мне не даёшь, - не спрашиваю, чем он занимается, якобы меньше буду знать о нем – меньше привыкну. Как бы ни так.
- Считай у тебя отпуск. Я бы предпочел его декретным сделать. Бессрочным, - кладет руку мне на живот, дыхание перехватывает. Эту тему мы не поднимали, что логично учитывая период близкого общения.
Что ответить не знаю.
- Яр, не пыхти, не прямо сейчас, - утыкается лицом мне в затылок. Я на краю лежу, он у стенки, при этом фиксирует объятьями крепко, - Мне просто не нравится, что они все на тебя смотрят.
- Кто они? – люди планеты земля?!
- На работе. В том же суде. Бублик говорит, что они выходят в коридор на тебя посмотреть, когда из зала заседания выходишь. Блд, совсем работы нет что – ли? – заводится с пол оборота, - Будешь одеваться скромнее.
Чего? Я в костюмах хожу исключительно, платья были от силы пару раз, классические, закрытые.
- Бублик – это помощник Черного? – последний судья, заместитель председателя областного суда. Бублик – Бублев Егор. Сложно сказать почему именно прозвище прилипло, плюсом к фамилии он круглой формы.
- Да, - бурчит недовольно.
- Никто там не выходит. У ребят работы – головы не поднять. Ты о чём? Может он пошутил неудачно.
- Яр, ты просто не видишь. Не замечаешь. Я больше месяца вокруг тебя вился, ты и половину наших встреч в голове не зафиксировала.
Пф, ну тут другое. Я ведь специально.
- Ты сейчас на полном серьёзе это всё говоришь?
Оборачиваюсь к нему. В глаза друг другу смотрим. Руслан рывок делает, меня под себя подминает, сверху на локтях нависает.
- Серьёзнее не придумаешь. Не сразу, но я хочу, что б ты дома сидела, - во мне паника нарастает. В общем – то я не особо против, но слишком рано говорить о таком. Проще подумать, что он шутит или бредит. – Я надеялся попустит, но от мысли, что ты теперь безусловно моя, у меня мозги плавятся, что с этим делать не знаю. Тебя заполучить – цель основная была. Страшно оплошать по итогу.
Чувствую себя сухарем в молоке… Размокаю.
Глава 42
Такой счастливо – свободной я чувствовала себя только в детстве. Радости полные штаны – это про меня. А всего – то стоило найти неподалеку шикарную ёлку! Пропорциональная, пышная, ладная. Огромная! Даже на кремлевских праздниках такой красоты не видела.
- Яр, это пихта, - произносит Руслан, за мной наблюдая. Его зрелище забавляет.
Если кому - то расскажет, что видел меня скачущей вокруг дерева, хлопающей при этом в ладони – ему не поверят. Никто, из знакомых. Нельзя сказать, что высокомерной меня незаслуженно считали. Когда мне было лет семь, мама папе сказала, что таких степенных людей как он, она не встречала. Нетрудно догадаться, что мне тоже приспичило таковой стать. Воспроизводила так, как могла. В дальнейшем это служило щитом от ненужных контактов.
- Мы на новый год её нарядим? – в первое мгновение на лице Руслана отражается удивление, я впервые говорю о планах на будущее. Дальше он начинает смеяться, голову запрокинув. Шею его разглядываю. Выглядит он шикарно в этот момент, расслаблено – раскрепощенный, при этом искренний.
Не знаю, насколько моё поведение его удивляет, но я каждый день диву даюсь. Тут со мной совершенно другой человек. Элитарных замашек не проявляет, дерзости в голосе не прорезается. Он оказался тактильным, открытым и глубоким. Кто бы мог подумать? Вечера напролет мы разговариваем, Руслан старается по большей части слушать, много расспрашивает, о себе говорит нехотя. Чувствую внутри него боль… Необъяснимое чувство, просто знаю, что образ жизни он своё поменял не просто так.
- Если ты хочешь, можем сейчас нарядить, - отсмеявшись, произносит. Стоит за спиной и обнимает за плечи. Окрыляет.
- Будет всё, как я захочу? – спрашиваю, откидывая голову назад, груди его макушкой касаюсь.
- Ты меня не подловишь. Стоит только «да» сказать – узнаю подвох.
- Можно папе позвонить? – чем больше дней вдали от него нахожусь, тем сильнее меня совесть мучает. Он переживает.
- Яр, ещё немного отдохнем и в город вернёмся. Я ему сообщил, что ты со мной, не переживай, - волос губами касается, - Как голова? Не болит? – болит, только когда касаюсь в момент мытья, корочкой затянулось.
Опускаю голову, кладу её на его руки. Момент идеальный. Вообще каждый день именно такой, о каких я мечтала. Рядом с Русланом легко голову потерять.
- Нет, не болит.
Так и стоим рядом с хвойным деревом. Полянка открытая, вокруг деревья даже отсутствуют, спилов не видно, словно дерево чудесным образом само по себе выросло именно в нужном месте. Зимой будет волшебно, когда снег выпадет.
- Пошли в дом. Ты отдохнешь, а мне надо ботанику одному позвонить, - негромко произносит, словно не хочет отвлекать от созерцания.
Столько я даже в отпусках своих не отдыхала. С папой последние годы отпуска проводили активно, даже на островах лечь поспать в течение дня не удавалось. А эту неделю… Я сплю и ем, пока Руслан занимается своими делами. Да и вечерами, за просмотром фильма я могу отключиться.
- Тапочки не забудь, - войдя в дом, подталкивает ко мне свою домашнюю обувь, слегка головой качает, недоволен собой.
Оставаться серьёзной проблематично. Главным разочарованием и поводом для самобичевания для него стало то, что он забыл купить мне обувь, и домашнюю и уличную. Расстроился в дым, когда понял, почему я две пары теплых носков натягиваю. Хожу по дому в его тапочках, которые на пять размеров мне велики. Он вообще требователен к себе.