И он обязательно должен был задуматься - четверо детей… или их станет шестеро? Что ждет в этом случае его ответственную и небезразличную жену? Нервное истощение, как минимум… Потому что дело не в нянях и деньгах - душу нужно будет рвать, решая их проблемы и вытаскивая из детских болезней уже шестерых. И сердце тоже, потому что оно болит за каждого, а со взрослением детей - все сильнее.
Нет, они не откажутся от моих детей, но Леша сразу четко увидел всю картину. Я - только сейчас, после нашего разговора. И конечно, для их семьи было бы лучше, будь мои дети устроены, а в идеале и я жива. И я постараюсь, ребята! Я и сама этого хочу.
Что касается того, что я не видела состояния Слава… видела, конечно. Да вот только с детства не приучена лезть в душу, считала - то, что нужно, человек скажет сам. Мы с мамой только в сентябре… совсем незадолго до ее смерти стали выворачивать себя друг перед дружкой наизнанку, скажем так… А до этого молча заботились и помогали чем могли. Ни она, ни я не приучены выспрашивать или жаловаться - отец отучил. И как-то подразумевалось, что это норма, особенно для мужчины. То, что Слав сам решает свои рабочие проблемы, не жалуясь на трудности - норма, я делала так же.
И потом… легко разговаривать абсолютно обо всем, о любой мелочи, когда эти мелочи интересны обоим. О новом словечке в забавном Димкином исполнении, о том, что старший Левушка помог сегодня братику встать, а Яна, оказывается, заслушалась гитарной композицией, так может…? Лешка с радостью ловит эти новости, тоже живет этим, ему надо!
А мы со Славкой жили в основном работой, но между собой о ней не говорили - ему до балды были мои трудовые споры, я это отлично понимала. А свою уголовку он просто не имел права обсуждать с кем бы то ни было. Так что… что он расстроен, я видела и старалась поддержать, как это принято было у нас с мамой - готовя особенно вкусную еду, давая возможность отдохнуть, выспаться. Тем, что не приставала с расспросами и не трепала лишний раз нервы.
Дверной звонок заставил вздрогнуть - задумалась, хотя он явился точно в назначенное время. Но и отвлеклась этими мыслями, потому и здоровалась спокойно, даже смотрела в лицо. Удивилась:
- Ты что… без очков?
- Сделал коррекцию. Помнишь - мы говорили…? Появились деньги, решился, - так же жадно изучал он меня.
- Непривычно, будто и не ты, - пожала я плечами, пряча нервный тремор: - Заходи. Кормить не предлагаю - у меня только овощи.
- А я бы с… - начал он оживленно и запнувшись о мой угрюмый взгляд, стал молча разуваться и снимать куртку. Явно и не собирался укладывать свой визит в пять минут.
- Что у тебя ко мне? - ровно поинтересовалась я, с ногами устраиваясь в кресле и обхватив себя руками… прямо комок нервов - иллюстрация.
Он сел на диван и опершись локтями о колени, крепко потер лицо. Глухо спросил: - Тебе с подходами или сразу выкладывать?
- Сразу. С подходами в пять минут ты не уложишься, - стучало у меня в ушах все сильнее.
- Возвращайся ко мне, Мариш. Давай попробуем сначала… просто попробуем. Не получается у меня без тебя - никак. Подожди… дай уже сказать - вечно ты…
- Вечно - что? - со злостью выдохнула я.
- Категорична, котенок - слишком… Я люблю тебя - очень сильно! И пытался же, пробовал без тебя, но это какое-то эмоциональное насилие… Я не знаю! Точно знаю, что не смогу создать семью с другой - душа не лежит к самой теме. Я наученный, Мариш, битый… так битый, ты не представляешь! Я же честно пытался держаться в стороне, жить вами с Ритой по минимуму, только по необходимости. Думал - разлюблю постепенно, даже хотел этого, потому что тяжело... И теперь понимаю, почему док… психолог так смотрел на меня, прощаясь.
- И как же он на тебя смотрел? - хрипнула я.
- С сочувствием, пониманием, жалостью… наверное. Я весь так и остался с вами - в ваших проблемах и бедах, ваших нуждах. Совсем дистанцироваться оказалось невозможно, отказаться навсегда от тебя и Риты - нереально. Я же хотел начать новую жизнь, раз уж… ты так категорично послала. А это так не работает - он отлично понимал!
- А что же не подсказал? Не проплачено было? - хмыкнула я.
- Давать жизненные советы - не их дело. И то, что я неверно поставил себе задачу, отказавшись от его помощи в дальнейшем - только мое решение. А может он верил в меня - что разберусь сам. Так и вышло - уже через полгода понял, что живу вами, что даже прогони ты и я все равно буду ходить к Рите, все равно буду любить тебя… внутренняя привязка какая-то. Или карма? Таскаться стал - посмотреть на тебя, а ты выморозила, - невесело улыбался он, вглядываясь в мое лицо. Непривычно же как… без очков.
- Бедненький… - выдавила я из себя, - три года без секса поди? Весь в любви ко мне?
- Ты год жила с мужчиной, Мариш, у тебя будут дети… не от меня. Не нужно пожалуйста…
- Засужу… - прошипела я, - засужу сучку… докторицу долбанную!
- Перестань, - напрягся он, - сама знаешь - только десять процентов дел против медицинской системы доходит до суда, девяносто разваливаются на подходе. Это реалии. И как бы она скрыла твой диагноз, если я лично занес тебя в приемный покой?
- Ты при чем? Валя…
- Они не должны были оставлять тебя одну. Понятно же было - насколько тебе плохо, я по себе знал.
- Квартира не была вскрыта, я бы знала, - не понимала я.
- Я приехал сразу за тобой, сидел под дверью, на ступенях, - поморщился он, - прислушивался. Да просто легче было возле тебя! У нас общее горе. Услышал, как ты кричала, потом вдруг тишина… я стучал, звонил, вызвал Валентину. Как-то так… Мы не о том сейчас - что ты мне скажешь?
- О чем я скажу? - потеряла я уже мысль.
- Ты, дети… Как ты собираешься справляться, на что жить? Нет, что-то ты найдешь, но это будут мизерные деньги. С учетом будущего декрета вряд ли ты найдешь хорошую работу - смотри реально… Я не покупаю тебя и не буду требовать за это постель, - кулаки стиснуты до побеления - я смотрела на его руки. А услышала о постели и дернулась, вскинула взгляд.
- Действительно - зачем тебе? Если можно получать ее привычно - на стороне? А я буду готовить, убирать, сорочки тоже привычно наглаживать.
- Я нанял в агентстве домработницу, так что ничего этого от тебя не потребуется. Просто я спокойно жить не могу, понимаешь? Спать опять перестал… постоянно перед глазами - как ты лежишь в этом кресле! Даже сейчас смотреть на тебя в нем страшно. А когда будешь с животом? В любой же момент ты можешь грохнуться, потому что это те самые последствия! И виноват в них я. Как мне жить с этим… на расстоянии?! - рыкнул он.
- Оба виноваты, - откинулась я в кресле, прикрывая глаза. Видеть его было тяжело - похудевшего, дерганного, с трудом удерживающего относительно ровный тон разговора - я же видела это! Да еще и всё… вышесказанное. Мне нужно было думать, найти в его словах то самое рацио, о котором говорил Леша. Или же повод отфутболить, но мягко. Почему-то грубо выставить за дверь уже не представлялось возможным - даже на психах. И нервно опять, больно, жаль его и себя, обидно…
- Что?! - чуть помедлив, бросился он ко мне и, схватив лицо в ладони, склонился, перепугано заглядывая в глаза: - Плохо снова? Марина!
- Н-нет… думаю, - испугано вытаращилась я, жестко зафиксированная его руками.
- Да блядь… - дернувшись, отвернулся он и вдруг быстро вышел из гостиной. Хлопнула дверь ванной. Мне показалось? Или… ну не реветь же он туда ушел? Я опять закрыла глаза…
Мужчина рядом. Сильный мужчина рядом, изо всех сил замаливающий свои грехи. Внимательный и даже предупредительный, старательно искупающий… И при деньгах, кстати! Кредиты он выплатил, раз позволяет себе большие траты, а еще у него хорошая должность в большой компании. И юр.контора их тоже доходное место…
Я искала в себе меркантильную стерву и находила ее - на детей и правда уйдет много денег, кто спорит? И грохнуться я вполне могу, если не буду выполнять ряд условий и врачебных рекомендаций. Но я выполняю. А реальный уровень рисков прояснится после обследования у трех специалистов, но в любом случае они есть - больше или меньше.
Выгода в предложении Слава есть…
Теперь - минусы. Я не смогу жить рядом, видеть его и знать, что у него есть кто-то для того самого дела, которое не любовь. Он будет убеждать, что никого нет, а я не поверю - уже не смогу. Это и старые раны, и сейчас он практически признался, что тоже не держал целибат. Так-то будто и не преступление, но не для меня. Потому что еще болит, а оттого, что он опять с кем-то был… это необъяснимо - себе я прощаю, ему - нет. Зудит и чешется высказать обиды, обвинять его, орать и реветь. Нестабильный гормональный фон или что? Ноль логики, так-то…
И теплые ладони на моих щеках тоже дестабилизирующий фактор. Первое прикосновение после всего - кожа к коже. И не было желания оттолкнуть его или вырваться - отторжения не случилось. И Тайка на его… органе не привиделась - надо же! Не стошнило опять же и не протестовало ничего против продолжения. Он же на мои губы смотрел! То есть… определенные трудности не исключаются, но в целом «тело не против». Еще бы! Два года целибата - на людей уже… бросилась.
Все так… но это не повод забывать о детях.
Предлагая съехаться опять, он же учел то, что они будут - двое? И вроде как не против. Но понимает ли он - что это? Как это? Сможет вот так, как Лешка - не раздражаясь и не психуя… не пряча нос в противогаз, подтирать задницы? Сможет не реагировать на требовательный вредностный рев и по наитию угадывать настоящие потребности?
Нет, не сможет, потому что так может один из тысячи или даже тысяч родных отцов. А уж вот так - когда сходятся ради призрачной какой-то, ненадежной в его исполнении любви? Не мешала же она ему раньше решать свои проблемы при помощи того, что любовью не является. У меня так и не получилось понять его, несмотря на разумные объяснения. И детям своим я не хочу того, что испытала когда-то сама. Но там выбора не было. Сейчас он у меня есть. И я выбираю детей. Пока так…