- Здравствуйте, очень приятно, - нервно дернулся мальчик, быстро взглянув на мать.
- Все хорошо, Ром, - ободряюще улыбнулась она ему, - присаживайтесь пожалуйста.
Мы сели за столик - я, Слав и Роман.
- Мне тоже приятно, Роман, - с любопытством уставилась я на мальчика - уже высокий, выше меня ростом в своем подростковом возрасте… худощавый, он был очень пропорционально сложен, но самое главное - похож на меня. Брат.
- Марина, - заговорила женщина и я перевела ставший непримиримым взгляд на нее: - Вы не представите своего спутника? Ваш муж?
- Владислав, - привстал Слав, - муж, но бывший.
- Мы давно в разводе, - уточнила я, - что вы хотели сказать мне… Валерия?
- Сразу хотелось бы уточнить, что вашего отца из семьи я не уводила, - усмехнулась женщина, правильно поняв мою неприязнь. Обычная, не особенно впечатляющей внешности, все-таки она выглядела приятно - макияж и одежда отличались вкусом и мерой.
- Поэтому ваш брак был заключен через месяц после развода? А Роману, простите, сколько лет?
- Четырнадцать. Условием, при котором я согласилась на брак со Стасом, было рождение хотя бы одного ребенка и его помощь в моей карьере.
- Условием…? - удивилась я.
- Я приехала в Москву из глубокой провинции и работала после учебы помощником дизайнера интерьеров. Мы оформляли декор антикварного магазина, который он открывал. Я не знала почему - мы всего пару раз виделись перед этим, но он предложил мне брак… на своих условиях.
- Брачный договор? - уточнил Слав, потому что я молча зависла.
- Да, и на довольно… строгих условиях, - подтвердила женщина, - главным из них было - не докучать ему любовью.
- С-сволочь… - вырвалось у меня едва слышно.
- Нет, - не согласилась она, - я была его проектом и понимала это, когда соглашалась на предложение - ему нужен был крепкий тыл, дом, доступный секс.
- Вы не слишком откровенны? - быстро взглянула я на мальчика. Он смотрел в стол.
- Больше ранить Романа, чем ранил его все эти годы отец, очень сложно, Марина. Мальчики, знаете… отец им нужен гораздо больше, чем дочерям, хотя часто дочек любят больше. Я ревновала мужа к вам, наблюдая отношение к моему сыну, но со временем поняла…
- Нетрудно понять, - глухо отозвалась я.
- Да. Я ведь полюбила его… в результате. Сложно было не любить - красивый, умный, увлеченный интересным делом, состоявшийся мужчина. Строгий, выдержанный, интеллигентный… и ни капли тепла, ни грамма нежности.
- Зачем же вы терпели? - хмыкнула я. На слезы не тянуло, вот что мне нравилось.
- Трудно было, - согласилась она, - но потом я не только поняла, но и осознала свою выгоду - все-таки он рядом, у меня есть ребенок, дизайнерское бюро… осмелюсь похвастаться - я довольно востребована, а для столицы, где дизайнеров этих, как грязи, это уже большой успех. А еще и достаток, гарантии для ребенка на будущее. Холодность отца я старалась компенсировать своей любовью - Рома смысл моей жизни.
Мальчик напряженно слушал. Не стоило брать его на эту встречу - я бы не стала. Даже сравнительно спокойный, но… обнажающий какой-то разговор должен быть ему неприятен.
- Сочувствую, Роман, - кивнула я ему, - сама была в таком положении пятнадцать лет. Но ничего… закалилась, если можно так сказать.
Рядом шевельнулся Слав.
- Разрешите мне заказать на свой вкус? - поднялся он с кресла, - Рома, поможешь?
- Не ошибетесь в любом случае - мы с сыном всеядны, - тепло улыбнулась ему Валерия, заставив меня необъяснимо напрячься.
Когда мужчины отошли, давая нам возможность говорить более откровенно, я взглянула на нее прямо.
- Что вам нужно? Как я уже поняла, человек вы практичный.
- Только не ожидала, что вы беременны, - улыбнулась она опять на удивление тепло, - мальчик, девочка?
- Две… две девочки.
- Здорово! - воскликнула она, - это счастье! Мальчиков однозначно отберут невестки, а дочка это… счастье, да? Да еще и две. У вас красивый и… очень приятный муж, Марина. Не озвучите причину развода?
- С какой стати? - вымораживалась я, - появился личный интерес?
- Конечно, я не осталась равнодушной, - хмыкнула она, - но счастье моего мальчика важнее самого лучшего мужчины, а вы можете дать ему свой кусочек... если захотите, конечно. Дружба дело добровольное, но Ромка одинок. И в школе, и в городской сборной изо всех сил тянулся к успеху. Его воспринимают выскочкой. А он молчит, пыхтит и все тянется…
- За столько лет у него должен был выработаться иммунитет, я знаю по себе. Мне плевать было на отца в конце, я ценила и любила маму. И ваш Роман… он спокоен, воспитан.
- Вымуштрован, - перебила она меня с горечью, - он вынужден был соответствовать… и очень старался, несмотря на все, что давала ему я. Я так хотела родить еще!
- И что мешало?
- Контракт. Этот ребенок был его единственной уступкой, обеспечение как бы предусматривалось само собой.
- Откуда у него деньги?! - рыкнула я и поперхнулась, кашлянув: - Простите… но я просто не понимаю.
- Не знаю на какие деньги он выкупил давно тому назад поля рядом с Москвой, сдавая их в аренду… Но сразу после развода очень выгодно их продал - там давно уже стоит жилой микрорайон. Вы о них не знали? Может куплено было на подставных лиц? Продал быстро, очевидно все уже было решено. И открыл магазинчик антиквариата. Сейчас это довольно известное место - и для случайных зевак, и для настоящих ценителей. Меня не допускали к этому, подробностей бизнеса мужа я не знаю и не знала. Сейчас магазин продан - муж успел сделать это до своей смерти. За это я ему тоже благодарна.
- Он что - умер? - замерла я.
- Да, четыре месяца назад, - ровно подтвердила она, - И завещание тоже оставил - успел все. Не извещать вас о смерти, дате и месте похорон тоже было его волей. Он сказал… вы и так уже плюнули в его могилу, этого достаточно.
- Ну-у… тогда, думаю, я уже знаю все, что положено? - привстала я.
- О нет! - засмеялась женщина, - вы упомянуты в завещании.
- Насколько я знаю… - вкрадчиво начала я, - оглашение закрытого завещания происходит не позднее пятнадцати дней после получения нотариусом свидетельства о смерти завещателя.
- Это было еще одним его условием - привести завещанное вам к тому виду, который он пожелал… в соответствие, получается.
- При желании я могу опротестовать действия нотариуса в суде, - прищурилась я, - и с чем же интересно… соответствие?
- Что касается нотариуса… очевидно нарушение было хорошо проплачено, но если у вас есть время и желание, то займитесь этим, - улыбалась она, - а соответствие - с вашими вкусами, Марина.
- Рассмешили, - фыркнула я, - да он имя мое забыл за это время! А вы - о вкусах.
- Вы любите белый цвет и легкую классику без дерева… не выносите тяжести в интерьере и излишка тканей, хотите простора.
- Да кто ж его не хочет? - пробормотала я, не понимая…
- Через… час, - взглянула она на элегантные часики на руке, - нас ждет нотариус. Он ознакомит вас с завещанием. Не хотите знать, где похоронен ваш отец?
- Возникнет такой вопрос - обязательно озвучу, - напряглась я. Упреки - не то, с чем я собиралась мириться.
- Вам нужно прийти в себя… я понимаю, - расстроенно качнула она головой, - я и не представляла себе, что вы в положении. Такие новости для психики будущей мамы…
- У меня она закалена - не переживайте. Гормональное только - слезливость, но это не самое страшное.
- А токсикоз? - подалась она ко мне, - я буквально умирала, знаете… Даже госпитализация понадобилась.
- Он был недоволен этим, ни разу не навестил? - смотрела я ей в глаза и понимала, что угадала: - Ожидаемо… и что за тварь?
- Не нужно так, - выдохнула она, - я правда любила его. Не так он был плох. Знаете, как бывает с тяжелыми, безнадежными больными? Иногда они сводят с ума, превращают жизнь родных в ад. Он оставался стабильно ровен.
- И безразличен, - заключила я.
- Где-то так, - согласилась она, - у него была онкология. Ремиссия довольно длительная - хватило на десять лет, но потом резкое ухудшение. Последние месяцы был прикован к постели, но болей не было. Я узнала через знакомых - совершенно случайно… обратилась в китайское посольство, к их медику. Они знают препараты - не наркотики, но практически снимающие всякую боль. Стас ушел тихо, во сне, - напряглась она, пережидая, по-видимому, эмоциональный всплеск.
Мы помолчали. Пусто… внутри у меня было оглушающе пусто. Больше некого ненавидеть, некого винить в своих и маминых бедах. И от этого пусто… и плохо.
- Мариш, - Слав сел на кресло рядом со мной и успокаивающе сжал мою ладонь: - Я заказал тебе, как всегда. Ромка - себе и маме.
Мальчик уже тоже уселся напротив и осторожно смотрел на меня.
- Ром… - протянула я ему руку, - рада иметь брата, а мои девочки будут рады дяде. Думаю, что с тобой даже не страшно было бы оставить их на время - производишь самое хорошее, серьезное впечатление, хотя я мало тебя знаю. Приятно будет узнать ближе… и хотелось бы.
- Не через стол же? - остановил нас Слав, улыбаясь: - Еще поссоритесь.
- Хорошо, - поднялся мальчик и подошел ко мне.
Ну, раз так… я протянула руки и обняла его, когда он склонился ко мне. И слезы…
- А вот и оно, - шмыгнула я носом, - явилось не запылилось.
- Прошу вас, - ставил официант на стол подносы с пиццей и соусами.
А дальше мы ели и говорили на отвлеченные темы. О своей работе в суде я тоже рассказала - вкратце:
- … когда уволюсь, наверное почувствую необъяснимую свободу. Появится столько времени! Хотя и скучать, скорее всего, буду. И не то, чтобы я получила там большой юридический опыт - о многом уже знала со времен университетской практики. Зато теперь точно знаю, как грамотно организовать свою работу и как уложиться в невозможные сроки. Эта работа сильно дисциплинирует…
Мы еще поговорили об успехах Романа - он занимался плаваньем и делал в этом успехи. Вот откуда эта стать в мальчишке! А потом Валерия взглянула на часики: