Закрутив на голове тюрбан, распахнула дверь, прислушалась и, заулыбавшись, пошла на голоса. У Ксюши и Вали были ключи от нашей квартиры, так что и ничего странного – скорее всего, за шумом воды я не услышала дверной звонок.
- Как поросенок, Маришка… даже отсюда вижу – розовый. Напарилась? - улыбалась с кровати мама.
Присев возле нее и погладив по плечу, я преданно уставилась на Валентину. Она откинулась на спинку стула и тоже улыбалась. Улыбчивые все такие...
А мне не хватало слов!
- Боброва, - наконец растроганно выдала я, особо и не заморачиваясь с набором текста: - Ты настоящая акула. Классная, шикарная акула! Была б я мужиком…! Преклоняюсь и… вот просто из профессии ухожу - все равно я жалкое подобие того, как надо. Да… я, кстати, подогнала тебе клиентку – одноклассница просила помочь подруге. Не звонила еще?
- Сегодня встречались. А ты уже получила документы? Совсем не жалеешь, что ушла? – просто спросила она, возвращаясь вниманием к Рите и сбрасывая ей две подкидные шестерки.
- Да брось! Там не контора, а говно унылое, показательный официоз на западный манер. Народ страдает поголовно, - дрогнул у меня голос, - как у тебя вышло? Профессиональные тайны не выпытываю, просто беспокоюсь.
- Зря. Никого я не шантажировала, - улыбнулась она Рите, - бита… А вот так? Для тебя, Рит, ничего не жаль. И неправда твоя – нормально ты и числовые, и картинки видишь, – и, выложив на одеяло два вальта, ответила мне: - Все просто, Мариш – я внятно, со вкусом представилась и спросила, когда могу зайти и забрать твои документы - по доверенности, само собой. Меня заверили, что оно не стоит моего беспокойства – отошлют курьером в лучшем виде.
- Репутация штука сильная, - протянула я, с мстительной улыбкой вспоминая рекламу, которую при Барке делала зубам Бобровой. Хотелось поорать от радости и потаскать кое-кого на руках. Разбогатею – куплю ей ту штуку… дай Бог памяти…?
- Мы с ним знакомы, - сбила она меня с мысли, - официально, по-деловому и все-таки… вроде разумный мужик, раньше считала – не по возрасту педант, сухарь, буква закона во плоти. Хотя-а… красиво, Рита, отбой! Хотя-а… с некоторых пор вообще не верю в абсолютную мужскую адекватность. Мы как-то продуманнее... А теперь без обид - держи погоны, генерал! - побила она козырным королем, а еще двух уложила на плечи смеющейся Риты.
- Ну, как я ее, Мариш - красиво? Там в кухне на столе вкусненькое. Завари некрепкого кофейку? Или давай я сама, а ты пока посушись. Как ты относишься к вкусному и разрешенному, мама Рита?
- Только немножко, и так пухну не по дням… девочки вон уже еле таскают. Валюш, не ругай ты ее. И в профессии она останется – куда денется? Все жара виновата, усталость и недосып из-за меня, - нервно комкала Рита простыню.
- И не т-только эт-то, - хмыкнула Валентина.
Никто и не возражал.
Не раскладывая, я празднично накрыла стол кружевной скатертью, приглушила бра, зажгла в центре свечу, а рядом поставила горшочек с розово-голубой фиалкой – Ритиной гордостью. Мы с Валей усадили ее на коляску, укатили в гостиную и замечательно потом посидели. Поели, попили кофейку, обсудили мужиков, цветы и погоду, посмеялись... После переложили маму обратно в постель.
Уходя, Валентина задержалась в прихожей, скептически пожевала губами и предложила:
- Верни сиделку хотя бы на полдня. Сама не справишься физически, и тебе еще рожать в перспективе. Деньгами помогу если что. И не тебе, представь, а ей. Дай ей больше свободы - полежать лишний раз в той же ванне, побывать на воздухе, увидеть что-то кроме осточертевших стен. Вдвоем с сиделкой это реально – вы справитесь, а сама ты не вытянешь, Марина. Всерьез подумай.
Вечером я подмыла Риту, надела ей памперс и улеглась рядом.
- Марина, а иди ты уже… спать, пока есть такая возможность. К себе. Без тебя как-нибудь… Я и укол сама сделаю, только шприц набери и на тумбочке оставь.
- Тихо, Рита! Не мешай - хочу полежать с мамой, - обняла я ее. И, как ни странно, быстро уснула. В своей комнате спала одним глазом и ухом, что называется - боялась проворонить радио-няню.
Спокойной ночи ожидаемо не получилось. Резкие, острые боли всегда усиливались в ночное время. И опять возникли в пояснице, а потом поползли в правую культю. Почему не в левую – мы обе мозг уже сломали. Когда укол подействовал, Рита уснула, а я лежала и думала о Валиных словах.
Что мы имеем? Операции на лице и мамино лечение почти обнулили семейный счет – страховки и сбережений ожидаемо не хватало. Ушли даже откупные Слава за долю в «Стратегии защиты». Сейчас я подсобрала слегка, но это ненадолго. А еще есть подруги и они пока помогают точечно и целенаправленно. Но и голодать нам с Ритой в случае чего не дадут. И здорово! Друзья – это здорово и принять от них помощь в поганый час не зазорно. Но это если на уме, а на деле…
Побираться, даже если вынужденно, всегда тошно. Да и вообще грузить собой кого бы то ни было – не в моих привычках. Лучше уж сама-сама-сама… Разве что случится случай крайний. И не гордыня это, и не тупое упрямство – мне так комфортнее. И всегда было.
Но искать сейчас работу…да-а... Не так и хорошо я зарекомендовала себя на предыдущей, особенно вначале – разленилась, потеряла форму, былой тонус? И постоянно отвлекалась на проблемы Риты – мысли о будущем гробили всякий настрой, запал, желание не только работать, но и жить иногда. Но втянулась же? Да и в самом начале серьезных нареканий не было.
Так-то с имеющимся капиталом пару месяцев мы протянем и даже на привычном уровне, а если зажаться, то и дольше. А потом… за потом думать не хотелось, разве что о работе. Зря я махнула шашкой… или не зря – пришлось выбирать и я выбрала маму. Время потому что… Его осталось мало.
Но если врач ошибся и еще пару месяцев Рита останется хотя бы на том же уровне, то работу искать придется.
И тут я представила, как беру штурмом средненькую или совсем дешевскую организацию или юридическую контору… попасть в серьезную вот так с улицы – без шансов. Юристов нынче, как собак нерезанных... (погуглить потом - откуда такое вкусное сравнение). Да... - трудно шевелись засыпающие извилины - «Стратегия…» тоже не вариант – там Слав и не только. Все в конторе были нечаянными зрителями концертов, которые я давала. Так что… И вот значит, прорываясь в кабинеты любой ценой, уверенно и преданно глядя в глаза, подталкиваю я такая… по столу стопочку документов. И даже если получится быть ну о-очень убедительной, дальше последует звонок на предыдущее место работы и разговор с Барком или же Мятловым. Второй – приятный невысокий мужик с залысинами, знает меня лучше, но явно уже обработан соучредителем как надо.
Вообще устный запрос - нормальная практика. Доверие между клиентом и адвокатом (в моем случае – юристом) один из нравственных принципов системной деятельности. Доверие внутри системы тоже приветствуется, но, как правило, не практикуется. А конкуренция зверская, потому и перспективы мои до крайности хреновые. Но пару месяцев точно об этом можно не думать, сейчас в приоритете Рита, остальное терпеливо ждет. А потом… дальше видно будет, там я просто могу не выжить.
Или выживу… Все проходит, пройдет и это - если по Соломону.
Глава 6 Два года назад. Депрессия
Чтобы избежать пустых разговоров, все ускорить и упростить процесс для себя и врача тоже, он составил список. Писал долго. Поздно вечером. Соображал, формулировал. Нужно было точно, потому что хотелось ответов.
- И что у нас здесь? – развернул тот листок, - интересно… Сам хотел бы знать точные ответы на эти вопросы.
- То есть… расписываетесь в профессиональной несостоятельности? – агрессивно уточнил Влад и… захлопнулся, заиграв желваками. Стыдно? И не то, чтобы... обидно скорее.
Но мужик напротив смотрел на него спокойно и без раздражения. А мог бы. Мог осадить таким… значимым взглядом и был бы прав. Все-таки стыдно, пожалуй. Влад неловко отвел взгляд.
- Нет, пасовать перед трудной задачей не собираюсь, - ответили ему даже будто доброжелательно, - с какого пункта пойдем?
- С любого – похер! - вырвалось-таки! Твою ма-ать… Влад потер лоб, поправил очки, тяжело вздохнул и постарался внутренне собраться… очередной раз. Какого-то черта буквально распирало от желания огрызаться, зудело и чесалось.
- Тут вынужден уточнить – или мы на «ты» и тогда, как говорится, оба «снимаем галстуки», или же на «вы» и тогда держимся в рамках, - легонько куснули его в ответ и стало вдруг легче. Необъяснимо легче.
- Прошу прощения, раз так… хотя и не обещаю.
- Я не настаиваю на жестких рамках. Если на эмоциях, а не для связки слов, то допустимо, а иногда и полезно. Но я хочу видеть точно обрисованную грамотной речью картину. Хорошо… тогда пункт первый – «низкий тип стрессоустойчивости». Как понимаю, вопрос не риторический. Кто ставил диагноз?
- Жизнь, – трудно настраивался пациент на откровенность.
- С какого возраста у вас проблемы со стрессоустойчивостью?
- До девятнадцати была одна - «кому вдуть», - да что за блядь?! Влад шатнулся встать: - Прошу прощения, но боюсь сегодня я вообще не готов. Нужно было отзвониться и перенести – на рваных нервах весь день, док.
- Я тоже на них. Вместе, думаю, справимся, - покладисто пообещал тот, - хорошо… но потом эта проблема перед вами встала. Судя по грамотной формулировке, вы поднимали информационные источники и должны знать, что – нет, не приговор. Существуют специальные методики для развития и повышения личной стрессоустойчивости.
- То есть…? Бред тогда, - прошептал пациент, постепенно повышая голос: - Все эти техники позитивного настроя, медитация и правильное дыхание, «смена рук», «рефрейм» - бред! Исключить трудоголизм – бред. Даже если сама работа является источником стресса, она есть занятие, а только оно и держит. Личные границы на моей работе установить невозможно. Исключить токсичное общение? Да п… вообще, как просто! Обеспечить себе здоровый сон, отдых? А это уже издевательство. Насколько вообще психология является наукой?!