- Вопрос денег актуален даже сейчас? Проблемы? - осторожно уточнил Михаил.
- Нет, просто констатирую. Деньги дело наживное, хотя я только-только начинаю чувствовать их настоящий вкус. Семья была простой, потом мы всё строили с Мариной почти с нуля: быт, машина, небольшие поездки, что-то лишнее из одежды - маленькие радости, - невесело усмехнулся он, - больших не получалось - покупка конторы влетела в копейку. Потом развод, болезнь Риты.
- Наследство Марины можно назвать состоянием? Я помню ваши надежды быть полезным. И в финансовом отношении тоже, - припоминал Михаил.
- Состояние - слишком громко сказано. Но она достаточно обеспечена, чтобы не нуждаться в моей помощи, - ровно отметил мужчина.
- А разве близкие люди нужны исключительно ради денег?
- Так то близкие. А я ошибся, - признал Влад, - понял это недавно, но ни о чем не жалею - все-таки моя помощь оказалась вовремя и кстати. Но я думал о себе тогда… как стать ближе к ней, что мне спокойнее, если с ней все в порядке, что хорошо рядом, даже если она почти не говорит со мной. Надежда, знаете… а еще будоражащее такое чувство - причастности, близости. На расстоянии вытянутой руки было легче, чем совсем не видеть. Это зависимость, док… простите, Михаил, но вы и сами сразу поняли, что я стану… стенать тут. Плакаться.
- Вам плохо сейчас? - отложил тот столовые приборы.
- Не настолько, чтобы немедленно брать сеанс психотерапии. Ешьте, вон та бурого цвета штука - что-то очень вкусное, но я так и не определил - что это? Кусочек молекулярной кухни - забавно. И вкусно, - невесело улыбался мужчина.
- Первый голод я утолил, - поддел вилкой и отправил в рот бурую штуку Михаил: - Да… трудноопределимо, но вкусно. Плачьтесь, Влад, мне не просто интересно, как у вас сложилось, я сам был в похожей ситуации, но давно уже пережил свой кризис. Хотите? Поплачусь тоже. Высказать свою боль, значит поделить ее надвое. И необязательно она виснет на визави… скорее, уходит, как вода в песок. Проговаривать свои проблемы вслух нужно - хотя бы перед зеркалом.
- Вы, кажется, говорили, что в вашем случае измены не было? - припомнил Влад.
- Не было. Но я слишком увлекся, помогая человеку.
- Женщине?
- Да. Зацепила ситуация, попытался помочь исправить ее, но дело затянулось и потребовало лишних усилий. Жена была в курсе и до поры мирилась. Потом как-то внезапно взорвалась - приревновала.
- А не стоило?
- Абсолютно, - устало кивнул мужчина, - я хотел торжества справедливости, это стало уже и моим личным делом. Пообещал жене, что прекращаю… испугался, если честно, но и дело это бросить на полдороге уже не мог. Нечаянные задержки, звонки… Майя подозревала, ревновала, а потом я попал в аварию вместе с той женщиной - заключительный этап был, вовлечены другие помощники, посторонние уже люди… мы ехали на встречу, где я передал бы ее в другие руки. И судьба, наверное…
- Не поверила? - понял Влад, - но можно же было объяснить! Как мне сейчас.
- Я так и планировал - приехать домой, посадить ее перед собой и все выложить подробно и поэтапно. Последний рывок, последнее усилие… я сбрасывал ее звонки - бесила такая настойчивость и непонятливость. Объяснил бы и убедил, конечно. Но судьба… стало плохо ее матери, скорая стояла в пробке, а я сбрасывал… Нервничал, психовал - и авария. Небольшая, но подушками помяло ребра мне и клиентке, потом госпитализация, понятно. Когда собрался звонить домой, тещи уже не стало. Не думаю, что мое присутствие спасло бы ее, но тут уж… Вот так и разбежались.
- А проблема той женщины была решена?
- Да.
- Обидно.
- Глупо, скорее. Нужно уметь правильно расставлять приоритеты. Мужское эго превысило здравый смысл. Казалось - дело принципа, даже чести… Я думал о себе. Каково Майе - даже не пытался, знал, что беспокоиться ей не о чем, считал - глупая ревность и женская дурь. Вам чуть легче сейчас… Марина занята детьми, соперника на горизонте не наблюдается. А там был… Майя давно нравилась нашему приятелю. И не знаю уж - назло мне или тоже симпатия, но сейчас у них семья, мои дети живут с другим мужчиной. Отцом не называют, меня любят, но это совсем не то, согласитесь?
- Не то - соглашусь, - отставил Влад тарелку, - может все-таки спиртное? По сто грамм хорошего коньяка? Оставим машины здесь, переночуем у меня - снимаю квартиру здесь рядом и раскладывается удобное кресло…
- Заказывайте. Все-таки самураи не были дураками - если уж возникла потребность во всех этих… почтительности, тишине и покое, то саке, как составляющая…
-… уважение и почтительность точно гарантировало бы, - усмехнулся Влад.
Они еще посидели - чуть больше часа, потом прошлись до дома пешком - километра два всего. Добавили еще дома, на кухне. Быстро уснули потом, устроившись на удобных постелях…
Среди ночи, правда, Влад проснулся и тихо ушел на кухню пить минералку, а потом и чай - сушило, перебрал. Долго сидел там, анализируя разговор с доком - он тоже больше думал о себе, забывая, чего стоило Марине согласиться на его помощь. После нанесенной им обиды, ломая свою гордость, пойти на серьезные уступки. А он хотел решить дело своего рода подкупом, доказав свою незаменимость и готовность на все для нее. «Все» оказалось не настолько большим - подвозить куда надо, покупать продукты. Марина ела, как мышка, так что…
Теперь в копилку капнула французская решетка на окнах дома и надежно запирающиеся ворота. А еще та женщина и ее взрослый сын, что нашел по его просьбе Вадим - погорельцы, которых приютил монастырь. Парень будет мелькать у дома, помогая когда нужно - Влад оставил ему свою машину, выписав доверенность. Все равно старенькая тачка не вариант для успешного адвоката. Он уже взял в кредит более приемлемый вариант.
Мать Андрея поможет по дому… если Марина согласится, конечно - хотя бы на тот период, пока парень ищет работу и как-то налаживает их жизнь. Вариант, который предложил Вадим - сдавать им Маринину квартиру, был бы идеален. Тогда не пришлось бы оплачивать саму работу.
И ему было бы легче, спокойнее… будто все продумал. Кроме подхода к воде, но это действительно терпит.
Даже с Баркановым продумал. Осенило вдруг… прямо во время разговора с клиентом тюкнуло вдруг в голову - а как поступил бы он сам, если бы совершил глупость, ошибку? А это так, потому что Барк, судя по всему, дорожил семьей. Жена, ребенок… Влад узнавал специально - хорошая, крепкая, на первый взгляд, семья. А как уже там на самом деле, если дошло до детей на стороне…? Но если бы говнюк был в них заинтересован, то сделать тест ДНК с его возможностями - вообще не проблема. Значит, он неспокоен в отношении того, не станут ли эти дети, если они вдруг его, проблемой для его семьи. Он, Влад, тоже постарался бы закрыть вопрос… да любой мужик предпочел бы предельную ясность. Барк поступил так, как и предположил Влад - узнал дату выписки и просто смотрел, делая выводы. Нет, сам Влад сделал бы иначе, потому что у них разные ситуации, но в целом…
И он сорвался, прилетел, хотя и не собирался заставлять Маську нервничать. Но эта чертова потребность - все предусмотреть, обставить, защитить… точно уже была сродни маниакальной.
Женщина три раза сказала «нет», а он все упорствовал, оставаясь рядом - хотел с ней, хотел ее. Рядом с Мариной он постоянно находился в странном состоянии, близком к мазохизму - надежды, ожидания, предвкушение, боль, вина… но не дурак же - понимал, что остается только мечтать, и он мечтал - рядом с ней, чувствуя ее запах и тепло, это было особенно сладко и волнительно.
Желание и предвкушение близости было огромным. Даже с животиком, поправившись и изменившись в лице, Маришка манила и волновала нешуточно. Вспоминалось многое и разное - в подробностях. Он держал лицо, держал эмоции и желания в руках, говорил скупо и отстраненно, чтобы не дрогнул голос, не потянулись руки. Потому что с ума сойти как хотелось, чтобы так, как раньше… и в то же время иначе: долго-долго рассматривая, трогая везде, чувствуя ее отклик на каждое движение - нежное и рваное… Вряд ли он оказался бы способен на нежность - с такой-то голодухи. Но Маринка особо и не любила ваниль… скорее - перчик. Они так совпадали, так подходили друг другу когда-то, так сладко и в то же время легко им было вдвоем!
О других, бывших в его жизни за время без нее, он не думал. Знал, чувствовал, что только с ней его ждет то самое - особенное, непохожее ни на что другое. Нет… на красивую бабу всегда встанет, но это не то - слишком мало. Когда уже совпали с кем-то настолько, что бесконечно комфортно и телу, и душе, это заставляет быть минимум - разборчивым. Максимум - продолжать надеяться и ждать.
Он не отказался от нее - просто неспособен, как оказалось. Однолюб? Наверное. Михаил подтвердил, что в принципе он сделал все, что мог, во всяком случае ясно обозначил свои намерения и желания. И теперь решать ей, а ему терпеливо ждать знака - если у нее еще что-то к нему осталось, если он нужен, если поймет, что способна простить. Когда придет в себя после родов (во время созвона пожилой врач жаловался, что попила она у него кровушки), когда отойдет от сильных впечатлений, втянется в новую жизнь… Может и подумает еще, вспомнит о нем?
А нет, значит - нет. Тогда он так и будет до старости перебиваться случайными женщинами.
Пока не было дела ни до чего такого. Да и к сексу он всегда относился ровно, считал - его значение для мужчин слишком преувеличено. В молодости, конечно, горел этим, потом нашел себя вместе с Мариной, а дальше все пошло не так. Не хотелось больше этого «не так», крайности такой не было и необходимости тоже.
Особенно после того, как позволил себе - подержал на руках ее дочку, живое человеческое существо, надо же… Легонький сверток, кулек со счастьем, которое сам так талантливо просрал. Их дети давно уже бегали бы, подросли. Но эта малышка тоже не воспринималась чем-то чужеродным. Выглядела забавно и даже прикольно - с точечкой-родинкой там же, где и у мамы. Он специально смотрел в интернете - родинки обычно проявляются на первом году жизни, но здесь вот так… родственная особенность, которая раньше