- Ушла с той квартиры и стало чуть легче. А вообще я давно научилась, умею справляться, - и пришло в голову, вспомнилось вдруг: - Мама хотела свести нас вместе? Поэтому тебя принимала? О чем вообще можно было говорить по полдня?
- Полдня? - удивился он, - я заскакивал на часок, потом она просилась отдохнуть. А ты не думаешь, что таким образом она давала тебе… выходной от себя, что ли?
- Угум… - давилась я слезами, вспоминая, как гуляла в парке, каталась на катамаране и велосипеде. Даже успевала сходить на дневной в кино и все равно мне было, что там показывают - лишь бы отвлечься. Это и правда было отдушиной, настоящим отдыхом не столько от физических нагрузок, связанных с уходом, как разгрузкой психологической.
- И Рита не предавала тебя, если ты об этом, - медленно говорил Слав, будто вспоминая: - Мы не сговаривались за твоей спиной, как найти подход или убедить тебя быть со мной. На мой прямой вопрос она не могла не ответить, ну и отвечала. Но только сухие факты, просто информация и то, думаю, не вся. Меня она тоже берегла. А принимала потому, что мне нужно было как-то выживать, а с ней я чувствовал себя нужным хоть кому-то, даже необходимым… особенно ей - и моей уже маме тоже. Рита жалела меня. Мариш… сколько времени потеряно! Если бы мы вот так поговорили…
- Тогда я не смогла бы все это выслушать - и сейчас с трудом... Я видеть тебя не могла, думать о тебе было больно!
- Прости… пожалуйста. Я знаю, как больно - врагу не пожелаешь. Убиваем друг друга... А я теперь настоящий философ - что ты! - вырвалось у него с горечью, - думал тоже… а сколько еще жизней, представь, испорчено из-за разных неприятностей, стрессов, с которыми люди не справляются? Слишком близко принимают к сердцу то, что не самое важное - не жизненно. Хочется верить, что сейчас я уже научился отличать. А док - ты спрашивала… а что док? Ничего нового я там не узнал… почти, но на многое взглянул под другим углом. Они не лечат, Мариш, скорее учат понимать себя, - обнимал он меня, мягко поглаживая по плечу.
- Я за каким-то хреном спросила название твоей конторы у Вали, - вырвалось вдруг. Такое странное движение души. Хотя почему странное? Откровенность на откровенность.
- И что потом? - шевельнулся он.
- Были с Романом на кладбище у отца, потом я зачем-то позвонила и спросила… узнала потом адрес и просто хотела проехать мимо. Не было планов в отношении тебя - видеть, говорить.
- Меня тоже постоянно тянет к тебе.
- Меня не тянет! - дернулась я.
- Да… так сильно не должно - у тебя появился тот самый смысл, есть интерес важнее. У меня - только ты.
- А как же «без обязательств»? - съязвила я и замерла в ожидании ответа, глядя в окно и ничего за ним не видя. Фокус не наводился. Пришлось моргнуть с усилием. Машин сильно поубавилось, пространство вокруг расширилось. И, кажется, опять собирался дождь.
- Давно это было, - виновато вздохнул Слав, - еще до рождения Оли и Ани, до того, как я стал помогать тебе.
- А сейчас… как же тогда сейчас? - не верила я.
- А настоящие трудоголики, чтобы ты знала, презирают секс. «Нас не заманишь титькой мясистой… мы, онанисты - ребята плечисты», - дернулось его тело в смехе.
- Дурак ты? - улыбнулась я.
- Маяковский все-таки, классика. Я уже сто лет не смеялся, Мариш. Давай вместе радоваться? Ты не согласишься, конечно, съехаться… это слишком. И встречаться при исходных условиях - когда живем в разных городах, а тебе не особо и вырваться из-за детей, тоже не вариант. Но если я стану приезжать иногда? Сама скажи - как часто и когда? И поймешь заодно - сможешь меня терпеть или не получится?
- А если пойму, что не смогу? - взглянула я на него и сразу отвернулась - его лицо было совсем рядом. И опять нет - тело не предало и в его огненном омуте я не утонула, хотя смотрел он соответственно моменту. Но на смену злости и раздражению вдруг пришла странная неловкость.
- Ты-то сможешь без меня, наверное... во всяком случае уже пыталась строить с кем-то другим, а вот у меня семьи ни с кем, кроме тебя, не будет - противна сама мысль о чужом человеке рядом. И делать его своим тоже не в кайф, так зачем? Если в падлу…
- Ты все шутишь, - констатировала я.
- Забыл уже как это. И тянет нервяк пока жду твоего ответа. Но будто можно уже хотя бы прикинуть… ты как? Мы с тобой сейчас обсудили все острые углы… и даже самые неловкие, больные моменты. Я еще раз прошу у тебя прощения за ту мою слепоту и слабость, за эти годы, когда я так и не смог найти выход, а должен был. За то, что делал тебе больно, когда должен был защищать…
- Мы не все еще обсудили, Слав - не все острые углы, - решилась я.
- Я не хочу знать о твоих острых углах, Мась, - качнулся он, - это и больно - не скрою, но еще и пользы от этой информации для меня - ноль. Не будем давай…
- А я не о своих углах…
- Что еще я натворил? - тяжело вздохнул он, глядя на лобовое стекло, на которое упали первые капли.
- Дома… ты можешь отвезти меня домой? В дороге не стоит о таком говорить… и мне уже пора. Заночуешь у нас - так будет разумно и безопасно. Вечером поговорим.
- Спасибо…
- Рано благодаришь, - горько скривилась я.
Глава 39
И хмыкнула про себя, заметив, как, вставая с заднего сиденья, Слав постарался незаметно поправить что-то там в штанах. Лестно, конечно - даже щеки потеплели. Хотя… молодой совсем же мужик, пик сексуальности так-то, что бы он там ни говорил. На сколько наврал мне сейчас - на рубль или полушку?
На сидении обнаружилась дорогая сердцу белая кепка из ангоры с лаковым козырьком. Я аккуратно расправила ее и сложила вместе с шарфом. Руки еще нервно подрагивали, но все, кипевшее до этого внутри, потихоньку улеглось и пришла усталость. Я растеклась по сиденью, тупо глядя в заплаканное окно.
- Там подушечка, - в салон опять ворвался сырой запах дождя. Слав сел на водительское сиденье и завел машину.
- Ложись поспи. Дороги часа два, поеду неспеша - дождь усиливается. Заехать купить ничего не нужно?
- Уже вовсю пользуемся доставкой, так что - нет, - хмыкнула я в ответ на его заботу. Поспать? Да тут переварить бы все то, что он на меня вывернул!
Ломал руку… Я все-таки улеглась на заднем сидении, просто чтобы не ловить на себе его взгляд. И соображала - что тогда можно было сделать? И - без понятия, это нужно вдумчиво, но вместе мы точно придумали бы что-нибудь менее драматичное. Но это же Слав! И получается - из-за меня… свое по любому выхватил бы, даже напрягаться не пришлось бы - обслужили бы ребята… Нет, об этом нужно подумать успокоившись, «на трезвую голову».
Теперь Таисия… Взглянуть на ситуацию с другой стороны - хороший способ почувствовать себя не в своей тарелке, как минимум. Валя выглядит бабой Ягой, он - совсем монстром, а Таисия практически в белых одеждах. Может и так. Но каждый отвечает за себя. Я не собиралась пересматривать и переосмысливать еще и ее поступок. Своего хватает - сама с ног до головы не в белом... так-то мы со Славом творили хрень параллельно. И можно бы помериться, подоказывать еще что-то, но... неохота.
И он правда хочет быть со мной. Если бы приз действительно того стоил, оставались бы сомнения, но я так себе подарок… довольно потрепанный и с чужими детьми в придачу. Это для меня они радость, а он… пускай и посмотрит сегодня на что собирается подписаться. А я посмотрю на него.
А еще нужно признать - у меня тоже вряд ли появится другой мужчина. Я их не вижу и не только из-за Слава. Я их боюсь - боюсь опять обидеться и обидеть, категоричности во мне хватает. Вспомнился вдруг «Шокало» из судейских - интересный ведь мужик! Но и его я не видела - шутила, травила анекдоты с человеком, а мужчину в нем не видела. А потом он вдруг обнаглел, потому что анекдот анекдоту рознь. Прозвучало совсем уж… похлеще, чем из разряда «не обрезан - обгрызен…».
- А я ведь не приятель тебе, Шевцов. И как только тебя жена терпит, такого пошляка? В курилке среди самцов трави подобное!
- А нет у меня жены… Щербакова - не женат-с, давно разведен и бездетен. И только ты одна об этом не знаешь и это уже диагноз. Но обещаю фильтровать впредь...
- Не стоит, вряд ли еще представится возможность…
- Стоит, стоит - собеседник ты интересный, но просыпайся уже - день на дворе. Всех мужиков разберут, даже самых отстойных и пошлых, - усмехался он. Не веселился, а усмехался будто бы даже с сожалением.
- А пошел бы ты на хрен. Показался человеком… - спокойно подытожила я и на этом наше общение закончилось. Но он прав - я не знала и не видела ни его, ни кого другого, даже Барка. Он меня, скорее всего - да. Хотя бы скромный интерес должен был быть, раз уж инициатива была его.
У меня ее совсем не стало. И мужиков вокруг не стало. И только вот этот - виноватый дальше некуда и психологически бракованный, неправильный и все испортивший, занимает мои мысли и лезет в сны, бесит и вызывает что угодно, только не безразличие. Затаился и сидит в подсознании, которое тащит меня туда, где есть он. Ладно… дожмем ситуацию. Что он скажет на Спивакову? А до тех пор я не собиралась ничего решать.
Машина покачивалась на мягких рессорах, тихо пел мотор, работал обогреватель и плакали вместе с дождем окна. Проплывал мимо город, который я любила и хорошо знала - многие красивые и интересные места. И те, которые исключила для себя из-за их дороговизны. Сейчас звук дождя сливался с шумом множества шин, короткими сигналами, еще какими-то звуками. Рассматривать поплывший пасмурный город не хотелось… даже поднимать голову, шевелиться.
Я совсем согрелась, сняв пальто и уютно укрывшись им. Как водителю, я всегда доверяла Славу безо всяких. Даже детей доверила бы. В остальном же…
Держать его еще год на голодном пайке, чувствуя себя сукой на сене, не получится. Раз уж сама приползла, как дура, да еще и пошла на диалог, посылать к черту поздно.
И удовольствие в постели будет, безусловно будет, если я решусь - он знает меня, изучил за столько лет. Но случится ли оно? Вначале обязательно придется ломать себя, осознанно решаясь… потому что огненный омут - не мое. Подключить злость и стресс, как с Барком? Зачем тогда и начинать? И даже если решусь, получится ли развалить эмоциональный блок, который заставляет впадать в ступор в его руках?