Хочу пони — страница 3 из 12

Клемент встал на колено, чтобы поцеловать перстень приарха. Лаура на всякий случай попыталась сделать то же.

- Тебе не следует, - отрезал Галлард. – Ты же не имеешь духовного сана?

- Нет, милорд.

- Тогда приветствуй меня, как подобает леди.

Она сделала реверанс, Джереми отвесил поклон.

- Садитесь.

Они заняли предложенные стулья и оказались на голову ниже Галларда. Клемент безмолвно встал за спиною приарха, сложив руки на животе. Галлард выдержал долгую паузу, затем хмуро заговорил:

- Времена меняются. Перемены падают на мир одна за другой, будто проклятья. Что сделать, чтобы противостоять им?

Лаура не решилась ответить: леди лучше промолчит, чем скажет невпопад. Джереми произнес:

- Владыка Адриан погиб.

- Боги наказали его за дерзость и поспешность! Но также наказали всю державу, забросив на вершину тех, кому не полагается там быть. Да будет вам известно, что вчера, по согласию с лордом Ориджином, на трон взошла Минерва Стагфорт — невежественная, взбалмошная девица с крайнего севера. Разве сможет пигалица удержать бразды власти?! Империя в смятении. Шатаются устои, трещины бегут по фундаменту, на котором зиждется благо подлунного мира. Что может сделать добропорядочный человек?

Лауре показалось, что вопрос не требует ответа, однако Джереми сказал:

- Милорд, вы пошлете войска в столицу? Хотите объединить усилия с армией Надежды и сбросить Минерву? Мой отец…

Джереми умолк, когда приарх вперил в него ледяной взгляд.

- Война окончена, юноша. Ваши отец и дед могли вмешаться раньше, но промедлили, упустив момент. Их порочные мотивы ясны: сыграть на обе стороны, никого не прогневить, остаться невредимыми при любом исходе. Вильгельм Великий писал: решающий момент дается, как испытание. Кто любим богами, тот наберется смелости и примет решение; кто ничтожен, тот промолчит.

- Но ваша светлость…

Джереми хотел сказать: «Ваша светлость и сами стояли в стороне», - но запнулся, прикусил язык.

- Желали высказаться, юноша?

- Нет, милорд.

- Хорошо. Итак, война ушла в прошлое. Однако можно ли построить прочный мир на фундаменте раскола и хаоса? Ответ ясен любому, кто не лишен рассудка. Что можно сделать, чтобы скрепами порядка остановить хаос и не дать рухнуть последним опорам государства?

- Вы предлагаете союз между Альмерой и Надеждой? – сообразил Джереми. – Прекрасная идея, милорд! Мои отец и дед…

- Я просил вашей оценки, юноша?

- Нет, милорд. Приношу извинения…

- Свое место в мире прими с достоинством, – процедил Галлард. – Постыдно, что приходится напоминать первую заповедь Праотцов. Ваше – место ученика, а не наставника. Не вам оценивать мою политику, юноша. Вам лишь дается честь узнать о ней.

Приарх перевел дух и добавил:

- Да, я предлагаю союз Великому Дому Фарвей. Будучи вместе, центральные земли выстоят в любую бурю, а к ним, как к надежному оплоту, примкнут со временем и остальные.

Теперь Джереми хватило ума молча поклониться. Приарх Галлард внушал Лауре страх, но все же порадовал тем, как приструнил ее брата.

- Вам следует понять, что с победой Ориджина Дом Фарвей оказался в опасном положении. Мне известно о бывшем вашем союзе с лордом Эрвином и даже о брачном договоре.

Галлард полоснул взглядом Лауру.

- Известно мне и то, что ваш дед послал четыре роты на штурм дворца. Лорд Эрвин, разумеется, принял это как расторжение союза. Теперь ему стоит щелкнуть пальцами, чтобы свалить вас. Другие Великие Дома правят своими землями много поколений; даже одержав победу над ними, северянин не смог бы порвать цепь традиций. Но вы, Фарвеи, стали герцогами жалких двадцать лет назад! Ваши вассалы еще помнят себя под властью Лайтхартов — многим было хорошо в то время. Наследники Лайтхартов еще грезят былым величием, а Флеймы сочувствуют им. Если Ориджин поддержит притязания Лайтхартов, власти вашего деда придет конец.

Лаура знала: именно по названной причине — из-за нестойкости положения — дед и послал в столицу злосчастные четыре роты. Не сделай он этого, Адриан уничтожил бы Дом Фарвей с еще большей легкостью, чем Ориджин. Кто же знал, что владыка внезапно погибнет...

Джереми осторожно произнес:

- Ваша светлость, Дом Фарвей с радостью заключит союз.

- Не сомневаюсь, - бросил приарх. – Ровно так же, как весной заключил союз с Ориджином, а затем переметнулся к императору. Я не удовлетворюсь честным словом, юноша. Мне требуются более весомые подтверждения.

- Вы не отпустите нас?

Галлард оставил его без ответа и впервые нацелил тяжелый взгляд в лицо Лауре. По ее спине прошел холодок.

- Как вы находите лорда Альберта, юная леди?

- Он… - Лаура знала, что нужны лестные слова, но на ум пришло лишь то, что она сама чувствовала в эту минуту: - Он выглядит напуганным.

Приарх искривил губы:

- К несчастью, вы правы. Малодушие – ужасный порок для мужчины. Но Праотец Максимиан говорил: любовь женщины способна исцелить сей недуг. Альберт слишком юн для конфирмации брака, но в состоянии принести супружескую клятву и принять поток любви, так ему необходимой.

- Да, ваша светлость, - сказала Лаура.

- Советую вам поладить с ним, юная леди. Прислушайтесь к его нраву, поймите его потребности. Что до вас, юноша…

Галлард повернулся Джереми, и Лаура ощутила, как брат вздрогнул.

- Составьте отцу письмо, изложите ситуацию такою, как видите. Будьте тщательны. В ваших интересах, чтобы отец сделал верные выводы.

* * *

Галлард Альмера изрядно пугал Лауру. Но в меньшей степени боялась она за себя, куда сильнее – за брата.

Беда в том, что Джереми — вольнодумец. Он перенял от отца и взгляды, и само это словечко. Означало оно следующее: брат Лауры не верил в Праматерей.

Лаура долго силилась понять: как не верить, если они есть? Не верить можно во что-то такое, чего не видно глазами: например, в Духа Степи или колдунство болотников, или что в Запределье живет Темный Идо. Но Праматерей с Праотцами все видели на портретах и иконах, и в книгах про них сказано, и сами они написали кучу книг. Отрицать их — как оспаривать факт, что Сердце Света обнесено стеною!

Джереми пояснял: конечно, были какие-то люди. Семнадцать барышень и сотня мужчин, которые возвели Фаунтерру и установили первую династию. Но кто сказал, что они пришли из царства богов? Кто сказал, что они — святые?! Посуди сама! Прародители были смертны? Да. Они создали мир? Нет. Они творили чудеса? Только с помощью Предметов. Но это знак святости Предметов, а не Праматерей!

Лаура терялась. Как — не святые?.. Все же знают… Праматери — носители мудрости. Они создали великое государство, принесли самый лучший закон и порядок. Они были образцом всех добродетелей. Предвидели будущее, наконец!

Джереми смеялся, наслаждаясь превосходством своего ума. Лучший закон и порядок — лучший чем что? Мы же не знаем тех законов, что были до Праматерей. Как сравнить-то?! Образцы добродетелей — вот наивность! Они же, Праматери, и навязали нам именно эту мораль. По их мерке мы оцениваем людей — вот Праматери и выходят образцами. Но, может, в другой морали не нужно было бы усердно трудиться и помнить свое место под солнцем? Мы жили бы в лени и праздности, а боги просто так давали бы нам все — разве это не было бы лучше?!

Лаура терялась в мудреной философии и отвечала тем единственным доводом, который хорошо понимала. Праматери видели будущее. Агата предсказала кучу всяких вещей! Искру, например.

Джереми хохотал: да почем ты это знаешь? Агатовские лорды и теперь хвалятся даром ясновидения — вон, мол, Ориджин предсказал ходы Серебряного Лиса. Но это всего лишь расчет! Ты сама — агатовка. Что, многое можешь предвидеть? Три дня искала рукавичку, а потом нашла в собственном кармане!

Но книги! - восклицала Лаура. - В них же все изложено! Агата еще когда написала про искру — а сбылось через тысячу лет!..

Брат легко громил ее доводы: священные книги то и дело переписываются. Не Праматери предвидели открытия, а церковники вставляли открытия в книги позже, по мере развития науки. В нынешних священных текстах вряд ли есть хоть десятина того, что действительно писали Праматери!

Но люди же верят… - с горечью шептала Лаура. Почему-то ей было очень обидно. Она, как и мать, гордилась агатовской кровью.

Х-ха! - добивал Джереми. - Потому и верят, что не имеют доказательств! А если бы вместо веры подумали головой, то поняли бы простую истину: Прародители — никакие не святые, а кучка царедворцев. Подмяли под себя древний мир, установили монархию и объявили себя божьими посланниками! Адриан сделал бы то же самое, если бы поезд не рухнул с моста!

Лаура была младше и не так изворотлива умом, и знала к тому же: хорошая сестра не спорит с братом. Скоро она отказалась от дискуссий, приняв правоту Джереми, привыкла поддакивать. Да и куда бы она делась? Отец-вольнодумец гордился дерзостью сына. Дед придерживался традиционных взглядов, но уважал гибкость ума, потому тоже нахваливал Джереми. Даже находил политическую выгоду: если вольные взгляды распространятся, то Церковь и Корона утратят часть влияния, а значит, усилятся Великие Дома. Вон в Степи, где не поклоняются Праматерям, император и Церковь значат мало, а власть имеют ганты и вожди…Так и пошло, что Джереми считали умным и смелым, будущим великим политиком, а Лауру — милой глупышкой.

Так было в Сердце Света. Но теперь — Эвергард. Лаура подозревала, что здесь вольные речи — надежный способ попасть на костер. Лаура должна быть хорошей, а хорошая сестра заботится о брате.

- Давай помолимся, Джереми, - говорила Лаура пять раз в день.

Брат не знал молитв Праматерям, почитая их за суеверия. «Я молюсь только богам, и не напоказ. А доисторическим интриганкам пусть поклоняются идиоты!» Лаура тряслась от ужаса: что, если архиепископ вызовет Джереми и велит прочесть хоть одну молитву Праматери или Праотцу? Брат никак не сумеет скрыть еретическое невежество! Нужно скорее обучить его нескольким молитвам.