Чтобы дать себе отдых от опасных бесед, она предложила Альберту сыграть в стратемы. Выяснилось, что тот знает правила, но играет плохо.
- Не могли бы вы, леди Лаура, немножечко помочь мне научиться?..
Она и сама была далека от совершенства, потому попросила брата. Джереми охотно взялся за дело, так и сияя от чувства превосходства.
- Глядите: это маневр Светоносцев, его можно отбить только клещами. А вот симметричная стратема — хороша для защиты, но не для наступления. А здесь стоит применить стратему в оцеплении, она же — Цветок Ольгарда…
Лаура с Альбертом внимали, подперев руками подбородки. Перешли к практическим занятиям, Джереми велел им двоим играть против него одного — и разбил обоих. Надменно пояснил все их ошибки, затем выиграл снова. Лорд Альберт радовался: тому, что добрая девушка оказалась с ним заодно.
- Леди Лаура, когда мы поженимся, будем играть друг с другом. Иногда вы будете побеждать, а иногда я, чтобы никому не обидно!
- Конечно, милорд, - поклонилась Лаура. Она не представляла более унылого занятия, чем игра в поддавки с собственным мужем.
Однажды после ужина, когда Лаура вместе с Альбертом слушала клавесин, в музыкальный салон вошел приарх Галлард. Дети и музыкант подхватились на ноги, замерли в поклонах.
- Прочь, - велел Галлард, и все трое ринулись к выходу.
- Не вы, миледи, - уточнил приарх.
К полному своему ужасу Лаура осталась с ним наедине.
Долгую минуту леденела под его взглядом, затем решилась промямлить:
- Как самочувствие вашего преосвященства?..
- Не об этом, - срезал Галлард. - Сядьте.
Она села навытяжку, не касаясь спинки кресла.
- Нужно обсудить вашу нравственность, леди Лаура.
В ее голове пронеслись все возможные проступки и всплыл самый кошмарный: она сказала генералу Стэтхему, что Галлард сжег еретичку! И даже усомнилась, была ли та женщина виновна! Боги, что теперь будет?..
- Ваше преосвященство, поверьте: я не пыталась очернить…
Он оборвал ее:
- Знаю. И все же ваше поведение печалит богов. Мне известно, что за все время пребывания здесь вы ни разу не помолились за упокой души вашей леди-матери.
Она моргнула:
- Простите, ваше преосвященство?..
- Вы не хотели чернить имя матери и не сказали о ней ни одного дурного слова. Понимаю, что отец более любим вами — это естественно для девочки. Но какова бы ни была ваша леди-мать, и какие бы чувства у вас ни вызывала — теперь она на Звезде.
- Да, ваше преосвященство…
- Вам следует помнить: чистые души живут на Звезде в почете и счастье; те же, что запятнали себя, становятся униженной чернью. Возможно, вы затаили обиду на мать и потому скупы на молитвы. Но именно ваша обида пятнает душу матери, и именно потому вы должны усердно молиться за нее — дабы очистить от пятна!
- Я понимаю, ваше преосвященство.
- Молитесь за упокой ее души ежедневно.
- Обязательно, ваше преосвященство. Я раскаиваюсь в своей небрежности.
- Отрадно слышать.
Лаура позволила себе вздохнуть свободнее. Кажется, опасность миновала.
- Что до остального вашего поведения, миледи… - приарх выдержал страшную паузу. - Я не могу не одобрить вашу аккуратность в молитвах, интерес к священным сюжетам и церковной архитектуре. Познания моего племянника печально зыбки. Я буду рад, если вы просветите и наставите его. Впрочем, вы уже занялись этим без моей указки.
Лаура попыталась осознать то, что услышала. Неужели, похвалу? Ни разу на ее памяти Галлард Альмера никого не хвалил.
- Благодарю, ваше преосвященство, - опасливо молвила Лаура.
- Да… - кивнул приарх и вдруг изрек такое, чего вовсе нельзя было ждать: - Хотите чего-нибудь, юная леди?
Она растерялась. Больше всего хотела исчезнуть с его глаз, но об этом нельзя говорить. Хотела домой, в Сердце Света, - но это глупое желание. Еще хотелось какао. После ужина подали чай — здесь, в Альмере, всегда пьют или чай, или горький противный лонк, - а хотелось сладкого густого какао, как на станции в Маренго.
- Можно мне заказать какао, ваше преосвященство?
Он звякнул в колокольчик. Двери распахнулись, лакей замер в поклоне.
- Какао для юной леди.
- Сию минуту, ваша светлость!
* * *
- Леди Лаура, смотрите, какой пони! Разве не прелесть?!
Альберт восседал верхом на крепеньком вороном коньке и чуть не визжал от радости. Пони поигрывал копытом, сверкал глазами, прядал мохнатыми ушками, встряхивал густою смоляною гривой.
- Я умираю от зависти, милорд, - пропела Лаура почти искренне. Настолько породистый пони стоил дороже боевых жеребцов. Ни отец, ни дед никогда не пошли бы на такое расточительство.
- Хотите прокатиться, миледи?
- Кто откажется, милорд!
Альберт сделал еще три круга по двору, затем с видимым усилием спешился и отдал поводья Лауре. Она взобралась в седло — и сама чуть не визгнула от восторга. Пони, даром что кроха, оказался крепеньким, уверенным в себе, шел со спокойною твердостью. В отличие от Альберта, пони был не мальчик, а мужчина и лорд, просто маленького роста.
- Чудесное животное!
- Его зовут Сир Адлер! Элли прислала из столицы! Извинилась, что не поздравила меня с Сошествием, и подарила пони.
Элли — так Альберт называл старшую сестру.
- Леди Аланис очень добра. Я вновь завидую вам.
Альберт шел следом за верховой Лаурой, подпрыгивая от возбуждения и теребя смоляную гриву Сира Адлера.
- Такая пушистая, правда?.. Элли — самая лучшая! Со всеми строгая, а со мной — добра! Всегда шлет подарки и никогда не насмехается, и спрашивает обо всем — как вы! А помните слуховые отдушины? Это Элли мне показала, а то бы я не знал... Элли заберет меня в столицу, правда?
Тут Лаура отметила странность:
- Постойте, лорд Альберт, а как пони попал сюда? Не сам же он прискакал из Фаунтерры.
- Его привезли вон те воины. Они служат Элли! Видите, миледи, какие силачи?
Прежде, прилипнув к Сиру Адлеру, Лаура не замечала ничего вокруг. Теперь обратила внимание на группу мечников, стоявших поодаль, и узнала одного: то был генерал-полковник Стэтхем. Лаура развернула пони, чтобы поприветствовать северянина, но Стэтхем уже исчез в гостевом доме. Лаура смотрела вслед, размышляя: что подумал бы северянин, встретив ее тут? Она бы расстроилась, если б спасла кого-нибудь, но впустую.
- Ы! Ы-ыы!
Пони встрепенулся от внезапного рева. Из тени часовни вынырнул черный монах — тот немой, которого видела в первый день. Подойдя к Лауре, монах взялся за гриву Сира Адлера, стал мять и теребить с каким-то механическим бездушием. Пони стоял неподвижно, сбитый с толку, а монах все елозил по гриве и глядел на мечников Стэтхема, пока последний не скрылся в дверях.
- Ы. У, - буркнул немой и удалился корявою своею походкой.
- Какой странный человек… - выронила Лаура.
- Мне он не нравится, - сказал Альберт. - Дяде служат монахи вилгельминского ордена, они носят синие сутаны. А этот — в черном, но входит к дяде, будто свой.
Зачем он следил за Стэтхемом? - подумала Лаура. И тут же пришел более странный вопрос: а зачем ходит к Галларду, если не может говорить?!
- Леди Лаура, - дернул ее Альберт, - раз вы уже не катаетесь, то можно мне?..
Детям подали обед в музыкальный салон — трапезную занял приарх для встречи с послами. Расставшись с Сиром Адлером, Альберт вернулся к обычному тревожному состоянию — будто пони снабжал его уверенностью, а теперь поставки прекратились. Юный лорд ковырял в тарелке, не находя сил донести пищу до рта.
- Как вы думаете, леди Лаура, дядя будет воевать с Элли?.. А если будет, то кто победит?..
Джереми ухмыльнулся в ответ.
- Не будет никто воевать. Разве сами не видите? Ориджин решил договориться. Хотел бы войны — не послал бы своего лучшего пса в пасть врагу.
- Так что, дядя… подчинится Элли? - Альберт аж притих, так боялся в это поверить.
- Конечно, нет. Тогда бы приарх слал послов к Ориджину, а не наоборот. Это же как стратемы — по одному ходу можно разгадать всю стратегию! - Джереми подмигнул юнцу. - Кстати, не желаете ли нынче пережить очередной разгром?
- Ммм… да, милорд, я с удовольствием…
Мысли Альберта терялись среди страхов. А вот Лауру посетила одна занятная идея — возможно, не вполне приличествующая леди, но слишком заманчивая. Пальчиком поманив юношей, чтоб наклонились поближе, она зашептала:
- Давайте послушаем, о чем они говорят! Вы говорили, лорд Альберт, всюду есть слуховые окна. Покажите нам!
- Нет! - Альберт отшатнулся в испуге. - Этого нельзя! Дядя сильно накажет!
- Но как он узнает?
- Нельзя, никак нельзя! Леди Лаура, даже не думайте!
- Да брось его, сестра, - фыркнул Джереми. - И без подслушки все ясно. Я же вам сказал: Ориджин пошел на уступку...
Любопытство Лауры осталось неудовлетворенным. Но тремя часами позже она узнала исход переговоров — причем из первых уст.
- Я вызвал вас для беседы, - сказал приарх Галлард Альмера, указывая на стул. - Садитесь, миледи.
Она по-прежнему боялась его, но давешний сладкий какао сделал странную штуку: будто пробил брешь в стене ужаса. Глядя на приарха, Лаура могла различить черточки, прежде скрытые завесой страха. Сейчас, например, она видела, что Галлард опечален.
- Чем я могу помочь вам, милорд?
- Ответьте на мои вопросы — вот чем.
Впрочем, она заметила, что забота ему приятна.
- К услугам вашего преподобия.
- Мне удалось достичь мира с герцогом Ориджином на следующих условиях. Я считаюсь наместником Аланис и правлю Альмерой от ее имени. После моей смерти наследство отходит к ней, либо к Альберту, если ее не будет в живых. Граф Блэкмор, предавший Аланис, попадет под суд, а граф Эрроубэк получит в пользование его искровый цех. На выполнение последнего условия дается год… Что вы думаете обо всем этом, миледи?
Конечно, вопрос — испытание. Нужно ответить правильно… но как?
Мама учила Лауру: не лги слишком нарочито — этим унизишь и себя, и собеседника. Не можешь сказать правду — скажи хоть часть ее.