– Интервью же должна была брать я, – ломким голосом она обращается к Соне.
– Вик, я не понимаю, ты только что жаловалась, что завтра тебе необходимо доделать ведомости для проректора и ты, бедненькая, ничего не успеваешь. Вот и делай спокойно, – разводит руками Рязанцева. – А Лина как раз, как блогер, сможет и для ютуба снять, и выложить у себя. Разве это была не твоя идея? – насмешливо выгибает бровь Соня.
– Но не за счет же меня, – тихо шипит на это Виктория.
– Вика, если ты хочешь, давай, я не…– растерянно вклиниваюсь я.
– Нет уж, Лина, каждый должен заниматься своими делами. Вик, ведь так? – настаивает Рязанцева, твердо смотря в глаза Вике, которая не выдерживает ее взгляд и отворачивается.
– Да, конечно, давайте, – глухо отзывается Вика, садясь обратно в кресло, медленно помешивает ложечкой чай. – Знаешь, Сонь, я хочу взять помощницу. Почему все отчеты всегда на мне? – и все-таки, не сдержавшись, повышает голос.
– Без проблем, давай возьмем, а я завтра освобожусь и тебе помогу, ок? – лучезарно улыбается Рязанцева. Встает со своего места, подходит к насупленной Вике и крепко обнимает ее.
Конфликт вроде бы исчерпан, но в атмосфере все равно теперь висит вязкое напряжение, и мы быстро расходимся. Прощаюсь с ребятами на крыльце универа. Сворачиваю к метро, отказываясь от того, чтобы кто-то меня подвез, хотя Валек настойчиво предлагал. Мне приятно, но хочется проветриться.
Погрузившись в свои мысли, медленно бреду по широкому тротуару, пиная редкие камешки, и чуть не начинаю заикаться, когда со спины меня оглушает бешеный вопль автомобильного клаксона.
Подпрыгнув на месте, я резко оборачиваюсь и застываю на месте, впившись взглядом в спортивный Пашин субарик. Вижу через лобовое, как он коротко кивает в сторону пассажирского сидения, настаивая, чтобы я к нему села. А я будто к асфальту приросла. Только глазами растерянно хлопаю, и предательский пульс долбит в ушах.
Сзади Паше начинают сигналить. Он упрямо сжимает челюсти и выжидательно смотрит на меня, по всем признакам не собираясь сдаваться.
Черт…
Нервно поправляю сумку на плече и спешу к его машине.
Глава 27.
Павел
Повернув голову, я не прячусь, когда рассматриваю профиль девчонки. Это не сложно, ведь после коротко брошенного сухого «привет», Лина сразу отвернулась к окну, прижав сумку к животу как щит. От меня. Она игнорирует меня, и дураку понятно. Но я постарался сделать все, чтобы она немного остыла и успокоилась.
Я дал время нам обоим. Вчера свалил из квартиры на весь день. Максимально загрузил себя в мастерской, хотя срочных дел у меня не было. Я дал ей пространство. То, что она хотела – чтобы я ее не трогал.
Позавчера я пообещал себе, что больше не прикоснусь к ней и пальцем. Зайцева права – в высшей степени глупо подкатывать к своей дальней родственнице, пусть и не по крови. Если, конечно, не намерен как минимум жениться.
Я не намерен. Я вообще ничего не планировал, когда к ней с поцелуями полез! Я сам себя не понимаю. Знаю только, что не врал, когда говорил, что в тот момент я действительно из всех мест и людей на этой планете выбрал бы свою кухню и остроносую девчонку с перекисью и ваткой в руках. А еще…Это бред, но мне нравится осознавать, что Паулина ходит по моему дому, готовит на моей кухне и кутается в мое одеяло. Мне от этой мысли спокойно и тепло. Эта мысль правильная. Наверное, я просто привык жить с сестрой. И я стараюсь относиться к Зайцевой так же – как к сестре.
Стараюсь, но что-то ни хрена не получается.
Потому что стоит Лине оказаться слишком близко, так у меня автоматически, самопроизвольно сгорают предохранители и слетают тормоза. Надо признать – я хочу ее. Свою случайную соседку. Девчонку с острым языком и не искушенную малышку, у которой, уверен, и секса-то еще не было. Я не думаю, когда каждый раз лезу к ней. Мозги отключаются, но мне стоило бы быть разумнее, ведь становиться ее первым – нам обоим это не нужно.
Мне не нужны новые серьезные отношения, не в ближайший год как минимум, а ей…ей просто не нужен я. Она красочно дала мне это понять, саданув по яйцам словами. До сих пор в паху тянет.
Вчера Ким приходил. Ко мне в автосервис. По-братски переживает за тот Сонин перформанс. По-пацански извинялся и по-дружески клялся, что с его стороны не было косяков. Мы со школы вместе. В Семе я уверен, как в родном брате. У меня нет к нему претензий, как и у него вины передо мной. Напрягло только, что Ким, как мне показалось, аккуратно прощупывал почву на вопрос о том, как я отнесусь к варианту, что это повторится. Типа разрешения спрашивал. Я сделал вид, что намека не понял. А сам стоял и думал: а действительно, как я к этому отнесусь? И ничего особо не екнуло… Не отозвалось. Это даже напугало. Еще месяц назад Соня все жилы вытягивала из меня. А сейчас будто лампочка перегорела. Одно опустошение и усталость. И пусть будет с кем хочет, кроме лучшего друга. Не из-за ревности, а из-за того, что видеть ее придется часто, а я бы предпочел вообще с ней не пересекаться.
– Как дела в универе? – спрашиваю у Лины нейтрально, выныривая из клубка собственных мыслей.
Пытаюсь начать разговор, чтобы просто вывести наше общение на соседский уровень. Изначально ведь так и предполагалось. Я же не думал, что у меня в башке и в трусах переклинит. А меня точно клинит, когда, повернув ко мне голову, Лина хмурится, а меня это, пиздец, возбуждает. Этот длинный высокий хвост и губы бантиком, которые приоткрываются, чтобы мне ответить:
– Все отлично. А у тебя?
У меня? С универом никогда не было проблем. Если только на первом курсе, когда не мог выстроить правильное и оптимальное совмещение работы в автосервисе и учебы. Но я быстро адаптировался. Что не получалось решить обычным путем, решалось конвертом. Поэтому:
– Тоже, – пожимаю плечами. – Домой? Надо что в магазе купить? – интересуюсь также нейтрально.
Я чувствую на себе взгляд Лины. Я смотрю на дорогу, но горячее покалывание на правой щеке подсказывает, что я минимум попал под внимание. Когда резко поворачиваю голову, действительно ловлю девчонку за разглядыванием. Ее смущает мой нейтральный, неопределенный тон? Так мы соседи, ничего личного.
– Домой, – отвечает она будто с опаской. – Нет, ничего не надо. Все есть, – успевает сказать прежде, чем телефон в ее сумке дает о себе знать громкой трелью.
Лина лезет сумку. Суетится и копается в ней, отыскивая трубку, пока я останавливаюсь на светофоре.
– Да? Алло?! – сбивчиво говорит, приняв входящий звонок. – Здравствуйте. Да…
Я трогаюсь на зеленый сигнал и поворачиваю голову в сторону Лины, которая рассеянно смотрит в лобовое окно и молчит.
Я вообще ничего не знаю о ее делах. Да я и о ней-то по сути ничего не знаю. Наверное, и не должен вникать, но мое правое ухо расправляется, пытаясь уловить, кому принадлежит голос в трубке. Мужской. И это наблюдение вынуждает крепче стиснуть руль.
– Да…Могу. Наверное…– растерянно произносит Лина. – Хорошо. Адрес? – девчонка закусывает губу и подозрительно косится на меня.
Я вопросительно выгибаю бровь, без слов спрашивая: «Что?».
– Сейчас. Так. Улица Профсоюзная…– и называет мой домашний адрес. – Когда? А. Ладно. Я поняла. Хорошо. К какому дню нужен ролик? Хорошо. Да, успею. Договорились. Тогда…я вам на этот номер сброшу номер карты. Да. Спасибо. До свидания.
Зайцева кладет трубку, и в машине повисает гробовая тишина.
Я не нее смотрю, но всем телом ощущаю, как девчонку искрит. Она елозит в кресле и теребит ремешок сумки. Тяжко вздыхает, но не озвучивает то, что ее беспокоит после телефонного разговора.
– Хочешь что-то сказать? – я все же поворачиваюсь к ней и делаю максимально располагающий вид, давая Лине понять, что весь внимание.
Зайцева набирает полную грудь воздуха и на выдохе одним словесным потоком стреляет:
– У меня заказали рекламу. Вернее, рекламный ролик. Я…помнишь, я тебе говорила, что у меня активный канал и я занимаюсь блогерством? Так вот…мне сейчас позвонили из строительного магазина. Они просят, чтобы я сделала им рекламу, – выдыхает. – Просто…они видели, когда я выходила в прямой эфир, что у меня…то есть у тебя идет ремонт. И вот, связались.
– Супер. Наверное, это круто, – неумело подбадриваю, не видя в этом ничего подозрительного и того, что могло бы так Лину обеспокоить.
– Круто, да, – вздыхает. – Но дело в том…что…– мнется она, зажевывая нижнюю губу.
– Что…– поторапливаю ее.
– Что…это реклама краски и различных колерующих средств.
– И? – Не понимаю. В чем проблема-то?
– Я назвала твой адрес, и сегодня в твою квартиру привезут десять банок краски по пятнадцать литров. И набор колеров. Я…я пообещала, что использую эту краску в ремонте и сделаю на них обзор.
– Не понял…В каком ремонте?
– Ну-уу… – пожимает плечами и отводит взгляд в сторону. – В твоем, – продолжает шепотом, пряча от меня глаза. – Можно ванную покрасить…
– Мою ванную покрасить для какой-то рекламы? – повышаю голос, но искренне стараюсь держать себя в руках. – Ты пообещала?!
– За деньги! – поспешно добавляет Лина, повернувшись ко мне. – Я с тобой поделюсь. Платят двадцатку. Пополам. И еще краска хорошая останется!
– За деньги? – акцентирую на этом внимание, реально задумываясь.
– Да!
Глава 28.
Паулина
Я изгрызла половину ногтя на указательном пальце, пока смотрю на банки с краской, которую привезли вчера вечером, и не знаю, как и с чего к ним подступиться. Не думала, что они будут занимать столько места, и теперь, чтобы умудриться пройти в заставленную краской спальню, необходимо проявить чудеса гибкости.
Я была почти уверена, что Волков выставит меня за дверь вместе с этими пластиковыми ведрами. О том, чтобы попросить его о помощи в организации ролика, я даже думать не смела. Весь его вид кричал, что он обо всем этом думал, но Паша молчал. Скрипя зубами молчал.