Я пообещала, что ролик к завтрашнему дню будет готов. Деньги, переведенные заказчиком, уже у меня на карте, а это тот уровень ответственности, когда я не должна никого подвести.
– Так достаточно прилично? – с этим вопросом в дверях спальни появляется Паша, одетый в вытянутые светлые джинсы и застиранную футболку.
Ну…хотя бы так. Все лучше, чем штаны с дыркой на заднем месте, которые Волков напялил изначально.
Сегодня после учебы мне удалось его уговорить. Сытный обед был мне в помощь. Я разогрела Волкову суп и накрошила салат. Перевела ему обещанную десятку! Разве этого недостаточно?
«Только ради того, чтобы ты не изуродовала мне ванную!» – пробурчал он, согласившись, и проверил баланс банковской карты.
Кажется, у нас получается неплохо ладить! За эти два дня мы даже ни разу не поругались, и это, если не успех, то половина успеха к совместному проживанию. А это значит, что мне не нужно искать себе съемное жилье. А мои чувства…они пройдут как простуда. Это ведь несерьезно? Мне всего восемнадцать, первая влюбленность редко у кого бывает «раз и навсегда», поэтому и мне не стоит возлагать на нее большие надежды.
– Да, – стараюсь звучать уверенно и твердо, хотя объективно, Пашин вид больше подошел бы для хоум-видео на память, чем для массового просмотра.
– И? Каков план? Инструкции, концепция, – немного высокомерно-насмешливо требует от меня он и разводит руки в стороны.
Я не знаю.
– Ты не знаешь? – мое замешательство Волков распознает в два счета.
Да! Не знаю. У меня не было времени продумать концепт, это предложение свалилось как снег на голову, а с утра у меня было пять пар в универе, а после —общая профкомовская сходка. Я чисто физически не успела подумать!
– Ну супер! – психует мой недопомощник, чем злит и меня!
– Может, у тебя есть идеи? – огрызаюсь в ответ.
– Я бы так не парился. Деньги ты все равно уже получила. Сними видос с краской и скажи, что качество в елочку!
Класс.
Просто отпад. И как я сама не додумалась?!
– Да после такого рекламного ролика ко мне не один заказчик не придет. Деньги ведь не главное! – сокрушенно всплескиваю руками.
– Пф, ну да. Обычно так говорят неудачники.
– Что? – от возмущения мои глаза стремятся попасть в книгу рекордов Гиннесса. Настолько они велики.
– Ничего. Ладно, – взбив у себя на макушке копну волос, Паша кивает на краску, – нам точно не нужно возвращать остатки? Это все наше?
– Да, – утвердительно сообщаю в ответ. – Мы вправе делать с ней все, что захотим.
После моих слов Волков подхватывает одну из банок с краской, пакет с колеровкой и всякими принадлежностями вроде кистей и валиков. С этими субарями выходит из спальни и направляется в ванную, куда следом семеню и я.
– Наверное, здесь стоит прибраться, – осмотрев ванную комнату, оповещает Паша, а мне остается лишь согласно кивнуть и наблюдать, как он освобождает помещение от всякого строительного хлама и остатков колотой плитки.
Унитаз Волков накрывает огромным черным мусорным пакетом, с потолка свисает одинокая мигающая лампочка. Обшарпанные стены и безобразная шахта с водяным стояком.
– Нормально? – почесав затылок, интересуется парень после всех проведенных им манипуляций.
Ну-уу… инсталляция для съемок короткометражки фильма ужасов вполне себе ничего.
– Ага, класс, – натянуто улыбаюсь в ответ.
– Тогда ты начинай красить, а я буду тебя снимать на телефон. Потом музло наложишь и ву-аля.
А.
Ясно.
Блеск!
Меня распирает! От неопределенности, беспомощности и пофигизма Волкова!
– Так не пойдет! Нужно что-то эффектное, цепляющее, понимаешь?! – от отчаяния мне хочется плакать!
– Ну сними с себя футболку и останься с голыми сиськами. Хотя…– бросив взгляд в область моей груди, продолжает: – там зацепиться не за что. Ты права, надо что-то эффектное…
– Что? – возмущенно вскрикиваю я и шарю взглядом по полу, выискивая то, чем можно было бы садануть в эту наглую ухмыляющуюся физиономию.
Хватаю первое попавшееся под руку. Это оказывается баночка с колером, и я бросаю ее в Волкова, который успевает увернуться. Тюбик попадает в стену, вероятно, от удара крышка открывается, и на стене расползается яркое желтое пятно.
В ужасе замираю на месте.
– Ммм…а неплохо, – Волков задумчиво смотрит на стену, наклонив голову и оценивая нелепый мазок. – Как там…авангард. Современное искусство.
Я перевожу взгляд с него на стену. Он серьезно сейчас?
– Кажется, у нас появился концепт, – удовлетворенно хмыкает парень и поднимает с пола банку с колером красного цвета. – Так, стой тут. Я сейчас. Вроде бы у меня все нужное есть.
Просияв победоносной улыбкой, исчезает. Я в замешательстве остаюсь стоять. Ждать приходится недолго. Пашка возвращается буквально через минуту. В руках у него пара темных массивных очков на эластичной ленте и пакет с маленькими воздушными шариками.
– Надевай, – Пашка натягивает на меня очки, пока я так и стою посреди ванной, хлопая глазами.
– Это еще что? – бормочу я.
– Очки для сварки. Самое то… – рассеянно отзывается Волков, запуская пятерню в пакет с шариками. Достает оттуда щедрую пригоршню и вручает мне.
– Это твои, это мои, – деловито сообщает, разделив шарики. – Давай, Линыч, заряжаемся и приступаем!
– Приступаем к чему?
Волков смотрит на меня как на безнадежного тормоза, и я действительно ни черта не понимаю! Какие шарики, какие очки? Нам же красить надо…
– К битве, Зайцева, к эпичной битве! – делает вид, что стучит мне по голове, и глаза его при этом горят безбашенным предвкушением. – Разве тебе не хочется мне хоть за что-нибудь врезать?! – весело поигрывает бровями из-под очков.
– Очень хочется, – мечтательно вздыхаю я, кивнув, – да и причин достаточно.
– Отлично. У тебя появился великолепный шанс! – он разводит руками, будто приглашая начать его лупить, и широко улыбается во все тридцать два. – Если попадешь, конечно.
И, мне подмигнув, начинает набирать разную краску в шарики, ловко перевязывая их и укладывая в ряд получившиеся маленькие бомбочки.
– Думаешь, из этого что-то получится? – с сомнением тяну я.
Вместо ответа в меня прилетает синий шарик. Прямо в живот! Резина рвется, и на белой майке мгновенно расползается огромная вязкая клякса, а капли синими бисеринками окропляют руки, шею и лицо. От неожиданности я подпрыгиваю и шокировано охаю.
– Ты что?! Обалдел?!
– Бля, офигенно! – хмыкает Волков, довольно оглядывая результат своего вероломства.
– Я тебя убью! – рычу.
– Убивалок сначала понаделай, – вместо того, чтобы испугаться, Паша деловито кивает на шарики, валяющиеся около меня. – Камеру куда? На штатив и в проем?
– Давай! – соглашаюсь, начиная быстро набирать краску в шарики. Зеленая, красная, голубая…
Чувствую, как азарт и нервное возбуждение охватывают меня, подчиняя себе полностью. А ведь правда: мысль пульнуть в Волкова краской кажется до ужаса заманчивой. Настолько, что от нетерпения чешутся руки. Не знаю, что там выйдет с рекламой, но душу отвести точно получится.
– Врубаю? – громко интересуется Паша, приспособив камеру так, чтобы все небольшая ванная попала в объектив.
– Ага! – киваю ему, сжимая в руке красный шарик.
Ладони влажные от волнения, кусаю губы. В груди все клокочет!
– Запи…– Волков не успевает договорить, как я со всей дури швыряю шарик ему в спину. Бах – и красная клякса растекается на его футболке!
Хохочу, метнувшись к унитазу. Здесь особо негде спрятаться. Черт!
– Э, фальстарт! – орет Волков возмущенно. – Ну, все, Зайцева, ты попала!
Он швыряет в меня синий шарик. Чудом успеваю отклониться. На стене за моей спиной появляется огромное пятно. Швыряю в ответ. Тоже мажу, и за Пашей расцветает фиолетовый авангардный цветок. С визгом несусь в другой угол. Подпрыгиваю, когда белый шарик прилетает мне прямо по попе!
– Ах, ты! – бросаю в Пашку оранжевый. Задеваю шею и плечо. И позади него на стене расползается еще одна клякса с лёгким очертанием силуэта. Это до умопомрачения красиво!
От адреналина захватывает дух.
– Вот же меткая коза! – сверкает Пашка глазами.
Кидает!
Уворачиваюсь!
Хохочу!
Мимо!
Сзади меня пурпурный цветок.
А левее – разноцветные ажурные снежинки!
– Бе-бе-бе! – дразню парня и получаю прямо по бедру. – Ну держись! – хватаю сразу несколько шариков и начинаю пулять автоматной очередью.
Пашка с ревом кидается в наступление прямо на меня, не обращая внимание на то, что весь его корпус, лицо, джинсы – все стремительно становится разноцветным.
Отступаю, смеюсь заливисто. Даже страшно, как он наступает на меня. Страшно и весело.
– Нет-нет-нет! Аха-хах, Паш! – в последний момент пытаюсь ускользнуть от рук, которые он ко мне тянет, но упираюсь в стену, и в следующую секунду Паша хватает меня.
– Попалась! – довольно урчит, навалившись сверху всей своей массой, вдавливая спиной в обшарпанную штукатурку. – Вот тебе! – он вдавливает шарик мне в зону декольте.
Резина лопается. Розовая краска брызгает на мои лицо, губы, шею. Капли попадают на Пашку, так как он слишком близко ко мне. И его рука ведет по моему горлу, размазывая вязкую краску. Затаиваю дыхание. Замираю. Паша смотрит на меня сверху вниз, и его взгляд совершенно очевидно плывет. Пальцы гладят мою кожу с нажимом. Запах краски щекочет ноздри. От него кружится голова… Пашин большой палец медленно проезжается по моему подбородку, оттягивает вниз нижнюю губу, и, натужно сглотнув, Волков произносит:
– Блять…
Резко отступает. И только тогда вспоминаю, как дышать. Сердце колотится как сумасшедшее. Мне страшно так, что это видно даже через майку.
– Ну че, хватит? – хрипло интересуется Волков, смотря куда угодно, кроме меня. Нервно ворошит пятерней волосы на затылке, наплевав, что может испачкать их краской.
– Кхм… Сейчас посмотрю, что там…– отвечаю неровным голосом и, отерев руки о майку, спешу к телефону.