Лина там уже суетится, накладывая мне ужин. Не то чтобы у нас патриархат, но я заметил, что, когда она готовит что-то в первый раз, то пытается все обставить красиво. Ждет похвалы, и я, конечно же, хвалю. Не только потому, что и правда вкусно получилось, хотя зачастую выходит огонь. А в большей степень потому, что от незатейливой похвалы ее зеленые глаза счастливо вспыхивают, а от благодарной обворожительной улыбки у меня сводит пах. Так что, даже если она просто зальет мне кипятком бич-пакет, я назову его пищей богов, лишь бы снова мне так улыбнулась.
Умом я понимаю, что уже слегка свихнулся. И скорее всего, именно потому, что «нельзя». Но это невозможно хоть как-то контролировать в мыслях. Достаточно того, что не лезу в реальности и держу себя в руках.
Вот и сейчас я непроизвольно сжимаю кулаки, садясь за стол. Чтобы не протянуть руку и не ущипнуть Линку за попку, которой она, напевая, вертит прямо на уровне моих глаз. Коза. Сладкая…
– Как день прошел? Как на работе? – она ставит передо мной тарелку с куриным бедром под каким-то диковинным соусом и спагетти с грибами. Рядом появляется блюдо со свежими нарезанными овощами. В желудке одобрительно урчит. Пахнет так, что рот топит слюной. Умница моя.
– Да задолбался там подвеску перебирать одному, – рассеянно отвечаю, подхватывая вилку, – я его предупреждал, что надо было еще полгода назад приходить, когда жаловаться только начал. Нет же, убьют вечно в хламину, а ты потом колдуй, – бормочу, исподлобья поглядывая на Лину, заваривающую нам чай.
– Ахах, да, знакомо. У меня папа тоже такой, вечно ему некогда. Пока прямо под ним не развалится. Один раз увидел гвоздь в колесе, решил, что лучше не доставать, слишком большой, как-нибудь потом. В итоге посреди тайги на трассе колесо менял, – доверительно щебечет в ответ Лина, ставя передо мной дымящуюся кружку и присаживаясь напротив.
Упирается в меня своим чистым наивным взглядом. Таким дружелюбным, что зубы сводит. Ну хоть бы что-то мелькнуло, хоть крошечный намек.
Мрачнею, отвожу глаза. Сжимаю вилку крепче, грозя смять.
– А у тебя как? – хриплю, не вынося тишины между нами.
Мне кажется в этой самой тишине слышно, как у меня кровь к члену приливает от того, что она просто напротив сидит.
– Да столько хлопот с этой подготовкой ко дню студента, – оживляется Лина, начинает увлеченно тараторить. – Только за час до тебя пришла. Сегодня снимали репетиции, надо будет еще монтировать, но там Леша поможет и Со…– обрывает себя на полуслове и краснеет как маков цвет. Ресницы вздрагивают.
Имя Сони мы не упоминаем. Будто ничего не было. И это мой единственный шаткий повод думать, что для Лины я тоже не такой уж и друг, как она пытается показать. Хотя, может, уверена, что мне больно, и щадит мои чувства? Благородная наивная коза… – В общем, там девчонки из профкома помогут, – заканчивает скомкано свой рассказ.
– Мхм, понятно. А что за репетиции? Что за дичь нам там готовят? – переключаю ее.
Лина легко ведется. С удовольствием рассказывает. Эмоционально и остроумно. Но я ни черта не слушаю, а как маньяк наблюдаю за тем, как двигаются ее губы, когда она говорит, и как одухотворенно светятся зеленые глаза. Она вся сияет энтузиазмом, и от того в голову опять лезут запретные мысли о том, все ли в своей жизни делает с такой же живой страстью. Кажется, что да…
Снова незаметно поправляю ширинку под столом, расставляя ноги пошире.
Заканчивай, Волков, ты уже как мазохист.
Закончив ужин, перемещаемся в спальню – единственную комнату, не тронутую ремонтом в моем доме. Падаем на кровать, держась друг о друга на пионерском расстоянии. Разделительным барьером служит уже ритуальный поднос с громадной миской сырного попкорна. Лина щелкает пультом, я закидываю руки за голову и с наслаждением вытягиваю ноги, гудящие после долгого насыщенного дня.
Пересматриваем «Друзей». Громко ржем над наивными, добрыми шутками. Мне сыто, тепло, я постоянно слегка возбужден и, как ни крути, это кайф. Кошусь на заливающуюся от смеха Линку. Она уселась по-турецки и, не глядя, то и дело ныряет рукой в миску с попкорном. Густые волосы собраны в высокую небрежную гульку, и я вижу хрупкие позвонки на ее гибкой шее. Это… Рвано выдыхаю и отворачиваюсь. Она вся – сплошная ходячая реклама лучшего домашнего вечера в жизни любого мужика. Даже без секса. Хотя я бы многое отдал за взрослое продолжение.
– О-о, нет! – сокрушается Лина, наблюдая за тем, как Росс в очередной раз пасует перед Рейчел из-за своей безответной любви. – Нет! Ну почему он такой мямля! Да скажи ты ей уже! – в сердцах советует телевизору, чем вызывает у меня кривую ухмылку.
– Она не готова такое услышать. Очевидно же, что она его пошлет. Ну и смысл? Просто бесцельно унижаться? – со знанием дела вставляю я.
– Когда это любовь стала чем-то унизительным? – искренне возмущается Лина, упрямо сверкнув в мою сторону зелеными глазами. – И да, сразу, может быть, и пошлет, но! – задирает вверх указательный палец. – Начнет об этом думать! Начнет смотреть на него другими глазами. И в любом случае лучше рискнуть, чем вот так страдать десять лет. Разве нет?
– Ну хрен знает, – бормочу неопределенно в ответ я, отворачиваясь и делая вид, что увлечен тем, что на экране.
А у самого внутри разбухает все, давя на грудную клетку и мешая дышать. Потому что то, как Росс украдкой страдальчески пялится на ничего не подозревающую Рейчел, меня царапает и заставляет проводить параллели с самим собой.
Я выгляжу так же? Такой же тупой рохля?
Поджимаю губы. Бесит. Кошусь на Линку. Как она отреагирует, если я…
Нет, не полезу. Уже лез – ничем хорошим не заканчивалось. А если сказать…
От волнения начинают потеть ладони. Сердце срывается на тахикардию. О, Росс, братишка, я так тебя понимаю. Это реально стремно – вот так вот вывалить все. Особенно, если уверен, что кроме, как к мучительной неловкости, это ни к чему не приведет. Но надо, брат, да? Мы же с тобой мужики…
Варясь в своих мыслях, совершенно перестаю следить за сериалом. Молчу и безучастно пялюсь в одну точку.
Лина замечает и, когда серия заканчивается, выключает телек.
– Ладно, Паш, ты устал, похоже. Да и я… – вздыхает, пряча под вздохом зевок.
– Давай спать?
– Ага. Спокойной ночи, – медленно поднимаюсь с кровати и бреду на выход.
– Паш! – Лина останавливает меня в дверях.
Поворачиваюсь.
Она мнется, комкая покрывало в руке и закусывая нижнюю губу.
– Слушай, я поговорить хотела. Мне так неловко, что ты на кухне спишь, а я в твоей кровати. Ты хозяин, итак приютил меня, – встаёт с постели, подходит, – да и я раньше встаю, – заглядывает мне в глаза, – давай лучше ты в спальне останешься, а я на кухню пойду. Там ведь нормальный матрас. Будет и удобно, и справедливо.
Пока слушаю этот покаянный бред, у меня брови наверх уезжают. Даже обидно становится! Ну да, положу я свою девочку на пол, а сам в кроватку. С ума сошла?! За кого она меня держит?!
– Лин, – беру в захват ее плечи, удерживая на месте. Беру в плен ее взгляд, не давая отвести от меня зеленые глаза. Сглатываю нервно, потому что она так близко, смотрит так доверчиво, а в комнате полумрак и, возможно, вот он, подходящий момент. – Паулина, – повторяю хрипло, сгорая от охватившего внутреннего волнения, – ты будешь спать здесь, а я на кухне, – говорю глухо и твердо. – И это может измениться только в одном случае…– мне требуется секунда передышки, чтобы продолжить. Лина шарит по моему лицу потемневшим взволнованным взглядом. И я на уровне инстинктов ощущаю, как у нее срывается вскачь пульс, как она поверхностно дышит. Это дает надежду. Судорожно вдохнув, говорю почти шепотом, голос отказывает: – тебе всего лишь стоит намекнуть. Всего лишь дать мне понять, что хочешь… Не просто, а по серьезному. Чтобы между нами… Черт, я, кажется, в тебя вляпался.
Я вижу, что девушка, которой открылся, в полном шоке, оттого больше не могу добавить ни одного слова.
Паулина молчит, а я чувствую себя полным идиотом. Хочу под землю провалиться.
– Извини, я что-то… Кхм…– криво улыбаюсь, чтобы хоть как-то спасти ситуацию.
Отпускаю ее горячие плечи, которые до сих пор сжимал. Отступаю на шаг, ерошу волосы на затылке. И так и не дождавшись хотя бы какой-то внятной реакции от застывшей столбом девушки, позорно сбегаю из спальни. Желание выть от неловкости велико.
Я дурак.
Это все сраный сериал, черт бы его побрал!
Глава 31.
Паулина
В микроавтобусе, куда захожу в числе первых, свободных мест как семечек в подсолнухе, но я иду в самый конец и, сунув толстый рюкзак под кресло, устраиваюсь у окна.
Несмотря на раннее осеннее утро, солнце беспощадно слепит и, судя по всему, день обещает быть теплым и благоприятным сегодняшнему мероприятию.
Задергиваю занавеску, прячась от ярких лучей.
Откидываюсь затылком на спинку кресла и в ту же секунду глаза сами собой закрываются.
Громкий смех и голоса вошедших в автобус вынуждают с трудом разлепить веки, ведь среди них я слышу смех Вики и бормотание Саши. Я вытягиваю шею и, выглянув из-за спинки переднего кресла, в проходе действительно замечаю Викторию и своего одногруппника, в руках которого объемные и, вероятно, тяжеленные пакеты.
– Давай их под кресла, – командует Вика, кивнув Саше на сумки. Парень смиренно повинуется, после чего пропускает Вику к окну и следом садится рядом, с ней, хотя мне показалось, что Саша успел меня заметить.
Я бы могла этому удивиться, может, даже немного расстроиться. Могла, если бы на это имелись силы. Бессонная, полная терзаний ночь высосала меня до дна. Копаться в чужих отношениях нет никакого желания, мне бы со своей жизнью разобраться. Я потратила на это всю ночь, но даже ее оказалось мало.
Всю ночь я, как ненормальная, прислушивалась к звукам, в каждом из которых слышала шаги и движения Паши. А разве можно было уснуть после его признания? Его признание на коже зудело! На кончике каждого пальца искрило!