– Пошли! – буквально рычит на него и, не оборачиваясь, первой вылетает из домика.
Саня же с покаянной улыбкой разводит руками. Подмигивает мне с извиняющимся видом и ретируется следом за Викой, как верный слуга за хозяйкой.
– Можешь занять эту, – рапортует мне Соня, указав на комнату, в которой останавливался ее брат.
– Не хочу никого стеснять, – сипит мой голос. Ведь Викины слова меня все же задели. – Я, наверное…
– Ты никого не потеснишь, – перебивает меня Соня, отмахиваясь. – Лука с Семеном не из тех, кто останется без ночлежки. В крайнем случае диван на кухне всегда в их распоряжении. Располагайся.
– Ладно, спасибо, – смиряюсь я, не зная, что еще возразить.
Мои ноги ватные, когда вхожу в комнату и запираю за собой дверь. Не в силах оценить интерьер, я бросаю рюкзак на кровать и сажусь следом сама. Упираю локти в колени, обняв лицо ладонями. Только сейчас до меня доходит, что, возможно, Паша тоже собирается ночевать тут, в этом коттедже. И теперь я даже боюсь представить сегодняшний вечер. Как все это будет?
Глава 32.
Паулина
– Давай-давай! – рвано и часто дыша, подбадриваю высокого парня, успевшего передать эстафетную палочку Соне быстрее, чем ребята из трех других команд. – Даа-аа! – визжу я и прыгаю на месте, держа в руке телефон с включенной камерой, транслирующей заключительный этап сегодняшней спартакиады.
Объектив наведен на Соню, капитана команды, которая стала победителем в этом забеге. Подняв руку с атрибутом над головой, Рязанцева победно размахивает палкой и пританцовывает, отчего ее здравая тройка грозит выскочить из выреза футболки.
Зайка, покажи себя
З-зависть
Как у вас там круто!
Завидуююю
Сиськи зачет
Поделись номерочком той блондинки с зачетными буферами
Заинька, когда будешь в Новосибе?
Алтайский мед теперь в Москве. Мы стали ближе. Тел. +7495… – сыпятся сообщения.
Участники команд обнимаются и поздравляют друг друга. Я заканчиваю прямой эфир и медленно плетусь в толпу, чтобы найти Вику и узнать о дальнейших планах.
Мои ноги отказываются меня слушать. Они тяжелые, будто вместо кроссовок на мне надеты булыжники. Если бы я участвовала и в последнем забеге, клянусь, упала бы замертво еще на старте.
Помимо того, что я была участником практически каждого спортивного соревнования, я каким-то образом умудрялась все это снимать.
Я ни на секунду не присела. Даже во время перекуса, когда успела урвать кусок шашлыка, и тот жевала на бегу, пока мы с командой искали улики «совершенного преступления», участвуя в квесте.
Тем не менее я смогла переключиться. Общий движ и суета втянули меня в этот водоворот непрерывного веселья и безумства.
– Вик, я еще нужна? – кричу девушке в ухо, когда ту нахожу смеющуюся в компании девчонок из профкома. Кручу перед носом телефоном, намекая на съемку.
– А. Нет! – отмахивается она. – Официальная часть закончена.
– Да, да! – поддерживают ее другие девочки. – Достаточно для отчетности! – Смеются. – Больше никакой съемки, ведь начинается самое интересное, – заговорщицки переглядываются они.
– Отдыхай, Лин, – доброжелательно советует Вика.
С благодарной улыбкой я разворачиваюсь на пятках, планируя сходить в домик и переодеться в сухие, более теплые вещи.
Я успеваю сделать шаг, как по всей территории базы зажигается освещение. Каждое дерево и кусты подсвечиваются низкими круглыми плафонами. Вдоль тротуарных дорожек мерцают милые фонарики, и это невообразимо красиво. Сказочно и волшебно.
В домике, где оказываюсь через пять минут, темно и оглушающе тихо. Кроме музыки, долетающей с улицы, ничего того, что могло бы подсказать, что в доме кто-то, кроме меня, есть.
Я включаю свет в холле. Он тусклый и неприятно желтый, тем не менее его достаточно, чтобы не ошибиться и не забрести не в свою комнату.
Зайдя к себе, шарю ладонью по деревянной стене, отыскивая выключатель. Свет зажигается, и он нисколько не ярче наружного.
Мне не приходится долго копаться в рюкзаке в поиске вещей, ведь выбор у меня небольшой. Я беру толстовку и широкие джинсы с завышенной талией, и направляюсь в общую душевую.
Вода смывает с меня тяжесть дня, расслабляет мышцы, снимает напряжение. Адреналин будто стекает в смыв вместе с водой, и я успокаиваюсь. Вместо состязательного перевозбуждения голова наполняется мыслями о том, о чем старалась не думать. О том, что ушло на второй план на фоне суеты и полной физической загруженности.
В моих мыслях снова Паша. Парень, перед глазами образ которого вынуждает обнять себя рукой, стоя под напором теплой воды, и уткнуться лбом в кафель. Дышать часто-часто. Порывисто. Мое сбитое дыхание – лишь блеклый отголосок царящей внутри бури. Время стремительно приближается к вечеру. Скоро он приедет сюда, я знаю об этом. Они каждый год развлекаются здесь всей компанией.
Я не представляю, как посмотрю ему в глаза. Вернее, не могу представить, что увижу в его взгляде.
Вдруг для него это все игра, и он уже не помнит о том, что было вчера вечером?
Сказал и сказал. Мало ли… прокатит – и я его к себе в кровать пущу. Все лучше, чем мучатся на надувном матрасе. А не получилось – махнул рукой и спать лег спокойно. Ведь может быть так?
Может…
Может, однако по телу предвкушение разливается, и что-то такое трепетное внутри звенит как тонкая натянутая струна. Ведь для меня вчера был один из самых сокровенных моментов в жизни. Самый искренний, настоящий момент, в котором не должно быть лжи. В котором нет места обману.
Выйдя из душа, наскоро сушу волосы, и переодеваюсь в чистое. За дверью какое-то оживление. Шум, шуршание, смех, голоса. Мужские?
Сердце подскакивает одновременно с тем, как кто-то начинает дергать дверную ручку.
– Занято! Сейчас! – отзываюсь громко. Оглядываю себя в зеркале, быстро хватаю в охапку вещи со стиралки, открываю и…как вкопанная застываю на пороге, потому что за дверью оказывается Паша.
При виде меня он тоже замирает от неожиданности с поднятой вверх рукой. Его растерянный взгляд быстро проезжается сверху вниз по моему телу: по моим ногам, бедрам, груди, шее, пока не стопорится на лице. Волков заметно сглатывает, глядя мне в глаза.
Молчим, уставившись друг на друга и жадно считывая мелькающие в глубине расширяющихся зрачков эмоции.
Одна бесконечная секунда, наполненная целым калейдоскопом взрывных чувств.
Удивление от внезапной встречи. Растерянность. Смущение. Немой вопрос про то, что было вчера. И… ответ на него. Не высказанный вслух, но такой очевидный!
Я хочу быть с ним! Хочу!
Хочу попробовать!
Если во мне есть чувства, почему я должна сопротивляться им?
От волнения горло перехватывает.
Паша смотрит на меня так, будто не видел меня несколько месяцев или лет. Жадно пожирает глазами лицо, водит по нему внимательным взглядом, оставляя микроожоги. Это такой всплеск эндорфинов, что страшно взлететь на глазах у всех, оторвавшись от земли. Тело охватывает лихорадочным жаром, щеки вспыхивают.
Волков криво улыбается, чуть склоняя голову, и ворошит рукой волосы на затылке. Хмыкает, поглядывая на меня исподлобья, немного растерянно и одновременно по-взрослому горячо. Я шумно тяну воздух носом, разулыбавшись в ответ как дурочка.
– Привет, Лина… – хрипло и как-то очень ласково произносит он, делая акцент на имени. Упирается ладонью в дверной косяк над моей головой и теперь слегка нависает. – Ты что тут делаешь? Трубку не берёшь. Я…собирался кинуть вещи и пойти искать тебя. А ты здесь…
– Я…да, – произношу шепотом, когда в висках набатом бьет сказанная им фраза «собирался кинуть вещи».
Здесь? В этом домике?
А в какой комнате?
– Воу-воу! Вот это сюрприз! Привет, крошка! – между мной и Пашей неожиданно резко вклинивается Лука. Широко и лучезарно улыбаясь, он выглядит так, будто в самом деле получил долгожданный подарок. – Если ты сейчас скажешь, что мы будет ночевать в одной комнате… – он поигрывает бровями, – то осчастливишь несвятого Луку, – театрально прижимает ладонь к сердцу и улыбается.
Боковым зрением вижу Пашу. Его взгляд тухнет, теряя былую теплоту, а по щекам перекатываются желваки, когда цедит сквозь стиснутые зубы:
– Рязанцев, заткнись…
Мы втроем оборачиваемся на голоса, которые залетают вместе с прохладным воздухом с улицы через распахнутую входную дверь.
Соня и Семен останавливаются на пороге. Взглядом она сразу находит Пашу. Семен не отрывает взгляда от нее. А я…я ретируюсь прежде, чем узнаю, где будет коротать эту ночь Паша.
Извинившись и пожелав всем приятного вечера, я тороплюсь туда, откуда доносится громкая музыка и где, судя по всему, разгорается безудержное веселье.
Глава 33.
Паулина
– Ты уверена? – моего виска касается горячее дыхание, отчего коротко вздрагиваю. Замерев, смотрю прямо перед собой, на парня, который сегодня ответственный за напитки. Секунду назад он намешал мне коктейль, и у меня нет основания ему не доверять. К нему очередь. За пойлом, в котором алкоголя больше, чем газировки. Но если сама королева Рязанцева пьет «из его рук», значит, и мне опасаться нечего.
Беру себе время на восстановление сбившегося дыхания. Использую всю силу воли, которая во мне есть, чтобы не растянуть губы в глупой улыбке.
Если бы на мне не было столько одежды, Волков, который стоит за спиной и таранит горячим дыханием затылок, смог бы разглядеть миллиард рассыпанных по телу мурашек. Это его голос стал так на меня действовать.
Набрав полную грудь воздуха, поворачиваюсь и говорю:
– Это уже второй, – демонстрирую ему стаканчик, подняв подбородок.
Мои щеки пылают. Их словно горчицей натерли. Я жадно рыскаю глазами по лицу Паши. М-ммм… он такой красивый. Такой красивый, с ума сойти можно! Кажется, я и сошла. Густая челка упала на лоб, в глазах – дьявольская лукавая свистопляска. Я смотрю на него и любуюсь! Даже тогда, когда он с усмешкой косится на стаканчик в моей ладони.