Что? Мне восемнадцать! Я уже взрослая!
Я не хочу, чтобы он видел во мне ребенка. Я хочу, чтобы он видел во мне женщину!
– Даже так? – брови парня ползут вверх. Из Паши бьет ключом веселье, которое он пытается скрыть под кулаком, прикрывающим губы.
Он насмехается надо мной?
– В моих планах – отлично провести время, – вздернув нос, пожимаю плечами, а потом демонстративно касаюсь губами края стаканчика и делаю глоток, не отпуская Пашиного взгляда. Я бы и не смогла отпустить, его взгляд такой липкий, как мед.
Волков следит за каждым моим движением. Кажется, дышит в унисон со мной – часто и порывисто, от этого голову кружит.
Во мне немного алкоголя, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы чувствовать себя смело. Раскрепощенно! Черт возьми, женственно! Именно этого я и добивалась – расслабиться! Иначе свихнуться можно от мыслей, которые разрывали мою голову.
– Заманчивые планы… – томно шепчет он и внезапно забирает у меня мой напиток. Подносит стаканчик к губам, ровно к тому месту, где были мои губы, и отпивает.
Глаза в глаза. Я нервно сглатываю. Это…горячо. Это…о, господи!
– Только обойдемся без этого…– резко оповещает он и выплескивает остатки моего коктейля на землю. Комкает стаканчик и уверенным движением отправляет тот в урну под мой изумленный вздох.
Волков облизывает свои губы. Делает это естественно, и я пялюсь на это движение как завороженная. Как влюбленная идиотка, но ведь это правда!
Меня потрясывает изнутри! Тело, душа, мысли – все во мне ликует! От его близости. Я весь вечер за ним наблюдала. Как чокнутая сталкерша выглядывала Волкова и разыскивала его среди толпы. Он непринужденно проводил время со своими друзьями, обменивался приветственными рукопожатиями, смеялся, а я…Я мечтала оказаться с ним рядом! Но разве это возможно, когда вокруг слишком много народа?! Слишком много…
– Какие планы у тебя? – спрашиваю гордо. Мне плевать, что нас может кто-нибудь увидеть. Плевать, если подумают не так, ведь…все, черт возьми, так!
– Мои планы? – переспрашивает Волков с той ленивой, сексуальной ухмылкой. Будто наш разговор его забавляет. Будто я его забавляю.
– Да. Успел разобрать вещи? – моя смелость пугает меня саму, но я умру, если здесь и сейчас не узнаю, где остановился Паша.
Волков хмурится. На его лице проскальзывает тень непонимания, но через секунду он говорит:
– Даже не пытался. У меня немного другие планы, – подается ко мне до неприличия близко и вкрадчиво добавляет: – обсудим?
Меня снова мурашит. От его близости, от подавляющей, глубокой энергетики. Это и щекотно, и остро. Это волнительно!
– Твои планы? – теперь я непонимающе округляю глаза.
– Наши. Что скажешь, насчет того, чтобы…
– Внимание! Наро-оод! Раз, раз… меня слышно? – фонящий звук микрофона бьет по ушам. Щурюсь от этого звука, поворачивая голову к сцене и невольно отвлекаясь от Паши. – Раз, раз…отлично, – голос Сони Рязанцевой звенит из микрофона. – Привет, мой любимый факультет журналистики-и-и лучшего в мире ВУЗа-а-а! – радостно кричит она, и вся поляна у амфитеатра взрывается ответным бодрым гулом.
Паша, стоящий рядом со мной, снисходительно фыркает, засунув руки в карманы джинсов, а по левую руку неожиданно появляется Вика с полным стаканчиком чего-то ярко-зеленого в руке.
– Ну че, подруга, пошли поближе подойдем? – пихает меня в бок она. – Сейчас нас будут чествовать, – говорит с легким налетом высокомерия и берет меня под локоть, таща в толпу.
Оборачиваюсь на Пашу и посылаю ему извиняющуюся улыбку. Он подмигивает в ответ, заставляя бабочек в моем животе в миллионный раз за этот вечер тревожно вспорхнуть.
У меня столько вариантов, что именно Волков хотел сказать. Мне даже страшно гадать, какой из них правильный. Это мучает меня, но я заставляю себя не думать и успокаиваю тем, что смогу расспросить его, как только освобожусь.
Пробиваемся с Викой сквозь людское море, пока не оказываемся у самой сцены. Все это время Рязанцева своим звонким, поставленным голосом декламирует слова напутствия первокурсникам, ради которых мы здесь формально собрались.
В лучах софитов, возвышаясь над всеми и лучезарно улыбаясь, Соня бесспорно напоминает настоящую суперзвезду. Будто родилась для сцены и привлечения всеобщего внимания. Она настолько органична в этом образе, что не вызывает ни капли зависти. Слишком она естественна и хороша. А может, дело в том, что я больше не ревную. Оттого вижу ее совсем по-другому.
Закончив наставлять новоиспеченных студентов, Соня переходит к благодарностям. Первым делом отмечает спонсоров, потом ректора и деканат, и, наконец, переходит к нам, профкомовцам.
– …и, конечно же, этот прекрасный праздник не получился бы без наших дорогих активистов! – ее взгляд рассеянно блуждает по первым рядам у сцены, выхватывая нужные лица. Вика, улыбаясь, машет Соне рукой. – Давайте поприветствуем нашего главреда журнала и ютуб-канала, Валентина! Валь, выходи!
Толпа радостно аплодирует, и на сцену поднимается Валентин, смущенно всем кланяется и становится позади Сони.
– Мирослава Бортник, наш неизменный бухгалтер и ответственная за работу со спонсорами! Мирочка, иди сюда! – продолжает Рязанцева под аплодисменты.
Рядом со мной Вика усердно хлопает в ладоши, улыбаясь, но я замечаю, что улыбка на ее лице становится словно приклеенная. А с каждым словом Сони, она тускнеет. Очевидно, Вика надеется услышать свое имя, даже вздрагивает на очередной фамилии и подается ближе к сцене.
– Кирилл Ярмолин, капитан нашей команды КВН, а также сценарист этого прекрасного мероприятия! – вещает София, вызывая на сцену нашего главного КВНщика. Ему толпа рукоплещет особенно активно. Ребят из команды юмористов обожают все.
– И, наконец, новое приобретение этого года! Но уже очень удачное! – и вдруг взгляд Рязанцевой застывает на мне. – Наша юная блогерша, первокурсница и живой пример для всех вас, как легко влиться в университетскую семью, если ты активен и полон идей. Паулина Зайцева! Лин, поднимайся, давай!
От шока у меня отвисает челюсть. Сонина королевская улыбка в свете софитов ослепляет. Поверить не могу, что она отметила меня при всем факультете! Растерявшись на секунду, я поворачиваюсь к Вике и натыкаюсь на такой тяжелый взгляд, что чуть не давлюсь воздухом.
– Ну иди, чего ты? – Вика выгибает бровь, скривившись. – Люди ждут! Реально быстро ты, конечно, к Рязанцевой пристроилась. Прям зашибись подружки стали, да?!
Я хотела бы что-то ответить, но так теряюсь от ее неприкрытой враждебности, что предпочитаю промолчать. Поджимаю губы и, задев Вику плечом, пробираюсь к сцене.
Аплодисменты оглушают. Смущаюсь немного, от Викиных колкостей горчит на языке, но совсем чуть-чуть. Я не позволю ей испортить этот момент в моей жизни. Я его честно заслужила.
Вспоминаю про своих подписчиков. Включаю телефон. Пока иду к Соне в центр сцены, успеваю быстро ввести в курс дела зайчат и показать ликующую толпу. Со сцены она выглядит как настоящее людское взволнованное море со светлячками- телефонами на поверхности.
Адреналин шпарит в крови!
Машу студентам рукой.
Мне хлопают.
Улыбаюсь Соне и шепчу ей «спасибо», когда она меня коротко обнимает. Встаю за ее спину рядом с Валентином, пока Рязанцева продолжает говорить:
– И еще огромное количество людей, принимавших деятельное участие в подготовке! Спасибо, дорогие! Без вас мы бы не смогли! Эти аплодисменты вам! Спасибо всем, кто помогал! Ну а теперь… – загадочно тянет она, – в отры-ыыв!!!! – командует Соня, и музыка мгновенно становится громче.
Басы долбят в груди.
На поляне тут же начинают танцевать. И только Вика так и стоит на месте, сверля меня и Соню тяжелым взглядом. Я без понятия, почему Рязанцева не позвала на сцену ее. Но, судя по выражению лица Вики, девушка в глубоком шоке, и мне искренне ее жаль.
Толкаясь и смеясь, мы с ребятами спускаемся со сцены, и я теряю Вику из виду. Последнее, что вижу – как она криво улыбается будто самой себе и растворяется в толпе, уткнувшись в свой телефон.
Глава 34.
Павел
Пока Лина спускается со сцены, делаю еще пару ее снимков, а потом пихаю телефон в передний карман джинсов. Не смог себя сдержать – Зайцева стояла на сцене такая счастливая, что захотелось запечатлеть этот момент.
Только для себя.
На ступеньках Линку придерживает какой-то рыжий пацан, но он не похож на того, к кому стоит ревновать, хотя даже то, что он сжимает ее руку, меня вымораживает.
Быстро приближаюсь и, перехватив Зайцеву за локоть, тяну на себя. Она тонко ойкает от неожиданности и, обернувшись, замирает, широко распахнув свои зеленые глаза.
Криво улыбаюсь, пялясь на нее в ответ. Шум вокруг становится глухим и фоновым, сам собой куда-то испаряется рыжий парень. Я думал, так только в фильмах бывает, но фокус реально размывается, оставляя четким лишь запрокинутое ко мне лицо девушки, от которой крыша едет.
Жадно вглядываюсь в нее. В свою девочку. От возбужденного волнения стараюсь не дышать как паровоз, но грудная клетка так и ходит ходуном, рискуя порвать футболку.
Я задолбался за этот вечер. Задолбался за эти сутки. Меня уже разрывает изнутри от желания внести ясность в наши отношения. Услышать ее ответ. Разумеется, положительный. Но нам все время кто-то мешает…
Паулина смаргивает, нервно облизывает губы.
– Ты хотел о чем-то поговорить?
– Отойдем? – хрипло отзываюсь и, не дожидаясь ее ответа, обнимаю за талию и увожу подальше от толпы.
К коттеджам.
Лина послушно идет, поглядывая на меня из-под пушистых ресниц.
Я не знаю, каковы мои шансы и как Лина воспримет мое предложение, которое собираюсь озвучить. Мысли об этом не позволяют разрядить обстановку или ляпнуть какую-нибудь глупость ни о чем. Я нервничаю, как малолетний пацан, но в то же время какая-то агрессивная решительность настойчиво долбит в крови. Хватит нам бегать друг от друга.