Чай. Мне нужен чай, ванна и спокойная музыка. Пока ведь рано паниковать. Я молодец. От предложения Стаса уже отказалась и даже не раз. Что еще может случиться? Вряд ли ему удастся убедить меня согласиться. Тем более после того, что я видела.
Весь вторник приходится посвятить учебе. Пять высасывающих мозг пар в окружении козлоподобных одногруппников и коровоподобных одногруппниц оставляют без сил, но халявный понедельник напоминает о себе так и не начатым рефератом. Нужно писать. По-другому никак.
Вечером с тоской смотрю на закладку в браузере, где меня ждет сериал, но обреченно набираю в гугле слова, значения которых даже не знаю и не хочу знать. И за что мне все это? За что?!
Ночь перед монитором, нифига не доброе и не бодрое утро. Кофе по-быстрому, и снова на каторгу. Настроение поднимает только то, что после занятий я иду на репетицию танцев. Там можно будет хоть немного почувствовать себя живой и… нормальной. Не знаю почему, но в креативном центре я действительно ощущаю себя в «своей тарелке».
Но все не может быть так просто. Верно? Это же моя веселенькая жизнь. Обычно раз в неделю случается какое-нибудь дерьмо. Не то чтобы я сильно парилась по этому поводу, но… Я надеялась, что после знакомства со Стасом Белецким выполнила план на месяц вперед, а оказывается, что наши с ним стычки почти цветочки.
Препод по мировой экономике рубит мой реферат перед всей группой, но я не остаюсь в долгу и вступаю с ним в длительную перепалку до конца занятия. В итоге четверку я у него все-таки выбиваю и с улыбкой покидаю аудиторию, а вот пара девчонок, что должны были отвечать после меня, расстраиваются и выходят следом, что-то злобно бурча.
— Эта Марковская достала. Ходит через раз, а потом семинары срывает, — говорит «рыжая собака».
Я не запоминаю имена одногруппников и одногруппниц. Ни к чему. Все равно мы с ними никогда не общаемся.
— Мышь облезлая. Как же она меня бесит! — шипит «высохшая свекла».
Вот тут уже не выдерживаю и резко разворачиваюсь к девчонкам.
— Что ты сказала? — переспрашиваю я.
— Ого. А ты что с нами разговариваешь? Твой двухгодовой бойкот окончен?
— Еще раз я услышу от тебя в свою сторону что-то подобное, и ты у меня сама только мычать сможешь. Поняла?
«Свекла» хлопает своими накрашенными красными тенями глазищами, а я с трудом сдерживаю порыв ткнуть ей в них двумя пальцами, прямо как в детстве. Это был мой любимый прием, когда кто-то говорил про меня гадости. Но теперь-то я взрослая, и стараюсь решать проблемы более… дипломатично. Прежде чем ударить кого-то, всегда даю шанс одуматься и предупреждаю о последствиях.
Собираюсь уйти, чтобы спасти двух идиоток от кары Риши Мариновны, и уже делаю несколько шагов, думая, что они меня все-таки поняли и услышали, как вдруг…
— Тварь больная. Правильно о ней говорят. Психованная су…
Этой фразе было не суждено стать законченной и улететь в космос, ко всем остальным оскорблениям, которые были сказаны обо мне. Ну вот почему люди такие тупые? Я ведь предупредила.
— Привет, — говорю в телефон, прижимая салфетку к рассеченной губе.
— Риша, что случилось? Ты звонишь мне сама, еще и среди белого дня? — обеспокоенно спрашивает мама, но не упуская возможности подразнить меня.
— Вообще-то ты, как взрослая, должна переживать обо мне и звонить, чтобы удостовериться в целости и сохранности собственного ребенка.
— За своего ребенка я не переживаю, а вот за весь остальной мир… Что стряслось, дочь. Каков ущерб?
— Если тебе позвонят сегодня и скажут, что я отлупила одногрупницу просто так, не верь им.
— Так за что тогда отлупила?
Вздыхаю, медленно шагая вдоль дороги и сопротивляясь порывистому прохладному ветру. Все сегодня против меня.
— За дело…
— В полицию пойдут?
— Вряд ли. Я ей всего-то леща успела дать, потом нас растащили.
— Ты сама-то в порядке?
Комкаю салфетку, на которой видны засохшие пятнышки крови, и выкидываю в урну возле магазина.
— Нормально. Она заехала мне по губе своими орлиными когтями, когда махнула крылом, но на этом все.
— Риша…
— Как там твои дела, мам? Как новый коллектив? — перевожу тему, потому что не нуждаюсь в жалости, даже от матери.
— Как-как? Одни курицы безголовые. Некоторые не знают, что такое чек-листы. Зато знают, как пользоваться кофемашиной. Наверное, придется задержаться здесь до нового года.
— Будешь делать из куриц павлинов? — усмехаюсь.
— Людей я попытаюсь из них сделать и хороших мастеров для салона комфорт-класса. Главное зарплата им нравится, а вот учить продукцию и правила не очень.
— Кошмар, — возмущенно цокаю и следом смеюсь.
Я уже так соскучилась по нашим с ней чайным вечерам с обсуждением всех и вся. Телефон, это совсем не то. Он не передает чувства и атмосферу. Но за неимением большего, приходится довольствоваться тем, что есть.
Вхожу во двор центра «Малый зажигай!», все еще болтая с мамой по телефону и рассказывая о событиях последних дней, и совсем немного сбиваюсь с шага, увидев на порожке кого-то из Белецких. Знать бы еще кого именно.
Присматриваюсь и узнаю принт на серой толстовке. Та самая, в которой Стас был на первом занятии. Либо это он и есть, либо у братьев одинаковые вещи, что вряд ли, потому что одеваются они все-таки по-разному. Хотя… Кто знает этих близнецов?
— Ладно, мамуль. Я добралась, и у меня тут… одна заноза в заднице, — произношу довольно громко, поднимаясь по ступеням.
Парень широко улыбается, услышав последнюю фразу. По расслабленной позе и вскинутой темной брови понимаю, что передо мной все-таки темный близнец. Я не ошиблась.
— Задай им всем, Риша. Только если ты убьешь кого-то, не звони мне и не признавайся, а то я не смогу защищать тебя в суде.
— Договорились.
— Люблю.
— И я тебя, — опускаю руку и скидываю звонок, направляясь к входу в здание и не намереваясь даже здороваться со Стасом, но…
У него какая-то манечка[5] преграждать мне путь. Он припечатывает дверь плечом и выжидающе сверлит взглядом. Поворачиваю голову и поднимаю подбородок.
— Ну чего тебе?
— Ты меня узнала? — удивление просачивается сквозь дерзость.
— Да. У меня жуткая аллергия на идиотов, сразу становится нечем дышать, — дергаю дверную ручку, но на моем лице оказывает лапа, разворачивая меня обратно под прицел темных омутов, в которых виднеется искренняя тревога.
— Что с губой?
— Муж меня бьет.
— Ты замужем? — теперь в его интонации настоящий шок.
— А ты бы в это поверил?
— С тобой во все что угодно поверишь, — Стас качает головой, стряхивая оцепенение, и опускает руку. — Так что случилось?
— Травма на производстве.
— И где ты работаешь? В бойцовском клубе?
— Почти… Я выбиваю из людей дурь. Хочешь, и тебе помогу от нее избавиться?
— Не скажешь? — поджимает губы.
— Я шла пешком семь кварталов. Холодно. Можно мне войти? — произношу устало.
Что-то я не в настроении собачиться. Стас открывает дверь, пропуская меня внутрь. Жду, что он войдет следом и продолжит доставать меня, но… Этого не происходит. Что ж, мне же лучше.
Колючее разочарование проникает в легкие вместе с воздухом. Неужели я бы хотела продолжения разговора? Нет. Это просто дурацкий день. Сейчас Леся, модельки и Влад поднимут мне настроение, и все будет отлично. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Не знаю, на что я надеялся, когда ждал ее на порожках центра… Все как всегда. Злющая, вредная, не желающая ничего слушать. Еще и в этот раз с рассеченной губой. Да что она вообще такое? Почему я никак не могу понять с какой стороны к ней подобраться? Риша Мариновна, блин!
Выхожу за территорию и сворачиваю влево. Пачка сигарет оттягивает карман. Я просто не переживу эту репетицию, если не покурю. Может, действительно стоит выбрать кого-то еще. Сто раз уже об этом думал и все равно возвращаюсь к исходному варианту. Она подходит лучше всего. Наверное… Хорошо, что сегодня у меня будет возможность узнать это наверняка, если, конечно, Риша в очередной раз не взбрыкнет и не оставит меня с носом. От этой девчонки можно ждать чего угодно.
Вхожу в зал, где Леся уже разогревает учениц для сегодняшней тренировки, и еще раз внимательно всех рассматриваю. Слишком тяжелый прыжок, слишком глупое выражение лица, слишком… Да все они слишком. Ни одна не тянет на настоящую танцовщицу, они просто похожи на телок из клуба. Красивых, но все-таки телок.
— Стас! — обращается ко мне Леся, и Влад делает музыку потише. — Растяжка нужна или сразу начнете?
Надо же. Прямо как в старые добрые времена, когда мы были действительно заодно. Да… Я бы хотел в это верить. На самом же деле Влад и Олеся просто хотят, чтобы я поскорее выбрал себе кого-то и свалил с их семейных тренировок.
— К станку! — командую я, и по ошарашенным лицам куколок понимаю, что немного перепутал тон.
— Девушки, сегодняшнюю тренировку проведет Стас. Он…
— Спасибо, Лесь. Дальше я сам, — подхожу к балетному атрибуту и кладу левую ладонь на деревянный брус. — Сегодня будет быстрая растяжка у станка. Занимайте места.
Естественно, все стараются встать ближе к тому месту, где расположился я, и только Риша Мариновна гордо вышагивает к самой дальней части, чем только заводит меня еще больше. Типа не хочет быть рядом.
Вот стерва!
Ладно… Просто нужно делать то, что задумал, и не вступать с ней в открытый конфликт, чтобы не спугнуть.
Немного гоняю девчонок, заставляя садиться в плие, а затем и в гранд-плие. Вид, кстати, ничего такой. Оттопыренные жопки. Все это прикольно, конечно, но почти ни у кого из них не получается хотя бы мало-мальски приближенное к тому, как должно быть. Растяжка важна. Очень. Для танца со мной необязательно садиться в шпагат, но нужно уметь поднимать ногу выше, чем собачка у дерева.