Интересно, это он в джентльмена играет или просто боится моей реакции? Рубашку расстегнуть не побоялся. Делаю еще один глубокий вдох. Его запах дурманит. Стас снова опускается ладонями вниз по спине и тормозит на пояснице.
— Можешь потрогать, Белецкий, — бормочу, касаясь онемевшими губами его кожи на шее. — Как будто в первый раз. Ты все время лапаешь меня в зале, а тут прям застеснялся.
— Это совсем не то, — усмехается Стас. — С вашего позволения, — обхватывает руками ягодицы и сжимает, пытаясь снова меня поцеловать.
— Я уже не чувствую губ, — поднимаюсь, упираясь локтями в его грудь и смотрю в темные омуты.
Его глаза сейчас почти черные. Веки чуть опущены, словно он под чем-то запрещенным. Губы краснющие, как никогда, но моська довольная. Котяра. Сексуальный котяра, стоит признать. Все это конечно хорошо, но…
— Думаю, нам стоит вернуться. У тебя гости внизу. Они, наверное, заскучали без звезды этого вечера.
— С ними Влад. Он справится.
— Вы не взаимозаменяемы, Стас, — произношу на полном серьезе.
Белецкий показывает ту самую умопомрачительную улыбку и касается ладонью моей щеки.
— Приятно слышать.
— Как давно? — спрашиваю я, ловя непонимание в его взгляде. — Как давно ты понял, что я тебе нравлюсь?
— Довольно давно.
— Да? — мои брови в удивлении ползут вверх.
— А ты сама этого не замечала?
— Да как я могла заметить? Ты флиртуешь со всеми подряд. А надо мной только стебешься.
— Я пытался поцеловать тебя. Дважды! Один раз даже по башке получил.
— За дело. Тогда ты пытался просто заткнуть меня, — парирую я.
— Я намекал тебе сто тысяч раз.
— Все твои намеки были направлены только на постель.
— И ты сейчас именно в ней, Риша Мариновна.
— И ты лежишь подо мной. Не забывай, кто здесь главный.
— Тебе я готов позволить быть сверху. Все, что хочешь. Только не убегай больше.
— Так что теперь… — слова встают поперек горла, — между нами?
— Дружба и партнерство больше точно не катят, — кривляется, изображая задумчивость, и я кусаю его за подбородок. — Эй! Не ешь меня.
Стас смеется, а я чувствую поступающую панику. Дурман страсти и возбуждения медленно развеивается. Это же Белецкий. Что я о нем знаю? Тот еще ходок. Я была интересна, пока оставалась недоступна, а теперь мы всего в шаге от его главного приза.
— Что за выражение лица, Риша? Снова думаешь о том, какой я козел?
— Да ты экстрасенс, — хмыкаю и отвожу взгляд.
Стас заваливает меня на бок, но не выпускает из объятий.
— Мы теперь вместе, — решительно заявляет он.
— До первого секса?
— Я всегда поражаюсь твоей прямолинейности, — отвечает он и мягко усмехается. — Нет, Риша. Это здесь ни при чем. Мы с тобой вместе, потому что… Ты моя чертова бессонница. Я все время о тебе думаю. Все время хочу быть рядом. Хочу узнать о тебе все. Быть ближе. Хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Если ты сейчас пошлешь меня, я не отстану. Буду ходить за тобой, буду добиваться. Ты уже выдала мне дозу и несмотря на то, что ты все еще рядом, я чувствую ломку. Отпустить тебя я просто не смогу.
— Ого, — это все, что мне удается выдавить.
— Иго-го! — говорит Стас, подражая мне, и смеется. — Может скажешь что-то более содержательное.
— Ладно.
— Ладно? Ладно?! И это все?
Я не очень хороша в признаниях и другой милой херне.
— А что еще ты хочешь услышать? — отвожу взгляд.
— Ничего, — Стас целует меня в уголок губ. — Этого достаточно.
Сползаем с кровати и пытаемся помочь друг другу принять более-менее приличный вид. У Стаса вся грудь и спина в красных полосах. Предлагаю ему надеть футболку, но он говорит, что нельзя прятать почетные ордена. Бросаю на него злобный взгляд, и он все-таки покорно натягивает первую попавшуюся футболку из спортивной сумки. На мне, кстати, тоже немало страстных отметин, вся грудь и шея в засосах. Вот же черт! Приходится наглухо застегнуть рубашку.
Перед выходом из комнаты приглаживаю волосы, но Белецкий перехватывает мои руки, говоря, что так идет мне куда больше, и чмокает в нос. Придурок! Смотрю в его сияющие глаза и сдаюсь. Черт с ним!
Нас не было, по меньшей мере, пару часов. Все и так догадаются, что произошло между нами, хотя это не их птичье и гномье дело.
Спускаемся на первый этаж и первое, что режет слух это тишина. Куда все подевались? Входим в гостиную и видим там только гномов, «маму кошку» и светлого близнеца. Ладонь Стаса жжет руку. В лицо словно плеснули кипятком.
Вся компашка отрывается от разговора и поворачивается к нам. Секунды бьют по голове. Стас отпускает мою ладонь, и от этого становится труднее дышать. Но он это делает только чтобы обнять меня за талию и прижать к себе.
— Что мы пропустили? — весело спрашивает Стас.
— Наш день рождения, — отвечает Влад и его губы растягивает улыбка Чеширского Кота.
— Да? — отзывается Стас. — Который час?
Все молчат, копируя моську Влада. Гномы смотрят на меня, и я отчаянно борюсь с желанием свалить куда-нибудь подальше. Раньше со мной такого не было. Почему сейчас?
— Час, когда свершилось чудо! — кричит Леха.
— Поздравляем! — говорят хором Коля и Толя.
Леся с Владом просто по-доброму улыбаются. Кир подмигивает мне. А Яр… В его взгляде куда больше, чем кто либо может сказать. Он просто счастлив за меня, и безмолвно напоминает мне о том, что всегда будет на моей стороне.
— Спасибо, — отвечает Стас и целует меня в волосы.
— Когда свадьба? — ржет Леша.
— Хорош! — осаживаю его, а заодно и всех остальных. — Еще одно слово и…
— Она вам бошки пооткручивает, — смело заявляет Белецкий сквозь смех.
Чего это он? Попутал? В безопасности себя почувствовал? Поворачиваюсь к нему, вскидывая правую бровь.
— И мне тоже, да? — расстроено спрашивает он.
— Я все еще я, Белецкий. Не расслабляйся.
— И именно это мне в тебе и нравится, — шепчет и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.
Глава 14
Чувствую себя так, словно у меня отбирают самый желанный на свете подарок, который только что вручили. Ребята уходят, забирая с собой Ришу. Прощаемся в дверях всей толпой. Жму руки пацанам, а когда очередь доходит до… (кто бы мог подумать?) моей девушки, то чувствую, как что-то болезненно ноет в груди.
— Пока, Стас, — говорит она и, быстро мазнув своими мягкими губами по моим, вылетает за дверь.
Стою, как придурок, с разведенными в стороны руками, потому что собирался обнять Ришу, и смотрю, как ее уводят пятеро парней. Хлопает калитка, а Риша даже ни разу не оборачивается. Шикарно, мать твою! И как это понимать?
Влад закрывает дверь, а я все никак не могу сдвинуться с места. Перевожу взгляд на брата, и он снова кладет ладонь на ручку двери, понимая меня без слов.
Впрыгиваю в первую попавшуюся обувь и несусь по двору, но как только оказываюсь у дороги понимаю, что опоздал. Провожаю взглядом удаляющиеся в темноте фары такси и мгновенно ощущаю всю злость морозной ночи и свою собственную.
Наводим с братом порядки в доме, потому что оба совсем не хотим спать. В колонках тихо играет музыка из плей-листа Влада, шумит вода в раковине и изредка побрякивает посуда. Ни слова. Мы слишком погружены в собственные мысли.
Нетрудно догадаться, кем именно заняты мои. Риша Мариновна… Черт возьми! Она просто… Я с ней… Мы… Да уж. Мысли так себе. Скачут кто куда, вперемешку с воспоминаниями из моей спальни. Я бы повторил. Раз пятьсот, не меньше.
Промываю очередную тарелку под водой, а сам снова уношусь на два часа назад. Приятная мелодия доносится до моих ушей, заставляя колесики в голове завертеться в обратную сторону. А что? Хороший темп.
Текст с посылом. Она может отлично подойти для номера.
— Скинешь потом мне это песню, — прошу Влада и не глядя протягиваю тарелку, чтобы он пристроил ее в посудомойку.
Звон разбитого стекла режет слух. Резко поворачиваюсь к брату, который удивленно встряхивает головой.
— Ты чего? Заснул?
— Просто задумался, — спокойно отвечает Влад и присаживается, чтобы собрать осколки.
А нет. Он пытается сложить пазл, осторожно подвигая детали друг к другу.
— Роднуля, ты что творишь? — усмехаясь спрашиваю я.
— Она ведь уже не станет целой. И даже если ее склеить, то на стол ее больше не поставишь.
— Ты че? Пил сегодня?
Присаживаюсь перед братом, который как-то странно уставился на свое творение.
— Я сам расфигачил эту тарелку. Это моя вина. Но она уже разбита и…
— Да что ты несешь?!
Влад поднимает не меня взгляд, и этого достаточно. Он говорит о Лесе и их истории. Я не могу ему ничего советовать. Это его дело и его чувства.
— Так ты хочешь все закончить? — неуверенно произношу я.
— Да. Давно пора поставить точку и идти дальше. Один человек сегодня хорошенько на меня наорал, но зато я четко понял, что мне нужно.
— И кто это был?
Влад улыбается, и до меня, наконец, доходит. Ну кто еще у нас постоянно орет? Это может быть только Риша.
— Она реально клевая. Поздравляю, — говорит Влад искренне.
— Рано радоваться. Завтра она может заявить, что была не в себе или что ее родственники-инопланетяне стерли ей память. Все что угодно! Это же Риша.
— И что ты тогда будешь делать?
— Что-что? — вздыхаю. — Начну все сначала. Какие у меня еще варианты?
— Да. Похоже, никаких.
Влад поднимается, и я за ним следом, а потом он безжалостно сметает осколки и выбрасывает их в мусорное ведро. Смотрю на свою копию и чувствую его беспокойство вперемешку с колкой решимостью.
— Слушай, — начинаю было я, но он останавливает мою ободрительную речь одним взглядом.
— Я разберусь. Давай уже закончим и по койкам. Что-то я устал…
— Хорошо, — отвечаю я и возвращаюсь к грязной посуде.
Сказать, что я сплю будет большим преувеличением. Скорее мечусь по кровати и пытаюсь заставить мозг отключиться.